- Ты так серьёзно говоришь... - заметила Кэтрин, с удивлением глядя на брата. Джулиан и впрямь был бледен, руки его тряслись, по лицу пробегала нервная судорога.

  - Коль скоро ты ненароком можешь очутиться в их компании, ни в коем случае не показывай, что ты хотя бы снисходишь к их постыдным суждениям, не говоря уже о том, что одобряешь их. Никогда не оспаривай их и не заводи серьёзных разговоров. И вообще - старайся всячески избегать подобного родаnbsp; Впрочем, уснуть Джулиан не смог. Мысли его заполонила мисс Кора Иствуд. Он, то и дело облизывая пересыхающие губы, грезил наяву. Мысль, пришедшая ему в голову, едва он увидел её, скрежещущим диссонансом вторгалась в него. Он ведь, действительно, никогда не обладал ни одной женщиной. Настоящей женщиной, а не теми порочными созданиями, что ублажали по тёмным притонам мужскую похоть. Странная и безотчетная брезгливость, почти патологический страх заразы и презрение к шлюхам исказили его чувственность. Но сейчас, лежа в расслабленной истоме в постели, Джулиан таял, воображение рисовало нежнейшую, бархатистую кожу лилейной шеи, изящные завитки волос возле затылка, прелестный профиль и тёмные глубокие глаза. Мысленно он прикасался губами к её рукам и запястьям, к тонким, словно вырезанным nbsp;Монтэгю методично избивал шлюху, вымещая на ней постоянный парализующий страх подхватить что-то в этом мерзейшем притоне, злость и ненависть к ней и к себе, вечное дурное напряжение и что-то ещё, неопределимое, но саднящее душу.

из слоновой кости ключицам, ладонь его скользила по лилейным плечам... Он представил её в утреннем пеньюаре, белом, с пеной кружев... Вот она будит его поцелуем, ерошит волосы, смеётся... Он хватает её в объятия, осыпает поцелуями...

людей, ибо общение с ними бросает на человека тень и легко может опозорить всякого. Ты поняла меня?

  Мисс Монтэгю испуганно кивнула.

  Глава 12, в которой миссис Деверилл начинает сожалеть о своих былых глупостях,

  мистер Шелдон получает щелчок по носу, а мисс Вудли - настоящую трёпку.

  Мистера Арчибальда Кемптона все больше волновали дела друга. Девэрилл был явно не в себе - в чертах Эдмонда проступило что-то болезненное, каждый жест выдавал нервозность. Он был унижен, издерган, болен. Идиотская ситуация, в которой он оказался, вымотала все его нервы. Эдмонд был дорог Арчибальду, и видеть друга в таком состоянии было мучительно.

  В этот вечер Девэрилл навестил мистера Кемптона - просто, чтобы убить время, и мягкое, доверительное дружеское внимание Арчибальда преодолело, наконец, сдержанность его старого друга. Почти всхлипывая, он рассказал об обстоятельствах, в которых оказался.

  Эдмонд винил в произошедшем только себя, хотя, если разобраться, был не столь виноват, как сам полагал. Отец настаивал на его браке, видя, что день ото дня теряет силы, и считал юную Мейбл Даннинг вполне подходящей партией для сына - прекрасное приданое, прекрасная внешность, девица прекрасно воспитана и никогда не роняла себя. Вина Эдмонда была в том, что, увидя девицу, он позволил себе плениться красотой, не дав себе труда получше узнать свою нареченную.

  Мейбл не была глупа, но малая опытность в жизни заставила её в восемнадцать лет влюбиться в своего кузена Роберта. Отец, зная склонности юноши и разбираясь в людях лучше, чем его дочь, поторопился ответить согласием на переговоры, которые вел с ним старший Девэрилл, однако, девушка сохранила в своем сердце нежность к кузену. Это чувство помешало ей заметить достоинства жениха, предлагаемого отцом, но когда отец всё же решительно настоял на браке, она согласилась, ибо Роберт по требованию дяди уехал из имения, а обещание отца отправить Мейбл к тетке в Эдинбург совсем её не радовало.

  Однако девица сочла себя жертвой роковых обстоятельств и стоя у алтаря, сказала 'да', презирая и ненавидя того, кто должен был стать её мужем. Накопившееся нервное раздражение привело к тому, что перед тем, как взойти на брачное ложе, Мейбл, в романтическом запале, считая такое поведение благородным и честным, уверила своего супруга в том, что не испытывает к нему никаких чувств, кроме презрения.

