— Просил передать, чтобы я обратил внимание на твоё воспитание, а иначе ему лично придётся заняться им, — равнодушно проговорил друг, сев в машину, поворачивая ключ зажигания.

У меня отвисла челюсть, в буквальном смысле. Нет, эти не в меру странные инопланетяне всё-таки неизменны в одном — у них прямо-таки в крови дай заняться воспитанием и почему-то исключительно девушек!

— Рот закрой, — улыбнулся. — Я пошутил. Куда дальше едем?

— К Ане домой, — шокировано ответив, взяла навигатор и вбила адрес.

Ехали мы молча. Мне было стыдно и боязливо спрашивать, о чём они разговаривали. Не хочу ничего знать. Ром же в свою очередь только спросил «сильно переживаешь?» Я лишь ответила кивком, а дальше молчание, тишина. Смотрела исключительно в окно, стараясь не думать обо всём этом.

Приехав во двор со шлагбаумом, предварительно нажав на брелоке со связки с ключами кнопку, обалдели оба от такой красоты двора. В отличие от места жительства инопланетного агента, здесь хотя бы горели уличные фонари, освещая целый детский городок. Сами дома были в десять этажей всего, относительно маленькие в сравнении с небоскрёбами по соседству, но выглядели благородными — белый цвет кирпичных стен придавал изящество, а тёмная крыша — представительство. Да, у Влада со вкусом всё в порядке.

— Может, переночуешь здесь? — не хотелось оставаться в чужой квартире совершенно одной со своими мыслями.

— Извини, Алина, но нет никакого желания даже провожать тебя до двери.

Мой эгоизм стал уже и мне надоедать, пора с ним заканчивать. Даже представить боюсь, что сейчас он испытывает, глядя на дом, в котором жила его девушка с другим парнем.

— Ну а я тогда пошла, — улыбнулась. — Рано или поздно Влад вернётся, так хоть устрою ему в его же доме подлянки, — насильно заставила себя засмеяться.

Ром на меня взглянул с явным подозрением и осознанием, что Влад действительно вернётся, также как и Аня.

— Да-а-а, глупость сморозила. Это я умею, — широкая виноватая улыбка.

— Иди. Я прослежу за тобой.

— Ну, пакедова, Йо-хо-хо! — быстренько выбежала из машины, пока мне в очередной раз не залетел братский подзатыльник.

Это мы с сестрой долго смеялись над сокращением его имени — йо-хо-хо и бутылка рома. Сначала Ромальв не понимал юмор, но дёрнуло же меня рассказать, в чём вся суть. Ух, тогда учил он меня одну (вместо нас двоих), что такое хорошо и что такое плохо. Пояснил, что на каком-то там их межгалактической языке Ромальв означает сильный духом (то есть Ром — сила, Альв — душа). Так-то да, выпил ром и сразу сила духа прибавилась.

Поднялась на лифте на четвёртый уровень. Я так и не поняла, почему этажей десять, а в лифте всего пять кнопок.

Выйдя, завернула налево и обалдела ещё раз, глядя на чёрную узорчатую из металла дверь. Огляделась, посмотрев, на соседскую противоположную — белая резная из настоящего дерева. Это они здесь чем меряются? У кого дверь лучше?

Повернув ключи, осторожно приоткрываю дверь и спокойно, дружелюбно говорю:

— Лузг, это я, жрица Воздуха — Алина, сестра Анны.

Заметила такую небольшую мелочь как то, что инопланетяне все без исключения, называют наши имена полностью, не сокращая. Вот и я решила сделать также, а то вдруг у них Анна, Аня, Анька окажутся совершенно разными именами. Да, странные, весьма странные люди.

Открыла дверь и ничего не вижу, а только слышу чьё-то глубокое дыхание, причём рядом. Страшно-то как.

— Лузг, мне страшно, если честно, поэтому, я хочу включить свет.

Что-то тяжёлое прошло мимо меня и свет озарил огромный и вполне себе чистый коридор. Я же отшатнулась к двери, захлопнув её своей спиной. В метре от меня находился лев. Лев! Самый настоящий, с горящими золотисто-янтарными глазами, изучающими меня. Он чуть придвинул свою морду, принюхиваясь. Я стояла, остолбенев. Не каждый день, заходя в гости к сестре, встретишь льва. Довольно оскалившись, видимо, в попытке улыбнуться, отошёл назад.

— Лузг, не надо. Вот не стоит на меня прыгать.

