— О, я совершенно упустилъ изъ виду, что ты объ этомъ еще ничего не знаешь. Я, впрочемъ, получилъ также письмо отъ Джимми. Но лучше я разскажу тебѣ сперва про битву. Надо все дѣлать по порядку. Въ этомъ секретъ каждаго дѣйствительнаго успѣха въ жизни.
— Итакъ, начинай, — ободрила его Молли.
Тони третій разъ описалъ бой у дома Спальдинга и послѣдовавшее за нимъ перемѣщеніе Изабеллы въ мирную атмосферу дома лэди Джоселинъ. Под конецъ онъ еще вкратцѣ разсказалъ, что лэди Джоселинъ было оказано полное довѣріе и о томъ, что предполагается поѣздка въ Южную Америку въ качествѣ лучшаго разрѣшенiя проблемы.
— Ты, по всей вѣроятности, правъ, — согласилась Молли, подумавъ немного, — если она останется въ Лондонѣ, то эта свинья Да-Фрейтасъ рано или поздно разыщетъ ее. Но какъ печально, что ты уходишь, Тони. Тогда у меня вообще никого не будетъ, съ кѣмъ я могла бы обмолвиться словечкомъ.
— Я же недолго буду въ отсутствіи, — утѣшилъ ее Тони.
— А что пишетъ твой другъ Джимми? — съ интересомъ освѣдомилась Молли. — Можно мнѣ видѣть письмо?
Тони передалъ ей письмо, и она внимательно прочла его, задумчиво хмуря тонкія брови.
— Чортъ побери, вотъ такъ письмо! — наконецъ вымолвила она. — Но дальнѣйшихъ путей оно намъ, въ сущности говоря, не указываетъ. Только я въ концѣ концовъ знаю сама, что ливадійцы должны быть стадомъ призовыхъ быковъ, въ противномъ случаѣ они не избрали бы себѣ въ короли именно Питера. Съ этимъ Джимми, мнѣ, впрочемъ, хотѣлось бы познакомиться, — добавила она, возвращая письмо Тони. — Этотъ парень мнѣ нравится.
— Онъ очень славный парень, — сказалъ Тони, спрятавъ письмо въ карманъ. — Я тебя еще навѣрно увижу, прежде чѣмъ мы уѣдемъ… — Онъ поднялся съ дивана… — Не думаю, чтобы мы уѣхали раньше будущаго вторника.
— Хорошо, — сказала Молли, — и во всякомъ случаѣ дай мнѣ немедленно знать, если что-нибудь случится, или если случится что-нибудь, гдѣ я могу помочь. Ты знаешь, мнѣ плевать на театръ. Въ случаѣ необходимости я вообще бросила бы все.
— Ты, дѣйствительно, самый положительный человѣкъ во всемъ Лондонѣ, — сказалъ Тони, взявъ ее за руку. — И какая жалость, что ты не можешь стать королевой Ливадіи. Это было бы самымъ подходящимъ положеніемъ для тебя.
XV.
Священнодѣйствуя, какъ всегда при исполненіи своихъ служебныхъ обязанностей, Спальдингъ торжественно отдернулъ занавѣску спальни Тони.
— Мистеръ Оливеръ поручилъ мнѣ передать вамъ, сэръ, что онъ сегодня утромъ не можетъ вмѣстѣ съ вами завтракать. Онъ долженъ былъ очень рано уйти по дѣлу.
Тони съ наслажденіемъ потянулся на подушкахъ.
— Въ такомъ случаѣ я хочу нарушить свои добрыя правила, Спальдингъ, и выпить чашку чая здѣсь наверху. Я чувствую себя не въ состояніи одинъ и безъ поддержки справиться съ „Таймсомъ“ и яйцомъ всмятку.
— Хорошо, сэръ Энтони, — отвѣтилъ Спальдингъ. Онъ исчезъ и черезъ нѣсколько минутъ снова вернулся съ подносомъ, на которомъ кромѣ чашки чая находилось нѣсколько писемъ и послѣдній номеръ „Спортсмэна“.
Первое письмо имѣло чисто филантропическій характеръ. Оно исходило отъ нѣкоего джентльмэна по имени Дугласъ Гордонъ, слѣдовательно шотландскаго происхожденія, который предлагалъ подъ его подпись одолжить ему любую сумму оть 1000 до 50000 фунтовъ. Тони отложилъ письмо въ сторону и взялъ въ руки второе, по почерку адреса узнавъ прямую твердую манеру писать капитана своей „Бэтти“, Симондса. Такъ какъ онъ до сихъ поръ, кромѣ отвѣтной телеграммы на свою собственную, еще не получалъ отъ него никакихъ извѣстій, то съ интересом вскрылъ письмо.
Оно гласило:
„Дорогой сэръ Энтони Конвей!
Подтвердивъ полученіе Вашей телеграммы, я Вамъ въ свою очередь сообщилъ по телеграфу, что мы въ ближайший четвергъ будемъ готовы къ выходу въ море. Надѣюсь, что телеграмма благополучно попала въ Ваши руки и что она не противорѣчитъ Вашимъ планамъ быть вынужденнымъ такъ долго ожидать. Такъ какъ я не былъ подготовленъ къ тому, что „Бэтти“ Вамъ понадобится въ ближайшее время, то распорядился, чтобы въ машинномъ отдѣленіи были предприняты кое-какія мелкія работы, и эти работы едва ли могутъ быть готовы раньше указаннаго срока.
