- Возможно, вы и правы, - продолжал между тем Вивьен, - но как вы сами объясните его поведение? Мужчина не должен вести себя как старик, если ... может быть мужчиной. Чтобы не выбрать из дюжины....

  - Никто не уполномочил меня ничего объяснять.

  - Конечно-конечно. Но я склонен думать, что для иных вещей существует совершенно определенное название...

  Мистер Тэлбот был озлоблен. И не только неудавшимся отмщением высокомерному аристократу Шелдону, в результате которого он сам, надо признаться, сплоховал и потерял контроль над собой. Озлоблен Вивьен был и собственным испугом при упоминании того самого притона, где он оставил дурочку Харди, и почти демонстративным презрением гордячки мисс Коры Иствуд, переставшей даже приветствовать его при встрече, и тем, что чертов негодяй Ламберт по-прежнему кружил вокруг сестрицы. Теперь Тэлбот понял, что они с Лоренсом еще и проиграли партию - причем в значительной мере по его вине. Как будто все вокруг сговорились свести его с ума!

   Ну, ничего, со всем этим он разберётся, а пока, роняя неосторожные и пакостные намеки о ненавистном ему Шелдоне, Тэлбот просто отводил душу. Верил ли он в то, что говорил? Тэлбот и сам не знал этого, но то, что Шелдон никак не воспользовался возможностью покорить богатую красотку, от которой сам Тэлбот никогда бы не отказался, и злило, и приводило в недоумение...

  Во время этого разговора мало кто заметил, как высокомерно окаменело лицо сэра Чилтона. Он был единственным, кто не принимал в беседе никакого участия. Баронет и за стол-то сел просто, чтобы поближе познакомиться с сыном Этьена. Сейчас сэр Остин был вынужден признать, что щенок держится благородно, и его рассуждения и впрямь свидетельствуют о некоторой порядочности. По крайней мере, в том, как Монтэгю отказывался обсуждать мерзкие гипотезы молодого Тэлбота, нельзя было усмотреть ничего дурного.

  Что же до болтовни Вивьена... Закончив роббер, принесший им с мистером Монтэгю сто фунтов, сэр Чилтон извинился перед партнерами, и направился в малую гостиную мистера Карбери, где нашёл леди Холдейн. Оценив степень их уединенности, и найдя её недостаточной, Остин Чилтон пригласил миссис Фанни в библиотеку - посмотреть на последние приобретения полковника. Здесь баронет в нескольких лаконичных словах передал ей только что услышанный разговор.

  - Сплетни в обществе неизбежны, но есть нечто, выходящее за пределы пустой болтовни. Если подобное распространится достаточно широко... Тем более, что желающих разнести подобную мерзость всегда достаточно. Мне кажется, наш друг должен быть в курсе.

  - Какая-то беснующаяся мерзость... Юный Тэлбот далеко пойдёт.

  - Если не сломает по пути ногу...

  - Боюсь, этим придётся озаботиться особо...

  ...Вечером того же дня состоялся короткий визит леди Френсис Холдейн к своему старинному другу - милорду Брайану Шелдону. Он никого не принимал, но для этой гостьи сделал исключение.

  - Нам нужно поговорить, Брайан.

  Разговор этот, надо заметить, произвёл на графа Шелдона убийственное впечатление. Мука потери младшего сына только подняла в его глазах цену старшего - теперь - единственного, оставшегося ему. Мерзейшее подозрение Тэлбота о мужской несостоятельности того, от кого зависело продолжение их рода, грозившее распространиться в обществе, ужаснуло старшего Шелдона. Граф лихорадочно перебирал в памяти детали поведения сына. Да, он несколько отстранён, развлечения и суета не слишком-то увлекают его, но ничего страшного сам милорд Брайан в этом не видел. 'А что ты вообще видишь, Шелдон? - злобно спросил он себя. Ты просмотрел порочность одного своего чада, а теперь не хочешь видеть ущербности другого?...'

   - Вы это имели в виду, Фанни, когда говорили о разнице между нравственной чистотой и стоицизмом?

   - Помилуйте, Брайан, и в мыслях не было. Мальчик просто показался мне несколько ... холодным.

  ...После отъезда леди Холдейн граф несколько часов сидел, погруженный в тягостные размышления. Нет, этого не может быть. Раймонд, мальчик мой. Гордость моя и последнее моё утешение... В постель он лёг с тяжёлым сердцем, рассчитывая, что утром сможет успокоиться и поговорить с сыном. Но как вообще говорить о подобном?

