- Меня могли убить!

- Но не убили же!

Не убили, да, действительно... Только перед глазами до сих пор мелькают яркими вспышками воспоминания: почерневшая от пролитой крови трава, Варя, лежащая сломанной куклой у моих ног, бросок Торы, бешеные глаза Хари, удар, чуть не стоивший Маркусу жизни. Я выжила, но навсегда изменилась в ту ночь.

- Назови меня эгоисткой, но мне абсолютно безразличны эти тысячи женщин, безразлично, кто, кому и чем там обязан. Меня всю жизнь учили, что семья всегда должна быть на первом месте, что друг за друга нужно стоять стеной, а сейчас я узнаю, что все это лишь красивые слова для маленькой девочки, что меня с такой легкостью предали. И кто? Мои собственные родители! – Меня душили непролитые слезы, хотелось кричать и биться в истерике, но нельзя, не здесь, не перед ней. – Я никому из вас больше ничего не должна. Мы с супругом сейчас покинем ваш дом, на счет деде не беспокойся – с этой проблемой я разберусь сама.

- Ванэсса!

Иди ты к демонам, мама!

Быстрее прочь, прочь отсюда. Ненависть просто переполняет меня, грозя в любой момент вырваться наружу и разнести все вокруг. Выбежав во двор, где в это время должны были разговаривать мой отец с супругом, я стала свидетелем не самой радужной семейной сцены. Окруженные пологом тишины на равных сражались двое: мой отец с остервенением атаковал Марка, который в силу обстоятельств, ушел в глухую оборону. Глупый, не хочет, чтобы я расстраивалась из-за травм отца, вот только я не расстроюсь, потому что кроме непонимания, обиды и чистой ненависти у меня к нему ничего не осталось. Увиденное стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

Сгусток чистой энергии, без придания какой-либо формы и цели, отправляется в ненавистного в этот момент родителя. Отец всегда был недоволен моими успехами на занятиях: все мои изобретения признавались банальными и не имеющими практического применения, мне запрещались эксперименты с уже готовыми проектами, это скучно – вот, что я слышала на все свои предложения и никогда не спорила, принимая его мнение, как единственно верное.

Вот только если я такая бестолковая дочь, почему ты упал сейчас папа? Где все твои хваленые щиты, скажи мне?! Чистая энергия не причиняет вреда, но от ее переизбытка, организм просто выключается, как артефакт при перегрузке. И это одно из открытий на стыке боевой магии и целительства, сделанное мной в студенческие годы и сразу же отмеченное, как неперспективное.

Словно во сне подхожу к упавшему телу, ноги не слушаются, но проклятое чувство ответственности толкает меня вперед. Через силу заставляю себя проверить состояние отца. Как и ожидалось, никакого вреда здоровью я ему не нанесла, да я и не собиралась, как бы плохо ко мне не относились, но причинить боль своей семье, выше моих сил. Уже собравшись уходить, я замешкалась, ослепленная отблеском плетеной цепочки на шее отца. Странно, он никогда не носил ничего на шее, если только это не мое голубое счастье. Рука сама потянулась к цепочке, но была вынуждена остановиться, попав в крепкий захват.

- Нэсси, нельзя трогать чужие артефакты, если не хочешь лишиться нескольких пальчиков на своей прекрасной ручке, - тоном строгого учителя, отчитал меня за беспечность Маркус.

- Марк, кажется это она!

- Кто?

- Цепочка! На ней висел мой талисман, пропавший при похищении, именно она служила маяком для родителей, когда они шли по следам преступников.

- Вот как. Если на ней сейчас висит твоя подвеска, то можешь считать, что она сама к тебе вернулась, талисманы не любят надолго покидать своих владельцев. – Сказал Маркус, сорвав злополучное украшение с шеи отца: с него, словно слеза со щеки, скаталась мне в руки голубая капля.

- Знаешь, я хотела отказаться от всего, что могло бы мне напомнить о доме, но свой талисман оставить здесь не могу. Если бы его не сперли тогда в лесу, все сложилось бы совсем по-другому, и мы бы с тобой тем утром не встретились.

- Будем считать, что нам с тобой повезло, - целуя меня в висок, произнес супруг. – Как прошел разговор с матерью? Ты выскочила из дома, белее своих зомби.

- С матерью? А нет у меня больше матери, - вертя в руках голубую каплю, тихо ответила я. – Марк, забери меня, давай уедем, вот прямо сейчас, куда угодно!

- Есть у меня один дом, вот только старый очень, ремонт уже нужен, да и до города добираться не близко, - с сомнением стал перечислять все недостатки жилища супруг и как-то наигранно бодро закончил – А еще он живой, но тебя же не пугают такие мелочи?

Живые дома редкость, своенравные духи очень трепетно охраняют свои жилища от посторонних, зачастую от их гнева перепадает и самим нерадивым хозяевам – одним словом не самый лучший вариант для спокойной жизни, но в этот момент я была готова согласиться на что угодно, лишь бы как можно скорее покинуть родные пенаты.

- Согласна!

- Собирай тогда вещи, сейчас доберемся до города, а там телепортом в Фрилиф – к вечеру уже будем дома.

- Ничего мне не нужно!

- Оторву, тоже родителям оставить решила? – насмешливо уточнил супруг. – А Вайесс? Она еще не вернулась, дождаться ее не хочешь?

- Нет, не хочу здесь больше задерживаться ни на минуту. Тору сейчас позову, из вещей собирать мне нечего, а Вайесс отправим вестника с новым адресом, места то у нас на всех хватит? А то я что-то размечталась.

- О, поверь, в этом доме места всем хватит, - с загадочной улыбкой произнес Марк и подал мне руку, помогая подняться на ноги. – Идем?

- Тора!

Огромное, перемазанное в земле чудовище появилось буквально из ниоткуда. Как хорошо, что в моей жизни есть такие постоянные существа, как эта собака.

Глава 5

Строить отношения – то же самое, что строить дом. Никогда не жалей на это строительство самых крепких кирпичиков: понимания, доверия, уважения… и умения готовить.

Олег Рой

- Ты уверен, что нам точно сюда?

- Когда я был здесь последний раз, все выглядело несколько иначе, но это точно нужный нам дом.

Дом, о котором мы уже около часа спорим, держась на почтительно расстоянии от его ворот, мог поразить своими размерами и внешним видом фантазию даже самого привередливого зрителя.

За высоким железным забором, увенчанным множеством острых пик, располагался когда-то поистине величественный трех этажный особняк, но не сейчас.

В последних лучах заходящего солнца, территория и само постаревшее здание выглядели устрашающе, даже мне, не раз проводившей ночи на кладбище, стало жутко.

Возникло ощущение, что вся жизнь полностью покинула это место: само здание почернело и полностью заросло плющом, окна и двери заколочены, лишь в маленьком окошке на чердаке отражается кровавый закат, деревья во дворе стоят совершенно высохшие, а землю, черным ковром, укрывает не сгнившая прошлогодняя трава.