- Она мне не нянька, Рамона, - рассеянно ответила Келли и встала за свой верстак.

- А она об этом в курсе?

Келли криво усмехнулась.

- Вполне возможно, что нет.

Июль 2002

Келли до сих пор оглушала тишина, наступавшая по ночам.

Тюрьма была таким шумным местом – треск звонков, шум механизмов, громкие голоса и всегдашний общий гул оттого, что слишком много людей было заперто в слишком тесном пространстве. А вот по ночам здесь становилось тихо, как в могиле, если не считать случайных сексуальных выходок их чрезмерно активных соседок или мягкого стука ботинок охраны.

Келли беспокойно, но осторожно заворочалась, помня о женщине, спавшей на верхней койке, и взбила подушку, стараясь устроиться поудобнее.

Хрипловатый голос Лорны нарушил молчание.

- Уже за полночь, тебе нужно спать.

Келли открыла глаза и уставилась на верхнюю койку.

- Откуда ты знаешь, что я не сплю?

- Ты не храпишь.

Келли несколько раз моргнула, пока ее зрение медленно приспосабливалось к тусклому освещению.

- Я храплю?

- Да.

Келли поглубже зарылась в подушку.

- Ну ладно, в следующий раз можешь проигнорировать мой вопрос, как ты обычно и делаешь. Я не хочу такое знать. И так плохо, что у меня теперь нос не совсем прямой. Выгляжу, как тормознутый боксер-неумеха.

- Да это почти незаметно. А то, что чуть-чуть заметно, так это даже лучше.

- Врушка!

- Хочешь верь, хочешь нет, но твой нос был слишком безупречным. А теперь в нем есть отличительная черточка. И я не игнорирую твои вопросы, и ты это прекрасно знаешь. – Лорна перекатилась на бок и подперла голову рукой. – Ты чего такая вредная?

Келли вздохнула.

- Я как-то беспокойно себя чувствую. Как один из тех жалких белых медведей в зоопарке, который только то и делает, что бродит взад и вперед по клетке. Разве это не достаточный повод повредничать?

- Животные в своих клетках спят, - Лорна вытянула руки перед собой и потянулась к потолку, хоть он и был слишком далеко. - Это общеизвестный факт. Ладно, забудь про белых медведей. У тебя когда-нибудь была собака?

- Неа. До тех пор, пока мне не исполнилось десять, я просила родителей завести собаку, но со временем сдалась. Мама сказала, что они грязные и оставляют слишком много шерсти на мебели. А у тебя была?

Лорна кивнула.

- Однажды. Щенок черного лабрадора, Кирби. Мама переехала его машиной на нашей подъездной дорожке, когда сдавала назад. Мне тогда было десять. Она мне ничего не сказала. Той ночью у нас прошел ледяной дождь. Утром, когда я шла в школу, я его нашла – замерзшего и раздавленного. А днем мне пришлось отскребать его с дорожки лопатой для снега. После этого я никогда не хотела заводить домашних животных.

- Понять не могу, почему бы это? – скривилась Келли. – Ох, у тебя все твои детские истории такие отвратительные и печальные?

Лорна тихонько фыркнула.

- Не совсем. Даже в моей семье приключались неплохие деньки время от времени. Это просто плохие воспоминания, они ярче, понимаешь? Один звук или запах – и они поднимаются со дна, хочешь ты этого или нет. Они словно выжжены у меня в мозгу.

- А ты не думаешь, что со временем они могут стереться?

Лорна на мгновение задумалась. Уж она-то знала кое-что о призраках из прошлого.

- Я думаю… не все. Только не те, которые прожгли тебя насквозь. И это к лучшему. Остается только надеяться,что тебе повезет, и тебе удастся не ворошить их слишком часто.

Лорна задумчиво посмотрела на маленькое окошко, сквозь которое в камеру проникал лунный свет.

- Когда-нибудь я стану жалкой старушкой с болезнью Альцгеймера, и не буду помнить, какой на дворе год, и даже как меня зовут, не буду помнить. Но и тогда я буду видеть размазанного по бетону Кирби всякий раз, когда по телевизору будут показывать рекламу собачьего корма.

