Богдан засмеялся:

-- Вот это пощебетала на ушко!

Но Роман легонько по-птичьему-синичьему свистнул и склонил голову к плечу. Бескрылка ему клювом за ухом пощекотала. 

-- О-ё-ёй! -- засмеялся Роман. -- Ради Бога, не щекочи, отдам все до семечка, на... -- и, разжав ладонь, поднес к Бескрылке.

Та, прихватив клювом зернышко, прыгнула в клетку, села на палочку и стала семечко расклевывать.

-- Теперь утащит туда все до единой.

-- Умная, ничего не скажешь, -- похвалил Богдан. -- Ты не вздумай ее бросить.

-- Она еще такая чистюля, -- нахваливал Роман Бескрылку. -- На пол никогда не капнет.

-- А семечки мы ей обязательно найдем, -- пообещал Богдан и громко зевнул.

На улице стало темнеть. Было слышно, как ветер трепал свесившиеся ветви ивы, стоявшей сбоку от окна. Под порывами ветра ветки-косы стегали по стеклу и крыше. Свет ребята не включали, без него уютнее.

Роман не хотел, чтобы Богдан уснул первым, нет, первым надо уснуть ему. Разговаривали обо всем: о школах, где учились, о собаках и кошках, о родственниках и родителях старались не распространяться, а больше всего хвалили Бескрылку. Богдан даже попросил поставить клетку на стул рядом с его кроватью. Еще он предложил на ночь выпустить ее из клетки, но Роман с этим не согласился: Бескрылка сядет ему на руку или на плечо, а он во сне может сделать ей больно.

-- А у тебя, Богдан, друзья есть? -- негромко спросил Роман. Ему хотелось услышать, что друзей у соседа нет, как нет их и у него. И об этом он ему непременно скажет, а еще о том, что теперь они будут дружить. А может, когда подрастут, то и жить станут поблизости. Как это здорово -- иметь рядом настоящего друга! Богдан или не расслышал вопроса, или его уже сморил сон. Он так и не ответил. А вскоре, как всегда незаметно, уснул и Роман.

35

Идти на кладбище Роману страшно не хотелось, но Кузя, как только он закапризничал, напомнил о цепи. Может, в шутку, а может и всерьез. Сидеть одному, да еще на цепи? И вместе с Богданом Ромка поплелся за хозяином на кладбище. Да туда и идти-то всего ничего.

Кузя, мрачный, недовольный, с ними не разговаривал. Причина, как пошептал Богдан, понятна: похорон в эту субботу не ожидалось, а значит, и венков на продажу не будет. Кузя на венках неплохо поднажился. За что бы он купил микроавтобус и не совсем старую "Волгу"? А к осени планирует открыть собственное производство гробов, заказы на них все время растут. Помещение есть, столярным делом владеет, ну а доски обещал по сходной цене доставлять Мошнев. Кузя был даже рад, что старик привез к ним мальчишку. Что там дома у них случилось, Кузю нисколько не интересует, а Роману какое-нибудь занятие они с Ильей подыщут.

Илья каждый день в Москву мотается: торгует семенами цветов и овощей -- дело в сезон прибыльное. У Ильи тоже есть свои планы: построить хорошие теплицы. Не чепуховые, нет, а со всеми удобствами, чтобы можно было выращивать цветы и зимой и летом. Цветы -- товар ходовой: хочешь -- в магазины сдавай, а хочешь -- на кладбище торгуй, на религиозные праздники цветы нарасхват. Нужны деньги, деньги, без денег никуда не толкнешься. Неожиданно хороший приработок стало приносить попрошайничество ребятишек. Началось с Кирилла, которого брат Кузьма привел с вокзала. Илья взял его с собой в Москву просто так, чтобы изредка, пока он куда-то отлучится, приглядывал за товаром. Потом, шутки ради, посадил доходягу у входа в метро и показал, как надо жалобить людей, чтобы деньги бросали. И пошло, да еще как! Кирилл в иные дни собирал больше, чем Илья наторговывал. Потом Кирилл удрал, не захотел венки воровать, а Кузьма подобрал на вокзале Богдана. Пацан с Украины оказался сущим кладом: он собирал денег еще больше, чем Кирилл, но за ним нужен глаз да глаз -- ворует. Илья подумывает привлечь к попрошайничеству и Романа: чего без толку дома сидеть? На пару с Богданом у них должно неплохо получиться. А если все пойдет как задумано, то летом они с Кузьмой примутся за первую теплицу.