  Наутро, с трудом поднявшись, милорд постучался в спальню сына. Отец никогда в этот час не приходил к нему, и Раймонд немного удивился. 'Я хотел бы поговорить с вами, сэр'. Холодный тон отца удивил младшего Шелдона, но он просто кивнул. Лорд Брайан сел и исподлобья мрачно взглянул на сына. Отрывисто приказал ему сесть. Раймонд присел, недоумевая, что происходит с отцом. Тот с нервно перекошенным лицом, с видом больным и желчным, наконец, заговорил.

  - Мы с вами ещё в марте, сэр, говорили о вашей женитьбе. Прошло полгода. Вы выбрали?

  Раймонд растерялся. Он не ожидал, что отец заговорит об этом. Потерянность и замешательство отразились на его лице, и ещё больше раздражили отца. Самого Раймонда испугало страшное подозрение, что кто-то мог догадаться о его склонности к Патриции - и сообщить отцу.

  - Вы... Вы, отец, сказали... Вы не советовали мне торопиться. Я полагал, что могу не спешить.

  - Вы хотите сказать, что за шесть месяцев из дюжины девиц не смогли найти ни одной достойной?

  Раймонд опустил глаза. Он не понимал странного раздражения и гнева в голосе отца, но боялся узнать его причины, не знал, что сказать.

  - Итак, сэр, отвечайте мне. Вам не пришлась по душе признанная красавица, мисс Иствуд. Почему?

  Раймонд бросил на отца растерянный взгляд.

  - Мисс Кора представляется мне слишком свободомыслящей особой. Слишком много самолюбия и гордости и слишком мало чувства долга. Могу сказать, что и родственные связи оной особы, особенно - её братец, да и что скрывать - мамочка, не прельщают меня.

  Отец смерил сына гневным взглядом. Его грудь колебалась нервным, сбивчивым дыханием.

  - Вот как. Хорошо. Чем вам не нравятся остальные, мисс Гилмор, например?

  - Мне показалось, отец, сердце этой особы несвободно.

  - Даже так, - откинувшись в кресле, проговорил лорд Брайан. Разговор с сыном только усиливал его подозрения, - мисс Лавертон и мисс Вудли показались вам, должно быть, слишком легкомысленными?

  - Скорее, дурочками, сэр, - робко улыбнулся Раймонд.

  - Мисс Харди и мисс Хеллоран тоже не больно-то, видимо, по-вашему, умны?

  - Мне нечего возразить, милорд.

  - А мисс Глэдис Сейвари, видимо, не слишком красива?

  - Оспа никого не красит, отец...

  Лорд Брайан зло посмотрел на сына.

  -А чем вам не по душе мисс Монтэгю? Тоже дурочка? Безобразна?

  Раймонд молчал.

  - Итак, вам не нравятся ни красотки, ни уродки, ни богатые, ни бедные, ни дурочки, ни умные. Вы, должен заметить, чрезмерно разборчивы. А может, вам мешает сделать выбор нечто другое?

  Раймонд почувствовал, что дыхание пресеклось в его груди, в глазах потемнело. Неужели, отец узнал? Откуда? Грэхемы? Он был так осторожен... Вчера приезжала леди Холдейн. Однажды она видела, как он несколько минут разговаривал с Патрицией в гостиной Лавертонов. Заметив её взгляд, он тут же отошёл. Неужели... Раймонд молчал. Его молчание и бледность испугали сэра Брайана, но на карте стояло для него так много, что нюансы душевного равновесия сына были сейчас незначимы.

  - Вы можете быть мужем, ответьте мне! Вы дееспособны?

  Раймонд окаменел, потом кровь так резко бросилась ему в лицо, что его окатило волной жара. Его потрясённое и оторопелое выражение, в котором было такое смешение гнева, смеха и ещё чего-то невычленяемого, удивило вперившего в него больной и пристальный взгляд отца. Лихорадочное напряжение вскоре разрешилось для Шелдона-младшего нервным и несколько истеричным смехом, который он, несмотря на все усилия, не смог сразу унять.

  - Простите, отец... что значит, могу ли... Я? Почему, Бога ради... Конечно, могу.

  Реакция Раймонда чуть успокоила отца. Соответствуй это действительности, он вёл бы себя иначе. Сам же Раймонд, поняв, что отец ничего не знает о его недозволенной и запретной страсти, тоже несколько успокоился. На мгновение он подумал, может быть, сейчас упасть в ноги отцу и всё рассказать, но следующая фраза сэра Брайана парализовала его.