- Элис, я не уйду. Я обещаю. Неужели ты не веришь мне?

- Я просто… мне страшно снова потерять тебя… что ты снова исчезнешь… я этого просто не…не перенесу.

- Я буду рядом, даже если ты захочешь, чтобы я ушел.

Элис дотронулась губами до моей руки, и долго смотрела куда-то вдаль. Одной ей было известно куда. А я смотрел на нее и просто не мог отвести взгляд. Она самое совершенное создание, когда-либо появляющееся в этом мире. Даже если бы я захотел, я не мог бы найти изъяна. Блестящие шелковые волосы, глаза, в которых я мог видеть намного больше, чем просто отражение этого мира. Ее улыбка, ради которой я существую, ее душа, за которую я молюсь каждый день…

- Скажи, а девушка… блондинка…

- Ангелина?

- Хм… наверно… она… ты…

- Что?

- Нет, я… может позже…

- Ты чем-то расстроена. Что случилось, Элис?

- Нет… кхм… а где…

- Сейчас позову его.

- Да… спасибо, но… ты же не…

- Элис, я никуда не исчезну.

Я поцеловал ее в макушку, и уже собирался встать, когда понял, что кое-что помешает выполнить мне ее просьбу.

- Элис?

- Да?

- Моя рука…

- Ох, прости… просто… вот.

Она медленно разжала пальцы, и как-то настороженно смотрела на меня. Неужели она думает, что я сейчас убегу? Смогу ли я когда-нибудь объяснить ей, что тогда… в тот день я просто пытался защитить ее? Что я бы ни за что не оставил ее без веской причины?

Говард нерешительно вошел в комнату. Чуть нахмурившись, он долго смотрел в глаза Элис. Как будто искал в них ответ на какой-то свой вопрос. Ее ответ волновал и меня, но узнать правду слишком страшно. К тому же она еще очень слаба, и едва ли может говорить. Когда Говард прошел вглубь комнаты, я открыл дверь, собираясь выйти в коридор. Все-таки это их разговор, и я не вправе вмешиваться.

- Джаспер...

- Элис, я никуда не ухожу. Я буду здесь, обещаю.

Вдруг я почувствовал какое-то странное движение внутри меня, что-то постороннее. Я даже знал кто это. У Говарда не такие сильные способности, чтобы рыться в моей голове на таком расстоянии, его попытки не могли вызвать ничего кроме улыбки. Он не нашел ответа в глазах Эллис, и решил попытать удачу в моей голове, в моих воспоминаниях. Просто смешно.

Когда Говард подходил к Элис, он был сильно встревожен и взволнован. Я решил сделать ему доброе дело, и через какое-то время услышал, как он захихикал. Говард обернулся на меня, крепко стиснув зубы, и практически зарычал.

- Мои нервы - не лучший инструмент для игры.

- А мои воспоминания только для частного просмотра.

Мы смерили друг друга презрительными взглядами, я вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. В коридоре меня уже ждали. Когда я вышел из комнаты Эллис, я как будто спустился с небес на землю. Только сомневаюсь, что земные существа выглядят так.

- Джаспер, показываешь характер?

- Ты что-то хотела, Ангелина?

- Я думаю, - она покосилась на дверь и перешла на шепот, такой тихий, что даже я его едва мог различить, - тебе будет интересно узнать... что я нашла. И сомневаюсь, что тебе это понравится.

                                                                                         Глава 4

                                                                                    Мулен Руж

Париж, 1933 год

Я напряженно рассматривала свое отражение в зеркале. Бледная, почти прозрачная кожа, огромные синяки под глазами, тусклые, почти серые волосы... Да, сегодня я выгляжу просто замечательно. Лучше чем раньше... Раньше. Трясущимися руками я попыталась найти маленькую серебряную шкатулку на туалетном столике, мне нужно совсем чуть-чуть. Последний раз и больше не буду. Я нервно облизала сухие потрескавшиеся губы, ну где же она? Весь столик был заставлен всевозможными стеклянными пузырьками с духами, помадами всех цветов радуги, пудрой… ее нет. Нет, нет, нет... это невозможно, мне это нужно… мне это необходимо…

- Что-то потеряла, Лина?

- Не называй меня так, Джек! Слышишь, никогда меня так не называй!

- Какие мы сегодня злобные…

Я резко повернулась на голос. В дверях, конечно, стоял Джек, больше просто некому… Я тряхнула головой. Меня раздражает абсолютно все, последнее время мое настроение меняется с огромной скоростью. Все время чувствую какую-то слабость... я догадывалась, что это могло быть, но не хотела об этом думать. Я решаю проблемы по мере их поступления. Хотя, эта уже очень близко... Но сейчас мое раздражение вполне оправдано. Линой я позволяла звать меня только матери, это какое-то приятное воспоминание из прошлого, которое я бы не хотела пачкать настоящим. Да, сейчас в моей жизни грязи слишком много. Но я в ней не утону, знаю, что смогу выкарабкаться… завтра. Да, завтра я смогу. Сколько раз я говорю себе «завтра»? Похоже, для меня это «завтра» не наступит никогда. Но я знаю, что стоит только захотеть. Я верю... так мама говорила. Я зажмурилась. Так, теперь у меня своя жизнь, и места для мамы и Кейтлин в ней нет. Потому что не хочу затягивать их в эту трясину, я себе этого не прощу. К тому же я уверена, когда-нибудь я все смогу. Я стану настоящей актрисой, буду играть в настоящем театре с настоящей публикой. Это мое будущее, а сейчас нужно просто потерпеть.

Во рту пересохло, и я нервно хватала ртом воздух, от чего становилось еще хуже. Джек наблюдал за моими мучениями с какой-то надменной улыбкой, от которой становилось тошно от самой себя. Но это его очередная маска, Джека всегда выдавали глаза. В них всегда было что-то по-отечески доброе, я могла видеть в них страдание, переживание за меня. Но он никогда не скажет этого вслух. Да, он любит своих девочек, но он предпочитает отзываться о нас как о домашних животных, маленьких комнатных собачках, которые приносят ему в зубах деньги. Но он не такой уж и отвратительный человек. Он ненавидит все это: фальшивый блеск, ежедневные натянутые улыбки, искусственный смех, он ненавидит Мулен Руж. Как и все, кто в нем работает. Но это вершина дна, к которой стремятся все, хоть немного красивые девочки, у которых ни франка за душой. Сюда приходят влиятельные богатенькие парни, чтобы развлечься, пока их жены и дети спят. Меня от них тошнит. Но я никогда не смогу сказать им нет, никто здесь не сможет. Потому что наши двери всегда открыты для них, ради них. А эти богатеи даже представить себе не могут, что все эти красивые блестящие девочки, которые всю ночь их развлекают, которые вечно веселятся, днем плачут. Но их слез никто и никогда не увидит. Не бывает девушек сильнее, чем те, которые жили под крышей Мулен Руж…

- Ангелина, приведи себя в порядок, на тебя смотреть противно, не то, что… хм… ладно, немного макияжа и порядок.