— Орлова, садитесь отвечать, — поступила мягкая, но всё же команда от проверяющего.

Бросила на него неодобрительный и непонимающий взгляд. Что за несправедливость! Как минимум у меня пятнадцать минут есть.

— Вам достался лёгкий билет, — улыбнулся. — Заметил, что вы даже ручку не достали, чтобы оставить какие-то пометки, а значит, знаете ответ. Не тяните время.

— Как скажите, Орлов, — не сдержала ядовитый язык. Осознав, что обратилась крайне не уважительно, быстро добавила, коря себя за нервозность: — следователь Орлов.

Встала, взяла сумку, стоящую на соседнем стуле, поправила блузку, потянув вниз, намеренно чуть оголяя грудь достойного второго размера. На меня явно плохо действует жара, иначе этот поступок не оправдать. Гордой походкой, цокая шпильками по ламинату, села прямо перед Кириллом Александровичем, а не преподавателем, взявшим у меня билет.

— Первый вопрос, — начал Сан Саныч, и на том закончил.

— Что это? — развернул мою зачётку мужчина, тупым концом ручки указывая на месте моего художества.

К слову староста и преподаватель тоже заинтересовались, поэтому им пришлось выгнуться, дабы увидеть картинку.

— Домик, — не могла не улыбнуться.

— Домик? — переспросил с неким подозрением.

— А, это у нас так студенты удачу призывают на экзамены, — вмешался Сан Саныч, рассмеявшись. — Чистой воды суеверие, но думают, что поможет.

— Главное верить, — добавляю совершенно серьёзно.

— Вот как? — уголки губ едва дрогнули в улыбке. — Сейчас и проверим. Продолжайте, Александр Александрович.

Преподаватель мне одобрительно кивнул и я начала рассказывать. За это время староста собрала все зачетки, кроме моей, и вышла из аудитории. Первый вопрос описала более чем подробно. Второй, как и планировала: обозначила виды, раскрыла их понятия, привела примеры на странах нашего мира. И вот мы подобрались к третьему вопросу.

— Для чего ты выбрала эту специализацию? — деловито поинтересовался следователь.

Мы все разом удивились столь внезапному вопросу, а я так вообще опешила и не сразу ответила.

— Чтобы бороться со злом.

— Злом, — повторил он, недобро взглянув в мои глаза. — Что ты считаешь злом?

— Любое преступление и правонарушение, — ответила незамедлительно.

— Угу, — кивнул он скорее своим мыслям. — Тогда вот тебе задача.

— Я извиняюсь, Кирилл Александрович, — вмешался преподаватель, — но, может, уже отпустим её? И без того ясно девочка молодец, учила, показывает неплохие знания.

— Решит задачу, и будет свободна, — отчеканил тот, что напряглись мы оба. — Девушка — примерная дочь, хорошистка, в меру тихая и не позволяющая себе лишнего — внезапно напивается и начинает беспорядочно вести себя: неподобающие танцы, вызывающее поведение, открытие недоступной для общества информации. Чтобы угомонить пыл этой девушки друзья пытаются увести из клуба. Однако, остальные зрители, исключительно мужского пола, против. Завязывается драка, в которой страдают люди, получая различную степень тяжести здоровью. Наплевав на всё это, девушка отправляется домой, где даже не вспоминает о данном инциденте. Вопрос, — он сурово смотрел на меня, — кто является злом?

— Странная задача, — почесав вспотевший лоб, высказался Сан Саныч, у которого вибрировал телефон, и, извинившись, вышел из аудитории.

Я, нахмурив брови, смотрела в сторону. Всё-таки он узнал. Неужели Рунгарн рассказал? Или сама Анька? Бросило в жар, во рту образовалась пустыня, глотать даже стало больно, пить хотелось безумно. Машинально расстегнула ещё одну пуговицу, сделав вырез непозволительно глубоким для делового стиля. Мне просто было нечего ответить ему. Боковым зрением замечаю, как сильно вертится ручка в его пальцах, изредка ударяясь о стол. Перевожу на него взгляд, и немного насторожилась, испугавшись. Глаза цвета глубоко синего моря заметно потемнели и смотрели чуть ниже моего лица.

— Ты представляешь, что мне пришлось подделывать документы, пользоваться услугами магов, чтобы ты бесследно исчезла из камер и памяти свидетелей, чтобы вместо уголовного дела, завели административное?