...На главной аллее кладбища тихо, покойно и никого, даже копачей не видно. Впереди шел Кузя, чуть поотстав от него -- Богдан с Романом. Деревья на аллее высокие и самые разные: тополя, березы, клены, вязы, сосны, ели. Листьев на деревьях пока нет, потому и просвечивает сверху весеннее солнце. Но скоро здесь будет, как в огромном зеленом тоннеле. Напротив некоторых свежих могил Кузя приостанавливается и оценивающе смотрит на венки. Богдан услужливо подскакивает, но Кузя морщится и молча проходит дальше.

-- Одно старье, -- поясняет Богдан Роману. -- Кузя недоволен... Говорит тихо, чтобы хозяин не услышал.

-- А тебе, видно, страсть как хочется перед ним повыпендриваться.

-- Я не выпендриваюсь, -- обиделся Богдан.

-- Значит угодничаешь, это не лучше. Ты еще спроси, а какой венок, господин, тебе притащить?

-- Да не угодничаю я, просто так говорил.

-- А какая разница? Ты же сам хвалил Кирилла, который от Кузильев удрал. Уж он-то венки не стал, как ты, воровать!

-- Кузя за венки немного платит. -- Богдан обиженно отвернулся и какое-то время ребята шли молча. Кузя несколько раз останавливался у могил, но Богдан к нему больше не подскакивал, хотя и с Романом не разговаривал -- дулся.

-- А деньги-то зачем? -- спросил Роман.

-- Пригодятся, -- пробурчал Богдан. -- С ними куда хочешь можно добраться.

-- Ты же говорил, что и без денег добраться не проблема.

-- Говорил, но с ними легче.

-- Понятно, -- вздохнул Роман. -- Ты, Богдан, не обижайся, лучше расскажи про Кирилла -- из-за чего он удрал?

-- Давай отстанем, а то Кузя услышит, у него слух как у собаки. В общем так, -- начал,-- тут недавно на кладбище такое творилось, о-о!

-- Да что творилось-то?

-- Какие-то пьяные бандюги крушили кресты и памятники, ломали ограды, а венки собирали в кучи и жгли.

-- И никто не видел? -- воскликнул Роман.

-- Тише ты, Кузя услышит. -- Кузьма и в самом деле приостановился, исподлобья поглядел на них, но, не заметив ничего подозрительного, пошел дальше.

-- Наш хозяин видел, но не вмешался. Я утром слышал, как он Илье говорил: " А зачем мне с ними связываться, еще дом подожгут!"

-- Тр-ус-с... -- зашипел Роман. -- Только и может, что краденое продавать! -- Чуть помолчав, спросил: -- Ну, а про Кирилла-то?

-- Ах, да, -- хлопнул Богдан ладонью по лбу. -- В тот день, значит, Кузя с Кириллом, как и мы сейчас, ходили по кладбищу и приглядывали, что спереть. Ну а люди как услышали, что на кладбище был погром, то стали приезжать. Много собралось: плакали, шумели, начальство и милицию ругали. Одна старушка упала на могилу мужа да как зарыдает: "Что мне делать, что мне делать! Уж лучше б рядом с тобой лежать!.." Плита на могиле разбита, ограда покорежена, от венков одна проволока осталась. Кирилл переживал, потому что еще раньше венок с этой могилы к Кузе в машину оттащил. У людей горе, а он венки ворует. И -- все, сказал после этого, больше не буду. Потом пропал. Вот как было.

-- Правильно поступил, -- кивнул Роман. -- Мы с тобой тоже убежим. Или передумал?

-- Ничего не передумал, но надо все обмозговать.

-- Нет, и долго мы будем тут шастать? -- начал заводиться Роман. -- Меня уж ноги не держат!

-- Фи-и -- "шастать"! -- присвистнул Богдан. -- Да Кузя просто так никогда не шастает, он дело делает. -- Богдан состроил на лице такую рожу и так задрал голову вверх, что чуть кепка с макушки не свалилась. Поправив кепку, сказал: -- Уж коли ты такой смелый, то скажи Кузе, что надоело и пора домой. А-а, боишься?

Нет, не узнать в этот день Романа с Богданом. Еще вчера были такие дружные и так понимали друг друга, а сейчас словно черная кошка промеж них пробежала: сыпят колкости и ни один другому не уступает.

-- Думаешь, побоюсь, да? -- взвился Роман. -- А вот пойду и скажу, что надоело, опротивело. Я не ты, и ничегошеньки он мне не сделает. Вот поглядишь -- не сделает.