И он, конечно же, не послушав меня, совершил прыжок. Зажмурилась и закричала, выставив руки вперёд. Что-то не очень тяжёлое, но очень пушистое легло на предплечья. Открываю сначала один глаз, затем второй. Просто поразительно. Теперь передо мной обычный шоколадный кот, лежит и довольно мурчит.

— Ты меня напугал, — выдыхаю с облегчением. — Нельзя так делать, — учила я кота.

— Мау, — поступил его ответ.

— Вот и я о том же.

Почесав котейку за ушком, поставила его на ноги, а сама принялась раздеваться. Перед сном нужно ещё обследовать вверенную мне территорию.

Спустя полчаса у меня челюсть не то чтобы отвисла, волочилась следом за мной. Сестрица, упоминая о большой квартире, забыла сообщить про целый второй этаж! Нельзя так делать, Аня. О таких вещах нужно говорить заранее. И теперь только одна мысль — двух выходных для уборки мне не хватит. Помню, что говорила об этом деле, но не будем же мы с Лузгом жить на первом этаже, а на втором будет копиться пыль. К слову, квартира была убрана. Уж не знаю, кто это делал, но обязательно при следующем телепатической контакте сообщу ей.

После обхода, решила принять ванну. Лузг сидел рядом и внимательно следил, как я играю с пеной в джакузи. Да, решила, что такое может больше не повторится, а значит надо наслаждаться роскошью. Надеюсь, Влад никогда не узнает об этом, а то он брезгует даже общаться со мной.

— Лузг, ты так смотришь на меня. А ты кто?

— Мау?

— Девочка или мальчик?

Кот в ответ тяжело вздохнул и даже укоризненно посмотрел на меня. Не поняла.

— Повернись ко мне попой, пожалуйста, — очень виновато и смущённо улыбаюсь.

— Мау!

Встал и вышел в открытую дверь, при этом прижав хвост, что мне ничего видно не было.

— Ой, какие мы обидчивые, — весело отозвалась.

Выбрав себе комнату для жилья, что находилась напротив гостиного зала на первом этаже, пошла спать. Сегодня был очень сложный день. Спальня была небольшая. Шкаф-купе по левой стене от входа, кровать, стоящая перпендикулярно окну, с тумбочками, белоснежная тюль без узоров и тяжёлые, собранные волнами портьеры. Телевизор был в самом шкафу. Открываешь среднюю дверцу и сразу тебе всё, что хочешь: и новости смотри, и в ноутбуке играй, и письма пиши, в моём случае лекции.

Плюхнулась на заправленную кровать лицом вниз. И всё бы ничего, но вот сейчас я ощутила как мне больно и паршиво. Обняла подушку, повернувшись на бок. Поверить не могу, что я могла так вляпаться. Он даже не в моём вкусе! Совершенно. Цвет волос дурацкий, глаза неестественные и вообще…! Это жалкое оправдание. Захлюпала носом, даже не стараясь сдержать слёз. Где-то в сознании вспомнила тот тонкий голосок «Кирюш, я не в силах ждать… Милый». Реву в голос. Ревность обжигающим огнём опалила всю меня. Я здесь с ума схожу, в то время как он целует и обнимает ту девушку, свою девушку. Уткнувшись в подушку, кричу от отчаяния. Как же сейчас хочу оказаться на её месте. Меня затрясло от переживаний, что мы никогда не сможем быть вместе.

Душа горит, вся грудь изнывает от неведомой мне ранее ядовитой и какой-то резкой боли, а сердце колит, словно в него втыкали тысячи и тысячи игл.

Я люблю его. Люблю до дрожи в теле. Люблю до сумасшествия. Люблю до абсурдного поведения. Люблю до самой ненависти.

Почему мне никто не сказал, что любить сложно, трудно, порой невыносимо и весьма болезненно?

Кто-нибудь спасите меня… Прошу…

Где-то в моей одежде завибрировал телефон, а затем заиграла рок-музыка. Дрожа всем телом, нашла аппарат, молясь, чтобы это не были родители. Не хочу, чтобы они волновались за меня. Облегчённо выдохнула, продолжая плакать, и подняла трубку.

«Что случилось? — потрясенно выкрикнул Ульв в трубку, после нескольких секунд моих всхлипываний и завываний.»

«У-у-у-у, — выла я в ответ.»

«Алина, любимая моя, хорошая моя, что произошло? Скажи хоть что-нибудь?»

А что я могу ему сказать, что наконец-то поняла, почему холодно веду себя с ним и так фанатично отношусь к Орлову? Что совершенно даже близко не испытывала тех чувств, которые ощущаю находясь просто рядом с Кириллом Александровичем? Что мне ему сказать?

«Мне приехать? — осторожный вопрос.»