За окном погода начала портиться, солнце затмили тучи, начинался сильный ветер, который ворвался в помещение, всколыхнув короткие жалюзи. Тело вмиг отреагировало на внезапную прохладную свежесть, покрываясь мурашками.

— Это невозможно, — тяжело выдохнул он, и в аудитории послышался треск сломавшейся ручки.

Я сочувственно посмотрела на ручку, а затем агент резко встал и быстро оказался прямо стоящим передо мной, повернув к себе лицом вместе со стулом. Мужчина стал аккуратно застегивать пуговицы на белой блузке.

— Я, кажется, уже говорил, чтобы ты заботилась о своем здоровье. Почему это приходится делать мне!? — отстраненно прозвучал риторический вопрос.

Закончив, согнутым указательным пальцем заставил поднять голову вверх, и наши взгляды вновь столкнулись. Для меня это было невыносимо тяжело. Как же сильно захотелось встать и прижаться к нему, чтобы почувствовать его объятия. Чем больше он вот так смотрел на меня, тем больше меня охватывало необъяснимое желание, которое никогда не испытывала до этого дня. Ещё чуть-чуть и кинусь ему на шею, однако, это было исключительно моё желание, потому что он повторил свой вопрос:

— Так кто же является правонарушителем?

От горькой обиды в несовпадении наших желаний, отвела взгляд. Если бы знала, что ему обо всем доложат, то послушалась Рома и уехала домой.

— Почему молчишь? Стыдно?

Да, только перед Вами стыдно. Ни перед кем больше. Моя цель была опозорить Ульва, собравшегося стать моим хранителем. Только об этом я ему не скажу, продолжая молчать.

Кирилл Александрович отошёл от меня, что-то записав на листе, а после устало добавил:

— Прошу, не заставляй меня по-другому воздействовать на тебя. Свободна.

Пораженная своими чувствами и его холодным поведением (буду честна: да, хотелось хоть чуточку обратить его внимание на себя; да, пыталась соблазнить, не получилось), встаю из-за стола, слабо ухватившись за ручки сумки, и побрела по проходу между партами. Задумавшись, не заметила, как она выскользнула и упала перед ногами. Из бокового приоткрытого кармана выпали ключи от квартиры и проездной в метро. Нагнулась, подбирая и собирая всё в таком же положении.

— Ты издеваешься надо мной?! — неожиданно близко прозвучал мужской бархатный голос с едва уловимой хрипотцой.

— Нет, — искренне не поняла его вопроса.

Он обошел меня и вышел из аудитории, столкнувшись в дверях с преподавателем, который в это время входил. Они пожали друг другу руки, а Сан Саныч задал уже вопрос мне:

— Пять?

Это он про оценку. А я даже и сама не знаю. Он мне ничего не сказал. В ответ пожимаю плечами. Преподаватель махнул рукой в знаке следования за ним. Подошли к столу, где красивым почерком выведено в зачётке «хорошо», а на листке, вложенном в неё, написано «неуд, Орлова».

Возмущенные эмоции захлестнули меня. Беру этот лист и бегом последовала за ним. За какие такие заслуги он мне неуд поставил?!

И лучше бы я не бежала сломя голову по скользкому полу, перепрыгивая опасные ступеньки на шпильках, поскольку выбравшись на улицу, выйдя из главного входа, увидела Ксану. Пошатнулась и уселась на порожках. Не может быть! Этого просто не может быть. Они о чём-то разговаривали, а после направились на парковку. Присутствие данной магини означает только одно — портал открылся полностью.

На город опустился ливневый дождь, под который я и попала. Выйдя из метро, до дома шла босая и медленным шагом. За пределами вытянутой руки ничего не было видно. Звук проезжающих машин слился с шумом ливня, поэтому даже было страшно переходить дорогу. Только благодаря свету фар можно было ещё догадаться о приближающемся транспорте. Поэтому я не видела смысла в спешке, а ещё чувство беспокойства не покидало меня до самого порога.

Вставив ключ в замочную скважину, понимаю, что дверь не заперта. Входя внутрь, возле порога обнаружила несколько пар обуви. Рунгарн? Ромальв? Анна? Или, быть может, кто похуже? На втором этаже слышалась оживленная беседа. Бросаю на пол свои босоножки и поднимаюсь наверх. Меня слегка трясло от холода, на улице помимо дождя был очень сильный ветер. По дороге думала принять ванну и испить чая. А сейчас, окинув всех взглядом, было только одно желание — броситься в бездну.