- Я видел «Кошек», - сказал Микио, - но не хочу рассказывать о своих впечатлениях, чтобы не перебивать твоего интереса, Таис. Может, ты взглянешь на мюзикл иначе, ведь твоя натура более артистична, чем моя.

- Друзья, наш завтрак, - напомнил Даниэль.

Когда всё было съедено и выпито, капитан дал команду отчаливать. Анжелика и Таис вышли на палубу, чтобы присутствовать при этом захватывающем для них событии. Погода стояла солнечная, слабый ветер ласково толкал «Восьмого» в океан, и берег таял прямо на глазах.

- Это твоя первая прогулка на яхте? – повернулась Анжелика к Таис.

- Первая и долгожданная! А ты, Ан?

- И я.

- Чудесные ощущения, правда? У тебя на лице написан восторг. Там, где ты жила, Анжелика, нет моря, а я выросла на побережье океана и тысячи раз видела белоснежные паруса яхт в его просторах. Ах, как я завидовала тем людям!

- У тебя совсем не было возможности прокатиться хоть разок?

- Была, - восторженное выражение лица Таис сменила грусть, - ночные клубы, в которых я выступала, кишат богатыми мужчинами. Мне не раз предлагали составить компанию какому-нибудь состоятельному человеку. Разумеется, на его роскошной яхте. Но я всегда отвергала подобные способы развлечения.

- Теперь я понимаю, почему ты не сразу согласилась отправиться в это путешествие. Потому что предложение делал Эмилио?

Таис кивнула.

- Ты не думай, Анжелика, что я предвзято отношусь к нему. Чем больше я его узнаю, тем лучше вижу его истинную натуру. Она не так уж плоха, но всё же с ним надо держать ухо востро. Эмилио не производит впечатления надёжного человека. Другое дело Даниэль. Мне, действительно, хватило получаса в его обществе, чтобы всё оставить и поехать вокруг света.

- У Даниэля манеры настоящего джентльмена, - согласилась Анжелика, - джентльмена, которого звали Филеас Фогг.

Таис удивлённо вскинула на подругу глаза.

- Тебе тоже пришло на ум это сравнение?

На палубе появились Курт и Джерри, и девушки не стали развивать тему о достоинствах хозяина яхты.

- Мисс, вы не собираетесь присоединиться к нам в исследовании естественной акватории? Ребята-матросы уже приготовили оградительную сетку. Мы с Джерри ныряем первыми.

- Сетку? – в одни голос спросили девушки.

- Ну как же, это ведь океан, и в нём водятся… АКУЛЫ! – выкрикнул последнее слово Курт, желая напугать своих компаньонок, но те только рассмеялись.

- Пойдём, Анжелика, - вскинула голову Таис, - мы покажем сейчас этим хвастунишкам, что акулы – это те же мужчины: главное, не дать им повода думать, что, находясь рядом, ты уже принадлежишь им.

- С ними не соскучишься, Курт, - толкнул его локтём Джерри, - я бы на твоём месте мог бы влюбиться.

- А смысл? – флегматично вопросил молодой барон. – Ведь известно, что любовь ведёт к браку, а брак к разводу.

- Если ты встретишь девушку, которая сделает тебя счастливым, и которую осчастливишь ты, зачем разводиться? – возразил Джерри, не замечая, что у его собеседника портится настроение.

- Это ты спроси у Кристиана, - с насмешкой ответил Курт, - были люди счастливы вдвоём, чего им не жилось? Подумаешь, адюльтер!

- Значит, для Кристиана понятие «супружеская верность» не пустой звук. А ты бы мог простить измену?

- Да не было никакой измены! – воскликнул Курт. – Случайное приключение, в котором человек тут же и раскаялся. А Кристиан возвёл всё это в степень и ушёл, оставив дочерей. Дети-то здесь при чём?

Джерри озарила внезапная догадка.

- Извини, если я сую нос не в своё дело, но твои родители живут вместе?

Курт мрачно посмотрел на него.

- Нет. Они развелись, когда я был подростком. Я остался жить с тем, кто не был инициатором развода – отцом. Но, если я правильно улавливаю ход твоих мыслей, Джерри, ты видишь некую взаимосвязь между несостоявшейся семьёй, в которой я вынужден жить, и моими взглядами на брак. Так оно и есть. Я воспринимаю людей не с точки зрения их социального положения, умственных или деловых качеств, и даже не по половому признаку. Сначала я всегда узнаю семейное положение. Если слышу слово «разведён», этот человек навсегда остаётся для меня посторонним. Однако я вижу по твоему лицу, что меня ожидают тысячи возражений, слушать которые я не имею охоты. Не обижайся, Джерри, но давай лучше займёмся тем, ради чего мы здесь. Хотелось бы оказаться в воде раньше девушек.

