Так, за обдумыванием очередной безумной идеи, пришедшей мне в голову, я могла бы провести добрых пару часов, но меня прервал нервный перестук пальцев по столу.

- Ванэсса, я уже понял, что игнорировать тебя было не лучшей идеей, у тебя это получается лучше. – В недоумении приподнимаю брови. – Может, поговорим?

Нет, демоны его задери, я здесь просто так сижу, заняться видимо нечем.

- Поговорим, - отвечаю я и замолкаю, давая мужчине возможность продолжить. На этот раз он не стал меня разочаровывать.

- Как ты уже знаешь, мое полное имя Маркус из старшего дома Моррэл, - издалека начал мой муж. – Я внебрачный ребенок, принятый в дом на правах законного сына. У меня есть два старших брата по отцовской линии, но как ты понимаешь, отношения у нас не сложились: когда идет борьба за власть, дети быстро взрослеют, дружба в таких условиях не выживает.

- Ты хотел занять место Главы Дома?

- Да в гробу я видел его! Жить в этом гадюшнике то еще удовольствие. Не понимаешь?

Отрицательно машу головой.

- Моя мать растила меня сама, отец вообще не знал о моем существовании, но около тридцати лет назад он нашел ее и увидел меня... Мы с ним очень похожи, не узнать во мне сына было невозможно. И да, я был против вхождения в его дом, но что мог сделать наивный двадцатилетний юнец, только недавно познавший вкус женской ласки. – Заметив брезгливое выражение на моем лице, Маркус не стал развивать эту тему. – В общем, доставалось мне тогда знатно, усиленная учеба стала не прихотью, а средством выживания.

- Выживания? Да у тебя все кости, похоже, перебиты были: все срослись неверно, как ты вообще умудрился этого не замечать?! – закричала я, вспомнив его переломы и агонию при их лечении. – Почему не обратился к целителям?

Резко вскочив со своего места, Марк в одно мгновение оказался рядом и крепко обнял меня за плечи.

- Только не реви, не выношу женских слез. – Взлохматил мои волосы муж, и нежно стал целовать щеки, по которым катились предательские слезы. Боги, никогда раньше столько не плакала, что со мной происходит. – Тогда не пошел, потому что с поломанными ногами далеко не уйдешь, дорогая, а после уже было поздно: никто не решался заново ломать кости, ведь целители не используют некромантию, не так ли? Да и сам как-то привык постепенно. Знаешь, сегодня я впервые за последние тридцать лет взял меч правой рукой, ощущения не передаваемые, это как слепому вернуть давно потерянное зрение. Полный захват, перекаты, стойки – я снова могу выполнять все это! Спасибо тебе, родная!

Марк наклонился и нежно коснулся моих губ в благодарном поцелуе, вот только мне этого мало. Крепко обняв мужа за шею, сама потянулась за его ускользающими губами, в душе бурлили самые разнообразные чувства от легкого стыда и неловкости до щемящей нежности где-то в области сердца. Мы не целовались, нет, мы заново знакомились друг с другом: узнавали общие слабости и страхи, обещали быть вместе и поддерживать в трудный час. Меня просто до безумия к нему тянет, ведь он мне понравился, еще тогда в лесу приворожил мою душу, вот только признаться себе в этом не хватало смелости. Затем это неожиданное предложение, все слишком быстро, но мне не хочется ничего менять. Разорвав поцелуй, давно перешедший все границы невинности, прячу раскрасневшееся лицо на плече моего мужчины и пытаюсь восстановить дыхание.

- Знаешь, смешно звучит, но, кажется, мой первый поцелуй украл собственный муж.

- Не украл, ему подарили, - поглаживая меня по спине, парировал Марк.

- Расскажешь, что было дальше?

- А ты больше не станешься так переживать?

- Постараюсь, - утонув в бездонной глубине его глаз, пообещала я.

Пересадив меня к себе на колени, как маленького ребенка, которому собираются рассказать сказку, Маркус продолжил:

- Жил, учился, служил и тихо ненавидел новую семью, в моей жизни не было ничего интересного, пока моя мать не обрадовала известием, что ждет ребенка. Новости в доме разносятся быстро, не прошло и пары дней, как на нее было совершено первое покушение. - Подлокотники треснули под сильными руками супруга. – Ты просто не представляешь, что со мной было в тот день, я думал, что сойду с ума. Они могли сколько угодно чинить мне препятствия, пытаться убить, но мать – это святое.

- А что сделал отец?

- Ничего, не умеющая постоять за себя женщина, не нужна дому.

- Почему тебя преследовали?

- Эй! Не все сразу! После второго покушения, когда ее просто попытались сжечь в собственной комнате, я ее выкрал. Не делай такие удивленные глаза, мне следовало поступить так сразу, а не ждать рецидива.

- И от тебя решили избавиться?

- От меня решили избавиться сразу же, как только я появился в доме, но это не значит, что подобные решения легко воплотить в жизнь. – Подмигнул мне, Маркус. – Нет, это не связано напрямую с моей матерью, так, очередное неудачное покушение.

- Неудачное? Тебе просто повезло, что вы вышли на нас.

- В жизни редко везет, родная моя. Я шел на запах крупного зверя, в надежде отвлечь внимание наемников на другого противника, о том, что просчитался, я понял слишком поздно: вы уже раскрыли себя.

С души как будто камень свалился, мне было важно услышать, что Марк не собирался нас подставлять.

- Ну что, удовлетворила свое любопытство?

- Вполне. Знаешь, о чем ты мне напомнил? Мы собирались тебя перевязать!

- Не-е-е-т, такого в наших планах не было точно, а не просветишь ли ты меня, о чем так увлеченно думала до этого? – Попытался уйти от темы муж.

- Я хочу открыть свою академию, - честно выложила все карты я.

- Академию? – мужчина на минуту задумался и вынес свой приговор. – Нет, академию не потянешь.

Это прозвучало неожиданно обидно, просто в одно мгновение взяли и хладнокровно разбили мою только начавшую зарождаться мечту.

- Но вот если ты для начала откроешь что-то не столь глобальное, например, частную магическую школу или училище, то эту идею воплотить в жизнь будет в разы проще, и, знаешь, мне нравится, я даже готов тебе со всем этим помочь, все равно на старое место службы возвращаться не планировал.

Моя погибшая мечта, как феникс, вновь возродилась из пепла и расправила свои крылья.

- Спасибо! – от всей души поблагодарила я и чмокнула Марка в лоб. – Но от перевязки тебе все равно не отвертеться.

С протяжным стоном этот взрослый ребенок откинулся на спинку кресла и закатил глаза.

- Со мной все хорошо, Ванька, но, когда ты так со мною носишься, я чувствую себя калекой.

- Не хочешь, как хочешь, я упорствовать и заставлять тебя не собираюсь, - ответила я, попытавшись встать, но мужские руки не позволили этого сделать, удержав на месте.