- Ограбление наше не удалось, - продолжил он, - зато оно позволило мистеру Демигоду узнать о моём существовании и наших с Эммой намерениях. Сказать, что он был расстроен, значит сильно преуменьшить.  Он отказался присутствовать на суде, давать показания и встречаться с Эммой. Так было проще всего – собраться и уехать куда-то, а потом вернуться и забыть о том, что Эмма в тюрьме. Срок, который ей дали, наверняка, частично утешил его. Но, повторяю, миссис Демигод, она этого не заслуживает. С ней поступили по закону, но несправедливо.

Анжелика молча выслушала его. На сердце было тяжело, и ей захотелось поскорее уйти из этого мрачного места.

- Патрик, - она прижалась лицом к решётке, - я не могу Вам ничего обещать, кроме одного: что обязательно приму участие в Вашей судьбе. Всё изменится, вот увидите.

Патрик прекрасно понимал, что она говорит общие слова, но в душе у него уже зарождалась надежда.

- Миссис Демигод, - нерешительно произнёс он, - меня тюрьма только закалит, а Эмму может сломать. Не беспокойтесь обо мне, помогите ей, если это возможно.

Всю дорогу домой Анжелика мучительно думала о том, как она может помочь девушке. Неожиданно Джерри, с которым они не обмолвились ни словом с тех пор, как покинули тюрьму, сказал:

- Ты ничем не сможешь ей помочь. Это дело Даниэля.

- Мне хотелось всего лишь узнать, как всё происходило. Я не думала, что эта встреча породит во мне столько чувств.

- Скажи, Анжелика, теперь твоё отношение к Даниэлю будет другим? – задал ей Джерри откровенный вопрос.

- Я боюсь ошибиться, ответив тебе и «да», и «нет». Уверена я пока в одном – мне придётся поговорить с Даниэлем. Я не могу закрывать глаза на эту историю.

- Похоже, пострадавших в ней будет гораздо больше, - пробормотал себе под нос Джерри.

Когда они вернулись на Аппер-Ист-Сайд, было уже шесть часов. В доме из всей компании остался один Кристиан. Он сидел в гостиной и читал какую-то толстую книгу, время от времени делая из неё выписки. Увидев Анжелику и Джерри, он не стал отрываться от своего занятия, как будто не был удивлён их долгим отсутствием. Друзья остановились на пороге, озадаченно глядя на француза.

- Где все? – решилась задать вопрос Анжелика.

Тут Кристиан захлопнул книгу и назидательным тоном сказал:

- Примерно так же прозвучал вопрос из уст каждого из нас, когда в назначенное время вы не явились к месту встречи. Если у вас были свои планы, могли хотя бы предупредить. Так не делается, ребята.

- Вы волновались? – чувствуя себя немного виноватой, спросила Анжелика.

- На сей раз нет. Но было немного обидно, что дела оказались  для вас интереснее, чем наше общество.

- Это неправда, - решительно возразила девушка, - просто дела были важнее, чем развлечения. Послезавтра мы покидаем Нью-Йорк, и у нас не будет больше возможности узнать то, что знать просто необходимо.

- Это как-то связано с нашим вчерашним разговором? – помолчав, спросил Кристиан.

Анжелика кивнула.

- Не спрашивай меня ни о чём, Кристиан. Сначала я должна поговорить с Даниэлем. Где он?

- На конюшнях, показывает своих скакунов. Я их тысячу раз видел, поэтому предпочёл посидеть над «Историей хирургии».

- Зачем Вам это? Вы же путешествуете, - поинтересовался Джерри.

- Настоящему профессионалу следует тренировать свои навыки постоянно. Кроме того, медицина – не только моя работа, но и увлечение. Я думаю, ребята, сейчас вам гораздо интереснее другое – когда мы будем ужинать.

Они совсем забыли о еде. Слова Кристиана, как по мановению волшебной палочки, вызвали в желудке нешуточные протесты.

- Правда, нам бы перекусить…

Кристиан поднялся с кресла. Сейчас эти двое напоминали ему собственных детей. Катрин и Жизель, увлёкшись, по обыкновению, чем-нибудь занимательным, приползали к обеденному столу совершенно измученные, но с блестящими глазами, и восстанавливались полностью лишь после того, как съедали по две тарелки  супа и несметное количество десерта.

