Поиск
Сверчок
Там, позади сундучка,
Вновь что-то празднуя,
Выбилась песня сверчка
Однообразная.
И, не довольны сверчком,
Пробуют лешего
Выкурить хоть табачком.
Но ни малейшего
Нет результата у них.
Радость великая —
На полминуты утих…
Ожил, пиликая.
Слышится голос сверчка
В маленькой горенке.
Как он поет! — ни сучка
И ни задоринки.
Начало сна
Негромкие речи вели
Колеса как будто спросонок.
Пощелкивал поезд вдали,
Баюкая дачный поселок.
Отчетливый рельсовый стон,
Что знаете, впрочем, и вы ведь
Сначала я слышал свой сои,
Потом начинал его видеть.
Баллада о междупутье
Спрыгнул на междупутье,—
Лень было лезть на мост.
И поразило жутью
Праздный субботний мозг:
Сквозь бесконечный, вечный
Мир — в этот самый миг,
Светом пронзая, встречный
Вырвался напрямик…
Сделал напропалую
То, что пришло на ум,—
Жизнь пожалел родную,
Не пожалел костюм.
И, уже рухнув плоско,
Крикнул себе: «Ложись!»
Узенькая полоска.
Хрупкая наша жизнь.
Разве цена за это
Больно уж высока?
Рядом колеса где-то
Бухают у виска.
Двигался дым кудлато.
Сразу и без труда
Встал и пошел куда-то,
Может, и не туда,
Помня малейшей порой,
Как он во мрак упал;
Слыша сирену «скорой»,
Стоны и вскрик у шпал.
Тополь
На рассвете очнувшийся тополь
За окошком вступает в права,—
Мой Руанский собор, мой Акрополь
И на Нерли мои Покрова.
Кавказ
Я высунулся, бледный, из машины.
На повороте воздуху глотнуть.
Терялись исполинские вершины,
В разрыв небес ушедшие по грудь.
Соединеньем сумрака и мрака
Меж скалами клубились облака.
Под ними, как промокшая собака,
Отряхивалась горная река.
Грузинский мотив
Здесь не привычны к отчеству,
Как в юные года.
Я рад безмерно обществу,
Опять попал куда.
Друзей любимых облику
(Пусть каждый стал седой),
Своей судьбе, что об руку
Проходит с их судьбой.
Во Франции и в Англии
Бывал я, как и ты.
Но здесь раскрыл Евангелие
От Гии и Хуты.
Здесь пребывает в нежности,
Не молод, но не стар,
Владелец хмурой внешности —
Мой добрый брат Отар[2].
Здесь под окошком Грузия,
И в горле сладкий ком.
Счастливая контузия
Застольем и стихом.
Почтальон под дождем
Дождь. Почтальон под дождем.
Вряд ли почувствуешь зависть.
Холодно в поле пустом,
Где он идет, оскальзаясь.
Дождь. Почтальон под дождем.
Сумка промокла до нитки.
Может быть, зря его ждем
Мы под зонтом у калитки.
Уход
Сквозь новые внезапные заботы,
Сквозь многие возникшие дела —
Вдохнула ощущение свободы
И голову бесстрашно подняла:
Дорога, уносящая отлого,
Дома и перелески без конца.
И белый след как будто от ожога
На месте обручального кольца.
Твердость
Не умолкли в мире трубы,
Не окончены труды.
И скажу, что ваши губы
Недостаточно тверды
Для того, чтобы, ликуя,
Песни петь среди ветров.
А еще — для поцелуя.
А еще — для жестких слов.
«Над золотыми дальними прудами…»
Над золотыми дальними прудами
Старухи древние с обвисшими грудями
Не укрываются средь зарослей густых,
Сам испугаешься, едва увидев их.
Неужто были юны и пугливы
И их влекли любовные порывы?
Материал давно забытых глав
Природой приготовлен в переплав.
Исчезновенье корабля
С огромного материка,
Не соблюдая должной квоты,
Выносит мощная река
Свои накопленные воды.
Так сочетаются они
И океанское теченье,
Что корабельные огни
Теряют всякое значенье.
Разверзшийся водоворот,
Километровая воронка.
И — все!..
И даже похоронка
Не постучится у ворот.
Опять в сиянии дневном
Волна качается упруго.
Ни шлюпки, брошенной вверх дном,
И ни спасательного круга.
Ни краткого сигнала SOS,
Услышанного на мгновенье.
Ни вскрика слабого, ни слез,
А лишь само исчезновенье.
вернуться
2
Имеются в виду известные грузинские литераторы Г. Маргвелашвили, X. Берулава, О. Чиладзе.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: