Часть 5

*

Мы прибыли в увеселительное заведение типа паба. На ресторан никто денег не брал, да и вообще, кто мог предполагать такой исход. Здесь было весьма уютно, по-домашнему. Интерьер исполнен в дереве, картины на стенах, портреты спортивных звёзд, на полу ковры под каждым столиком, красивые большие люстры, удобные кресла, приятная не мешающая беседам музыка, а по висящим телевизорам показывали клипы.

Судя по разговорам, все меня уже похоронили заживо, каждый рассказывал о своей помощи в случае моего проигрыша. Князь не мог смолчать и ругался на каждого, называя всех предателями. Ребята лишь разводили руками, мол, девчонка хорошая, да и сестра такого первоклассного гонщика, не могли закрыть глаза, как с остальными.

Выпив литровую кружку светлого пива, мне стало очень хорошо, спокойно, а главное весело. Не могла удержать смех, все время вырывающийся из груди. Даже осмелилась высказать всё Безбашенному Князю, и у нас завязался спор. Молчаливый и напряженный Ром, пытался что-то мне сказать, но я все время его отталкивала. Нечего вмешиваться в чужие разговоры! Сейчас я смелая, весёлая, напористая, да мне море по колено!

После спора, не знаю, каким именно образом, очутилась на небольшой сцене, где в обнимку с Иваном и Каринкой мы пели караоке. Начали мы с очень известной песни:

«То-о-олька-а-а (хе-е-хе-е-ей) рюмка водки на столе-е.

Ве-е-ете-ер плачет за о-окно-ом.

Ти-и-иха-а болью (о-хе-е) отзываются во мне

Этой молодой луны кри-ики.»[1]

Затем на экране высветились строки:

«Если б знал, кого обидел,

Век бы милости не видел,

Не сносил бы буйной го-ло-вы.

Если б знал, кого отринул

На молву речисту кинул

Не заметил, как виски седы-ы-ы.»[2]

Даже помню, как пытались спеть пару популярных песен из русского рока. Далее Иван сполз со сцены, не в силах больше держать высокие ноты. В принципе, я тоже далеко не певица, поэтому пела в основном Карина, которой подпевала только на припевах.

Но вот включилась теперь другая песня. Девушка перехватила микрофон и начала зачитывать текст, ну а я подпела те строки, которые часто слышала по радио:

«Та, которая будет всегда со мной;

Рука в руке и к спине спиной.

И даже если против весь мир.

С ней я неуязвим, и любой приму бой.»

Закончили мы на другой песне. Точнее закончила я, ведь видела в первый раз эти строки, да и музыка была мне вовсе не знакома. Карина вошла во вкус. Многие посетители аплодировали ей, требуя продолжения пения.

«Отпустите меня в мой сон.

Там поёт серебряный дождь,

Там заждался меня мой конь.

Но следов в траве не найдешь.

Там горит на окне свеча —

Дом, в котором помнят и ждут,

Где не тронет меня печаль,

Где беда и боль не найдут.»[3]

Красивые строки, слова со смыслом, а главное настолько сильно запали в душу, что моя веселость улетучилась вмиг. Ромальв со сцены меня стаскивал уже зареванную. Третья участница нашей импровизированной временной группы осталась там, принимая восторженные взгляды и комплименты от мужчин.

Мой личный инструктор по вождению отвел в туалет, причём в мужской, где пытался умыть меня и привести в порядок. На тот момент мне это показалось очень милым, и когда очередной раз его ладонь, наполненная водицей, подносилась к моему лицу, я сделала губами так:

Трпр-р-р-р. Бульк-бульк.

Выругавшись, он встряхнул ладонь и снова набрал воды.

Трпр-р-р-р-р-р. Краси-и-ивые пузырики.

— Алина, прекрати! — еле сдерживался Ром.

А у меня снова появилось настроение, и дикий хохот стал вырываться из гортани. Дальнейшее своё действие объяснить не могу. Не найдя под рукой полотенце, напрочь забыв о рядом висящей сушилке, вытерла лицо желтым пуловером грозного Ромальва. Не понимаю его, чего он такой хмурый и серьёзный?!

— Так. Всё! — яро выдохнул он. — Мы возвращаемся домой!

— Пакедова, Йо-хо-хо, — помахала ему рукой, и умчалась туда, где сейчас весело, напевая: — И бутылка ро-ма!

Выбегаю в зал, и сталкиваюсь с Иваном, оказываясь в его объятиях. Он закружил меня, наклонился и спросил:

— Алин, тебе весело?

— Очень, — хохочу, соглашаясь. — Только пить хочу.

Мы подошли к барной стойке, где Князев заказал освежающий напиток. Бармен быстро исполнил заказ и передо мной оказался стограммовый широкий стакан. Я, было, возмутилась, ведь пить действительно хотелось, а этого мало, чтобы утолить жажду. Иван заверил, что этого будет достаточно. Не став спорить, все выпила залпом. И чуть не упала, не придерживай он меня. Как оказалось, парень не соврал, правда освежающий напиток, только чувствовалось во рту послевкусие алкоголя, да голова закружилась.

— Поехали в клуб, — предложил Иван, придвинувшись ко мне.

— Зачем? — вмиг стала серьёзной, отстраняясь от него.

— Танцевать, — улыбка обнажила все его желтоватые зубы.

— А, поехали! — у меня как раз настроение, чтобы потанцевать.

В этот самый момент подошёл Ромальв и снова попытался испортить всё, схватив за руку и потащив за собой. Я стала сопротивляться, скользя кроссами по отполированному на совесть полу.

— Да чего ты так реагируешь? — вмешался Безбашенный Князь, пытаясь мягко освободить крепкую хватку. — Видишь, девочке весело.

— Я сейчас тебе весело сделаю! — грозно прорычал ему в ответ.

— Ром! Пусти! — истошный вопль. — Я хочу танцевать!

— А по ушам ты не хочешь?! — совсем рассвирепел он, недобро взглянув в глаза.

Нет, вот по ушам совсем не хочу.

Тут подошли остальные ребята, в том числе и Карина, которая очень мягко, женственно и тактично высвободила меня, приобняла, подмигнув ему, и что-то прошептала на ухо. У него сначала заходили желваки, а после он окинул всех недовольным взглядом и, согласно кивнув, изрек:

— Я еду с вами.

На радостях, мы с ребятами поехали продолжать веселье. В клубе оказались быстро. Парень, что следил за гонкой с крыши дома, поговорил с охранниками на входе, и нас всех безоговорочно впустили, даже угрюмого, не желающего разделить веселья и радости Рома, который шёл позади всех с Кариной, о чём-то разговаривая.

Здесь очень громко играла музыка, и тело само пустилось в пляс. Сегодня была вечеринка нулевых годов, поэтому начав танцевать под слова «ай-ай-ай — шепчу тебе родная, ай-ай-ай, а имени не знаю», потеряла чувство времени и пространства, полностью окунувшись в безграничное веселье.

Последнее, что я запомнила в этот вечер, как залезла на стол, за которым сидели наши ребята, и продолжила танцевать. В клубе было много народа, тесно и душно, а мне хотелось, чтобы все смотрели на мои танцы.

Ром снова попытался испортить мне настроение, схватив за рукава моей толстовки, но я увернулась, и получилось так, что он снял её с меня. А так гораздо лучше, свободней, и дышится легче! Резкими движениями мужчина достал свой сотовый и набрал чей-то номер.

— Анна, забирай её, пока она не натворила дел.

*

Анна, так и не дождавшись возвращения возлюбленного, спала одна в постели. Сегодняшняя ночь была спокойной и тихой, изредка из открытого окна доносились звуки одиночных проезжающих машин. Она так и заснула, прислушиваясь к каждому автомобилю, в надежде услышать знакомое тарахтение мотора.

Раздался резкий и громкий звонок телефона, грубо нарушивший ночную тишину. Девушка с трудом его отыскала одной рукой на рядом стоящем низком журнальном столике. Не посмотрев на светящийся экран, сонно промямлила:

«Слушаю.»

«Анна, забирай её, пока она не натворила дел, — зло процедил Ромальв».

Помимо его голоса в трубке телефона также слышалась громкая музыка, женский смех и мужские возгласы. Девушка несколько секунд молчала, пытаясь осознать, что происходит. Посмотрела на время, затем недоверчиво спросила:

«Ром, что случилось? Сейчас начало четвёртого утра. Судя по звукам, вы в баре. Ты пьян?»

«Пьяна твоя сестра! — поступил гневный ответ. — Меня наотрез отказывается слушаться! Я вообще её не узнаю. Сначала она согласилась выпить с малознакомыми ей людьми, пела в караоке, поехала в клуб, и вот теперь танцует на столе…»

«Где она танцует? — удивлённо выкрикнула Анна, приподнимаясь на кровати.»

«На столе! — зло повторил мужчина. — Приезжай, вместе мы быстрей её увезем. В своих ребятах я уверен, однако, — небольшая пауза, — Князь и остальные мужики пытаются воспользоваться её состоянием. Ещё чуть-чуть и я разнесу к чертовой матери здесь всё!»