При мысли о полном одиночестве Лорны Келли стало больно.

- Может быть, когда ты станешь старенькой, рядом с тобой будет кто-то, кто напомнит тебе, кто ты есть, - нежно сказала она.

Лорна вздохнула.

- Может быть, - но было ясно, что она в этом сомневается. – Так все-таки, почему ты не спишь? Снова плохие сны?

Она слышала, как Келли во сне стонет и бормочет что-то о стрельбе. Кошмары становились все хуже и хуже, навещая ее сокамерницу почти каждую ночь.

- Я не знаю, - Келли провела по лицу тыльной стороной ладони. – Я не помню, что мне снится. Она чуть ли не полночи пролежала без сна, но смутное ощущение подавленности окружало ее, как запах плохих духов. Она оттянула от тела свою футболку. Та была влажной от пота.

- Лорна?

- М?

- А ты не скучаешь по… физическому контакту? – Келли сунула руку под мягкую хлопковую ткань своей футболки и провела ладонью по коже живота. Легкое прикосновение. Мурашки. Короткая дрожь.

- Сначала мне больше не хватало секса, - призналась она. – Не то, что бы я до сих пор не скучала по нему, как безумная, - открыто добавила она. – Но сейчас я даже не знаю, что бы я выбрала – сам секс или просто чувствовать, как ее тело плотно прижимается ко мне, чувствовать, как бьется ее сердце, просто ощущать близость, пусть даже и недолго.

От внезапной, всеподавляющей жажды ощутить человеческое прикосновение Лорна чуть не разрыдалась. Но, как и всегда, она безжалостно подавила это чувство, растоптав его в пыль.

- Мне не хватает многих вещей. Но что толку думать о том, чего у меня не будет? Это ничего не изменит.

Келли не совсем поняла, что хотела сказать Лорна. Наверняка она понимала, что может завести себе любовницу, если захочет. Но может быть, она была настолько гетеро-, что мысль о прикосновении к женщине просто не укладывалась в круг ее понятий? Хотя опять-таки, всем было известно, что даже для натуралок не было ничего необычного в том, чтобы скрасить свое пребывание в Блу Ридж и взять себе в пару другую женщину.

Даже те, у кого на воле были семьи и мужья, часто заводили любовниц в тюрьме. Это давало им ощущение нормальности, сексуального партнерства, а иногда, несмотря на самые сложные условия, и любви.

- А что это должно менять? – спросила Келли. – Хоть поговорить-то мы об этом можем?

- Нет.

Твердое. Несгибаемое.

- Тьфу ты! Может, ты пробыла здесь так долго, что вообще стала бесчувственной? – выпалила Келли, и ее руки сжались в кулаки. Она сердито стукнула по кровати. – Это место чудесно подходит для таких, как ты!

Долгая тишина, последовавшая за этими словами, предоставила Келли более чем достаточно времени, чтобы она захотела взять свои слова назад.

- Ох черт, Лорна…

Лорна, у которой внутри все кипело, силилась вздохнуть.

- Только потому, что я не твержу об этом без умолку, пока собеседнику не захочется свернуть мне шею, не значит, что я не тоскую по всему тому, чего лишена каждый божий день! И секс – только один пункт из целого списка! Ты – ты что, думаешь, я робот, что ли?

В ее голосе звучала такая боль, какой Келли никогда не слышала, а еще – нотка угрозы, и Келли сомневалась, что Лорна сама осознает это. Как для раненого зверя, для нее способом защиты было нападение. Келли давно уже не боялась своей сокамерницы в физическом смысле, но обида или гнев Лорны всегда задевали ее, словно порыв ледяного ветра. Где-то в процессе всего происходящего дружба с Лорной стала для нее опорой, фундаментом, крепким и жизненно важным для ее равновесия. Мысль о том, что это может измениться, перепугала ее.

- Конечно, никакой ты не робот, - с колотящимся сердцем быстро ответила Келли. –Я говорила, не подумав, когда сказала, что ты бесчувственная. Это было глупо.