Этих двоих тоже следовало накормить. Они, всё-таки, уже не были детьми, стало быть, и тайны у них более серьёзные.

После ужина Джерри  изъявил желание поспать, которое на самом деле было не чем иным, как предлогом избежать свидетельства  при разговоре Анжелики и Даниэля. Он предпочёл проснуться завтра и узнать, что Судный день уже миновал.

Кристиан вызвался проводить Анжелику до конюшен. Но только они шагнули за дверь, как лицом к лицу столкнулись со своими компаньонами.

- Анжелика! – с деланным удивлением воскликнул Эмилио. – Какими судьбами?! Вас снова потянуло на подземные коммуникации?

- Эмилио ревнует, - снисходительно пояснила Таис, - ведь на этот раз, как он считает, ты с Джерри умышленно ускользнула от нас.

- Прости, Таис, но я не могу представить себе, как он в моём лучшем костюме исследует канализации Манхэттена.

Курт вообще ничего не сказал Анжелике. Пока остальные донимали её вопросами и пытались  оградить от иронии Эмилио, он с гордым видом стоял в стороне, обиженный на девушку за то, что она и Джерри не посвятили его в свои тайны.

Анжелика не заметила его обиды. Всё её внимание сосредоточилось сейчас на высоком обаятельном мужчине по имени Даниэль.

- Я показывал нашим друзьям своё поместье, - сказал он, - конюшню, пруды и сад. В нём цветут редкие создания. Они бы тебе понравились. Эмилио взялся с завтрашнего дня обучать тебя и Таис искусству конной езды, а вот сады... – Даниэль недвусмысленно замолчал. Это Таис он мог руководить и развлекать по своему усмотрению – бразильянка всему охотно поддавалась и неизменно выражала восторг. Рядом с ней Даниэлю хотелось ни о чём не думать, лишь наслаждаться жизнью.

Девушка из России была для него загадкой. Её самостоятельность и независимость пугали и притягивали одновременно. Даниэль предпочитал спрашивать, прежде чем предложить что-либо.

- Если ты не против, можно сходить туда ещё раз, - осторожно сказала Анжелика. Сад представлялся ей идеальным местом для разговора.

Этого Даниэль и добивался. Пусть она увидит созданное, конечно, не им самим, но согласно его желанию и вкусу. Он хотел, чтобы через окружающие его вещи компаньоны смогли узнать и понять его натуру, характер, мировоззрение. Он так желал стать им всем другом!

- Ты, наверное, тоже думаешь, что у меня с Джерри роман? – неожиданно спросила Анжелика. – Никто об этом не говорит, но Эмилио постоянно намекает.

- Он неравнодушен к тебе, поэтому прости ему эти шутки, - улыбнулся Даниэль.

- По-моему, к Таис он неравнодушен больше, - начала было Анжелика, но тут же остановилась, сообразив, что пытается поддержать совсем не тот разговор, - Даниэль, сегодня я и Джерри были в тюрьме.

Он не сразу понял.

- И разговаривали с Патриком Кейли.

 Даниэль продолжал недоумевать.

- Конечно! – не выдержала Анжелика. – Ты даже имени его не знаешь!  Тебе настолько была безразлична её судьба, что ты даже не знал, кто являлся её мужчиной! Я говорю об Эмме Коннор.

Даниэль отрешённо смотрел на неё. Постепенно взгляд его обрёл осмысленность, но вместе с тем сделался чужим, произведя на Анжелику неприятное впечатление.

- Я не понимаю, зачем тебе понадобилось копаться в моём прошлом, - наконец, сказал он. Как и положено джентльмену, без эмоций.

- Это не грязное бельё, Даниэль. Это – две загубленные судьбы!

- Я не могу переживать за всех жителей Нью-Йорка, - Даниэль продолжал оставаться невозмутимым, в то время как душу его терзали призраки былого.

- Эмма была твоим любимым «жителем», - с издёвкой произнесла Анжелика, - ведь ты любил её?

- Она нарушила закон. Мне больше нет до неё дела.

- А ей до тебя – есть. Ведь это из-за тебя она проведёт в тюрьме девять лет.

Впервые за последние несколько минут на лице Даниэля отразилось чувство. Он был изумлён.

- Девять?!

- Да. Столько ей дали за попытку ограбления.