- Не стоит раздражаться молодой человек. Поймите меня правильно, обычно люди, пробывшие в коме десять дней, говорить и двигаться не сразу могут.

- Десять дней…. – Выдохнул ошеломленный юноша.

- Да, да! – Пробормотал доктор тоном профессора, поучающего никчемного студента. – Родителям вашим позвоним, придут, проведают.

- Я домой хочу.

- Об этом и речи быть не может. Полежите пару дней, обследуетесь и, если все будет хорошо, то пойдете домой.

Врач поднялся:

- А ведь вам сильно повезло, молодой человек. Очень сильно повезло!

Доктор покинул палату.

- О чем это он? – Спросил Максим медсестру.

- Ну, видишь ли, - замялась девушка, - я не знаю, можно ли тебе сейчас об этом говорить.

- Я нормально себя чувствую, говори уже.

Девушка подсела к Максиму и понизила голос:

- Видишь ли, двенадцатого декабря в больницы города поступило около семи тысяч человек, все с симптомами игровой комы, как у тебя.

- Игровая кома, - усмехнулся юноша, - во загнули. А в чем везение-то?

- Так все кроме вас двоих уже умерли. – Печально вздохнула девушка. – Так жалко, все такие молодые. Нам даже несколько подсобных помещений под морги переделывать пришлось.

- Охренеть. – не сдержался Максим.

- Ну, я пойду. Если что, жми сюда. – Медсестра указала на красную кнопку на стене возле изголовья кровати. – Тебя на ужин включать?

- Если честно, - юноша прислушался к ощущениям, - жрать хочу, как медведь шатун после морозной зимы!

- Прикольный ты. – Улыбнулась девушка и вышла.

- Станешь тут прикольным. – Проворчал Максим, смотря на соседнюю койку. – Интересно даже, как этого-то угораздило?

В палату заглянул седой мужчина. Увидев, что юноша, к которому он пришел, лежит с открытыми глазами, он вошел внутрь. И, не скрывая слез радости, наклонился к Максиму, чтобы обнять. Только сейчас юноша понял, что это его отец, и потянулся на встречу.

- Я уже и не думал, что смогу увидеть тебя в полном порядке. – Вытирая бегущие по щекам слезы, мужчина взял стоящий возле окна табурет и сел напротив Максима. – Столько людей по всему миру погибли от этой треклятой игры. Ирочка так до последнего и не смогла мне простить….

- Что простить? – Не понял Максим.

Отец направил взгляд в окно:

- Того, что дал денег на игру эту треклятую.

- Я не понял, пап, вы что, разошлись?

- Нет, сынок не разошлись, - мужчина не пытался более скрыть печаль в голосе, - нет мамки больше с нами, не перенесла она этого напряжения.

Максим не верил своим ушам.

- Последние дни мы с Ирочкой жили в постоянном ожидании, что вот, вот еще немного, и придет твоя очередь. – Продолжал отец. – А когда вы с Витьком последние остались, сердечко у неё и не выдержало. Вчера только похоронили.

Мужчина смахнул слезу:

- Ты извини сынок, что я такой. Вроде бы и радоваться должен, сын жив, живехонек, а я тут сопли распускаю. Не сдержался, нарушил обещание доктору, не рассказывать тебе покамест про мамку.

- Ничего пап, - юноша сжал в ладони руку отца,- как-нибудь прорвемся.

В двери ворвалась запыхавшаяся мама Виктора.

- Здравствуйте, тетя Тамара! – Максим выдавил из себя улыбку.

- Хоть один очнулся! – Всплеснула руками раскрасневшаяся женщина. – Теперь и надежда есть!

Женщина наклонилась к сыну и погладила его по голове, затем подошла к тумбочке Максима и выложила из пакета фрукты:

- Вот, это тебе дорогой! Ешь, поправляйся, и дай то бог, чтобы вместе с моим Витькой из больницы вышли. Но, - женщина погрозила пальцем, - чтобы никаких игр больше! Хватит! Натерпелись.

Отец Максима согласно кивнул головой.

Игровой мир. Великая пустыня. Южная часть промысловых гор.

Проснувшийся раньше всех Дарус, сдернул с лица пожелтевшую ткань и, приняв сидячее положение, осмотрел лагерь непонимающим взглядом. Буря улеглась. Небо, за далеким еще горным хребтом, освещалось восходящим солнцем. Вокруг потухшего костра, завернувшись в одеяла, спали его спутники и еще один незнакомый ему человек.

- А, очнулся-таки! – Радостно проговорил открывший глаза незнакомец.

- Ты тубринский рекрут! – Догадался Дарус по выглядывающим из-под одеяла доспехам.

- Да. – Кивнул незнакомец. – И, если бы не я, ты бы, скорее всего, это утро не увидел.

- Шпион? – Сощурил глаза Дарус.

- Я, всего лишь солдат, призванный старейшинами охранять горных разведчиков.

- Долг охранника Зукандарского золотого прииска,- голос напрягшегося Даруса стал холодным, - передать тебя в расположение охранного гарнизона.

- Ты, беглый раб, а не охранник. – Улыбнулся тубринец, мотая головой. – И мы в одной команде.

- Ой, не пристало вам отношения выяснять…. – Зевая, потянулся Виктор. – Тем более, что Харик предложил вам с матерью убежище в своем доме.

- Я, в Тубрине? – Растерялся Дарус. – Даже и не знаю.

- Ну, время-то, подумать, у тебя еще есть. – Сказал Харик весьма доброжелательным тоном. – Домик-то у меня не богатый, но места много, найдется вам по отдельной комнате. А вдвоем-то с тобой, мы, глядишь, и на моих акрах что-нибудь возделаем.

- Если земля у тебя есть, какого лешего тебя вообще в солдаты понесло? – Удивился Виктор.

- Так одному не совсем сподручно….

- Детей что ли нет? – Вставил Дарус.

- У него маленькая дочка, которую нужно срочно отдавать в школу, а быстро заработать хоть какие-то гроши, можно только в охране. – Вступился Александр. – И сыну едва десять стукнуло. Оставьте мужика в покое. Он вам и есть готовит, и сиделкой возле вас крутится, и провизией обеспечил….

Возмущенно разводя руками, Александр отошел от лагеря.

- А ведь он прав.- Виктор подмигнул растерянному Дарусу.

- Видимо, я должен сказать, спасибо. – Выдавил Дарус.

- А и не за что. – Улыбнулся Харик.