-- Учту, -- хмуро буркнул Никитин.

-- Учти-учти и обиды не держи. А теперь садись и рассказывай. Садись, говорю, в ногах, как известно, правды нет.

-- Так, может, сразу поеду к Жихареву?

-- Я же сказал, что ввел прокурора в курс дела и, считай, что критику принял на себя. Валяй, не тяни.

Пока Никитин рассказывал, Шилов слушал и не перебил ни разу. Потом задумчиво сказал:

-- Значит, Сунцова?.. Да, скорее всего, она. Мне бывший муж тоже, не раздумывая, про операцию подтвердил. Мол, