ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

В этой книге ничего не выдумано. Даже имена и фа-милии героев я счел возможным не менять. Исключение составили только те действующие лица, которые могли бы негативно воспринять упоминание своего имени в художе-ственном произведении в том свободном изложении, кото-рое является результатом воли и фантазии автора или вви-ду непривлекательности образа.

В отдельных случаях я сместил время, в которое про-исходили те или иные события, приблизив их к эпицентру всего действия.

Я не ставил своей целью документально точно воспро-извести детали происходящих в моем городе событий, по-этому, во избежание упреков, я не называю город, в кото-ром происходит действие. Но у меня не поднялась рука из-менить названия всех других достопримечательностей, и они узнаваемы.

Bee остальное - реальные факты, включая встречу с Вольфом Мессингом.

Впрочем, вся наша жизнь состоит из коллизий, а во-круг иногда происходят такие диковинные вещи, что мы часто более склонны поверить самому изощренному фанта-стическому литературному сюжету, чем иной правдивой жизненной истории.

Mentem mortalia tanqunt.

Вергилий, "Энеида"

Часть I. "КОЛДУН"

Сквер героев. Площадь. Блатной Леха. Наказание за глупость. Улица.

- Давай рысью! - отрывисто скомандовал Монгол, - и мы побежали. Мы как собаки, ходить не умели. У нас все было рысью. Длинноногий Мишка Монгол бежал как ино-ходец, широко переставляя ноги, и мы изо всех сил стара-лись не отставать. Младшие едва поспевали за нами.

Мы завернули за угол и побежали по улице, где жили "хорики". Это была их территория. "Хорики" играли в "цару". Когда мы пробегали мимо, они подняли головы от земли. Венька Хорьков, уже вслед, крикнул:

- Монгол, куда бежите?

Мы не ответили и вскоре услышали за собой пыхтение и топот.

- Куда, говорю, бежите-то? - повторил Венька на ходу.

- На площадь, - сплевывая сквозь зубы, деловито бро-сил Пахом.

- А что там? - не отставал Венька.

- Не знаем! - ответил Мишка Монгол.

- Брешешь! - не поверили "хорики" и побежали за на-ми по Московской улице.

Люди шагали по дороге как по тротуару. Дребезжа стеклами и сотрясая воздух пронзительной трелью педаль-ного звонка, прогромыхал фанерный трамвай. Неуклюже подпрыгивая на неровностях каменной мостовой, тарахтел редкий грузовик. И хотя слышен он был "за версту", шофер часто сигналил, заставляя озираться тротуарного пешехода.

Мы пробежали мимо пятиэтажки, на пожарной ка-ланче которой трепетал на ветру красный флаг, водружен-ный в честь освобождения города. Перебежав улицу, мы оказались в сквере Героев, где невольно замедлили шаг.

- Миш, - спросил я у Монгола. - Ты видел, как снимали повешенных?

- А то! - ответил Монгол.

- А где они висели?

- Вон там. Видишь тополя с суками? И вон на тех липах.

- Не, Монгол, - вмешался Венька Хорик. - На липах никого не было.

Мишка обиженно засопел, чуть помолчал и презри-тельно бросил:

- А ты видел?

- Видел, не беспокойся. Я видел и танк, который пер-вым ворвался в город. А возле моста его подбили...

Возле танка мы притихли. Свежевыкрашенный зеле-ной краской, танк стоял на земляной насыпи с небольшим наклоном, и ствол его пушки непокорно задрался вверх.

На сетчатой ограде, тоже покрашенной в зеленый цвет, висела фанерная табличка с надписью:

"Вечная память героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины".

- Весь экипаж сгорел в танке, никто не спасся, - сказал Венька.

- Может быть, они были раненые? - предположил Сеня Письман.

- Нет, - убежденно ответил Венька. - Они не захотели сдаваться. Они решили, что лучше погибнуть, чем сдаться.

От танка тянулся длинный, на полсквера, холм брат-ской могилы. По могиле рассыпались цветы: красные буто-ны тюльпанов и едва распустившиеся ветки сирени.

- Вень, это правда, что там, где сейчас могила, был ров и что расстрелянных сбрасывали туда? - спросил я.

- А то нет! Их самих заставили копать ров и расстреля-ли. А потом сталкивали, тех, кто остался на краю, а тех, кто был еще жив, добивали или сбрасывали прямо живыми.

- Это ты откуда знаешь? - недоверчиво спросил Самуил Ваткин.

- Оттуда, - огрызнулся Венька. - Когда наши пришли, стали вытаскивать трупы, чтобы родственники опознали, и нашли двух живых. Один потом умер, а другой и сейчас жив. А потом уже мертвых похоронили как следует и сдела-ли братскую могилу.

- Фашисты! - с ненавистью проговорил Пахом.

Мы бежали по деревянному мосту, возведенному са-перами на месте чугунного, взорванного немцами при от-ступлении.

Сразу за мостом, по правую и по левую стороны, тяну-лись старые, двухвековой давности, торговые ряды. Камен-ные двухэтажные строения имели множество арок с деко-ративными колоннами и коридорным переходом по всей длине. Штукатурка, изорванная пулями, во многих местах отвалилась, и обшарпанные здания мрачно смотрели друг на друга. За рядами, на стрелке, образованной слиянием двух рек, вместилась церковь Михаила Архангела с двумя голубыми куполами и позолоченными крестами.

Здесь почти четыре века назад указом Ивана IV осно-вана была крепость, прикрывавшая южную границу Рус-ского государства от набегов татар, от которой и пошел наш город.