  Растерянность и досада мистера Девэрилла сменились обидой и болью, затекло левое плечо и потемнело в глазах. Зачем же было говорить 'да'? Но потом Эдмонд подумал, что, не узнав её ближе, - виноват сам. Он, молча, несколько смутив Мейбл, смерил её больным и тяжёлым взглядом, и почему-то держась за стену и шаркая ногами, ушёл к себе в кабинет.

  С тех пор он уже месяц ночевал на кожаном кабинетном диване, стараясь не встречаться с женой, оставшейся невестой, и боясь увидеться с отцом. По счастью, тот уже не вставал с постели и довольствовался письмом сына, в котором тот неизменно сообщал, не желая волновать отца, что его дела в полном порядке.

   Сейчас Девэрилл признал, что должен был лучше узнать девицу, он бы так и сделал, если бы отец не торопил его... И все же - ему казалось, он не заслужил подобного. Он никогда никого не унижалг, старался никому не делать ничего дурного. За что? Девэрилл горестно пожаловался и на мужские проблемы - теперь при одной мысли о постели его замораживает. Даже если развестись... Но это убьёт отца и как огласить обстоятельства?

   За что, за что ему такое постыдное бремя?

   Арчибальд внимательно выслушал. Он хорошо знал друга, его всегдашнюю деликатность, мягкость и скромность. Сам он, решительный, умный и властный, был лишён этих черт, но это не значит, что они не импонировали ему в Эдмонде. Душевная кротость и абсолютная незлобивость Девэрилла привлекали его. Арчи не мог не понимать, что тот попал в весьма унизительную для себя ситуацию, и свойственные ему качества характера едва ли помогут в её разрешении.

   Самому Арчибальду Кемптону Мейбл Девэрилл показалась привлекательной, при этом её поступок он оценил однозначно как глупость, но понять, глупа ли девица по принципу, или это возрастное - пока не мог. Он задал ряд удививших мистера Девэрилла вопросов о его невесте, её уме, образовании, склонностях. Ответы Эдмонда порадовали и огорчили одновременно. Девица была состоятельна, резка в суждениях, хорошо образована. В обществе никто не замечал в её поведении отклонений от общепринятых норм. У неё прекрасный вкус в одежде и талант к живописи. Арчибальд внимательно выслушал его, ненадолго задумался и уверенно предрёк, что все случившееся - пойдёт Эдмонду на пользу.

  Девэрилл горько усмехнулся.

   - Да, согласен, отсутствие семейного счастья и детей вырабатывает монашеский стоицизм и твердость характера, а мне этого всегда недоставало.

  Мистер Кемптон тоже усмехнулся.

  - Ненастойчивый мужчина, говорят, умрет девственником, но тебе это не грозит. Если ты сделаешь то, что я посоветую...

  Мистер Девэрилл никогда не был упрям и признавал, что Арчи - человек большого ума и глубокой порядочности, а главное, наделен той волей и настойчивостью, о которой сам Девэрилл мог только мечтать. Он был готов выслушать совет, - тем более, что в его положении терять было нечего.

  - Ты просто не понимаешь ситуации. Воистину, это Божий промысел. Быть отвергнутым - унизительно, но она уже сделала все, что могла. Следующий ход за тобой. Пройдёт совсем немного времени - девица попытается, осознав идиотское положение, в которое попала, примириться с тобой. Если ты последуешь моему совету - будешь счастлив всю оставшуюся жизнь.

  Эдмонд Девэрилл смерил Кемптона долгим скептическим взглядом.

  - Ты полагаешь, что выход из этого положения возможен - и прямо в счастье?

  -Да. В скором времени тебе предложат примирение - ты же скажешь, что нанесённую тебе душевную боль готов простить по-христиански, но отвергаешь любую возможность совместной жизни. Ты не в состоянии делить постель с женщиной, презирающей тебя. Скажет, что она была не права, ответь, что есть слова с необратимым звучанием. Любой мужчина хочет быть любимым, но её слова убили твою любовь и унизили твоё достоинство. Тебе тяжело даже видеть её. Ты должен дать ей понять, что считаешь её недостойной себя дурочкой и будешь после смерти отца настаивать на разводе.