Впрочемъ, въ связи съ этимъ случилась немного странная вещь, которую я, во всякомъ случаѣ, хотѣлъ бы довести до Вашего свѣдѣнія. Два дня тому назадъ на бортъ судна прибыль нѣкій джентльмэнъ, пожелавшій говорить со мной. Онъ представился мнѣ мистеромъ Хеннигсъ Веемъ и сказалъ, что онъ Вашъ другъ. Онъ мнѣ показалъ также Вашу карточку, на которой, очевидно, Вашимъ почеркомъ было написано нѣсколько словъ, разрѣшающихъ ему осмотрѣть яхту.
Я сталъ показывать ему яхту, но какъ разъ въ это время меня спѣшно вызвали къ смотрителю порта. Тѣмъ временемъ джентльмэнъ продолжалъ осмотръ яхты и зашелъ также въ машинное отдѣленіе, въ которомъ въ это время никого не было. Одинъ изъ матросовъ видѣлъ, какъ онъ вошелъ туда, но такъ какъ онъ видѣлъ, что я водилъ его повсюду, то не придалъ этому никакого значенія.
Потомъ, послѣ того, какъ этотъ джентльмэнъ уже покинулъ судно, мистеръ Маккъ Эвелъ случайно замѣтилъ, что кто-то, очевидно, возился съ машинами. Не желая вдаваться въ подробности, я могу только сказать, что если бы машины были пущены въ ходъ въ томъ состояніи, въ какомъ мы ихъ нашли, то поврежденія были бы настолько значительны, что необходимыя починки задержали бы насъ въ порту, по крайней мѣрѣ, еще на недѣлю.
Я внимательно разслѣдовалъ всю эту исторію и считаю невозможнымъ сдѣлать кого-бы то ни было отвѣтственнымъ за нее кромѣ вышеупомянутаго джентльмэна.
По этой причинѣ я считаю нужнымъ извѣстить Васъ объ этомъ происшествiи.
Могу себѣ представить дѣло только такъ: этотъ джентльмэнъ ничего не понимаетъ въ судовыхъ машинахъ и хотѣлъ выкинуть глупую шутку. И извините меня, если я совершенно открыто скажу, что считаю это чрезвычайно глупой и опасной шуткой. Если бы Маккъ Эвелъ или же второй штурманъ поймали бы его за этимъ, то ему никогда въ жизни больше не пришло бы въ голову шутить съ пароходными машинами.
Теперь все готово къ отъѣзду или по крайней мѣрѣ будетъ готово въ назначенный срокъ. Необходимые запасы уже грузятся изъ Лондона, сверхъ того прибыло еще нѣсколько ящиковъ, полагаю по Вашему порученію.
Выражаю надежду, что Вы чувствуете себя хорошо, остаюсь съ почтительнымъ привѣтомъ Вамъ и мистеру Оливеру
Тони положилъ письмо на кровать, нѣсколько разъ задумчиво затянулся сигаретой и позвонилъ Спальдингу.
Тони сравнительно быстро справился со своимъ туалетомъ и сошелъ внизъ. Въ вестибюлѣ онъ встрѣтилъ Бэгга, который вошелъ въ тотъ моментъ черезъ задній входъ.
— Добраго утра, сэръ Энтони.
— Бэггъ, — сказалъ Тони, — ты, собственно говоря, выдерживаешь морскую качку?
— Я не знаю этого, сэръ, — просто отвѣтилъ Бэггъ. — До сихъ поръ я еще не испробовалъ этого.
— Ну, а что ты сказалъ бы на то, если бы я взялъ тебя съ собой на „Бэтти“ въ Южную Америку?
— О, съ большой охотой, сэръ… — голубые глаза Бэгга загорѣлись.
— Знаешь ли ты, гдѣ это находится?
— Такъ точно, сэръ, — кивнулъ Бэггъ. — Это тамъ, гдѣ растутъ кокосовые орѣхи.
— Совершенно вѣрно, — похвалилъ Тони. — Итакъ, на слѣдующей недѣлѣ мы отправимся. Я по крайней мѣрѣ такъ надѣюсь. Только мы четверо: лэди Джоселинъ, миссъ Фрэнцисъ, мистеръ Оливеръ и я. Слѣдовательно, на борту мѣста для тебя найдется достаточно. Возьми съ собой перчатки, тогда мы можемъ немного тренироваться во время переѣзда. Можетъ быть, мы даже сумѣемъ тамъ въ Буэносъ-Айресѣ устроить матчъ и такимъ образомъ вернуть себѣ стоимость поѣздки.
Бэггъ исчезъ, горя воодушевленіемъ, а Тони вышелъ изъ дома и пошелъ въ гаражъ, гдѣ засталъ Дженингса, окруженнаго самыми разнообразными составными частями большой машины Испано-Сьюза. Только чрезвычайное обстоятельство могло бы заставить Дженингса не разбирать каждое утро цѣликомъ или частично одну изъ ввѣренныхъ его попеченію машинъ.