Джерри не стал спорить, оставив свои мысли при себе. В конце концов, зачем ему влезать во внутреннюю жизнь компании, которую через несколько дней он должен будет покинуть? Всё же ему было жаль Курта. Он нравился ему больше остальных, не считая, разумеется, Таис и Анжелики. Джерри вздохнул, отгоняя мысли о предстоящем расставании, и покорно последовал за Куртом.

Не прошло и нескольких минут, как вода разогнала все меланхолические настроения, и заставила забыть о чём-либо, кроме своих чудесных свойствах. Согретый за лето океан ещё не успел остыть так, чтобы от купания в нём нельзя было получить удовольствие. Курт, Джерри, Таис и Анжелика, словно дети, игрались в искусственном бассейне, гоняясь друг за другом по всей его территории. К их великому сожалению, ни одна акула не подплывала к оградительной сетке. Чуть позже к весёлой компании присоединились Кристиан и Микио, но не стали принимать участия в играх, а просто поплавали, время от времени переговариваясь с Даниэлем и Эмилио, наблюдавшими за ними с палубы. К обеду у всех пробудился нечеловеческий голод, и хотя еда поглощалась с аппетитом, за столом только и было разговоров, что о вечере. Больше остальных говорил Эмилио, но его чрезмерное увлечение деталями театральной жизни не раздражало, а наоборот, заставляло слушать, затаив дыхание.

- Откуда столь профессиональный подход к делу, от которого ты так далёк? – не удержалась от удивления Таис.

- Почему же далёк? – обиделся Эмилио. – Мне, как актёру кино, нужно знать о театре. Я, конечно, никогда не выступал на сцене перед широкой публикой, но…

- Постой, постой! – со смехом прервала его Таис, думая, что он снова дурачится. – Ты хочешь сказать, что снимался в кино?

Эмилио замолчал, сбитый с толку её вопросом. В реплике девушки он почувствовал иронию, к которой не мог остаться равнодушным, но скромность, невидимая многим, кто бросал на него поверхностный взгляд, призывала не оправдываться и не убеждать.

- Эмилио – чудесный киноактёр, - вдруг просто сказал Микио, - мне нравятся фильмы с его участием.

- Что ещё нового мы узнаем об остальных? – смущённая, попыталась придать своему голосу оттенок сарказма Таис.

- Поверь мне, очень много, - улыбнулся Даниэль и поднялся, - но сейчас нам нужно поторопиться, иначе мы опоздаем на мюзикл.

Его опасения оказались излишними. Они прибыли в Wintergarden – театр, оборудованный специально под «Кошек» - ровно за столько времени, сколько потребовалось, чтобы устроиться в передних рядах балкона и познакомиться с внутренним убранством помещения.

Зал имел огромный круглый просцениум, окружённый креслами, но вместе со сценой представлял собой единое пространство. Стены и балконы зала были украшены живописным хламом, выполненным в масштабе кошки: жестяные банки в половину человеческого роста, обрывки газет с буквами размером с воробья, доски, поломанная мебель, сношенная обувь. Сцена впечатляла не меньше: колёса, чайник, настольная лампа, ржавый автомобиль, водосточные трубы, мусорные бачки, а посередине – шина от карьерного самосвала. Отсутствие занавеса окончательно стирало все границы между зрителями и актёрами, ломая привычные представления о театральном искусстве.

- Здесь интересно, - почему-то шёпотом поделилась Таис с Анжеликой.

- И будет ещё интереснее, - вмешался сидящий между девушками Эмилио, - вы даже не представляете, до чего «Кошки» обворожительны! Они хотя и британские до кончиков хвостов, всё же сделаны по стихам американского поэта.

- Я с детства любил «Книгу старого Опоссума» Томаса Элиота, по которой поставлен этот мюзикл, - добавил Даниэль, занявший своё место рядом с Анжеликой, - «Кошек» я смотрел раз семь, но делаю это снова с огромным удовольствием. Некоторые считают успех «Кошек» в Нью-Йорке незаслуженным из-за их сюжетной бессвязности и простодушия, но, как уже подчеркнул Эмилио, они действительно обворожительны!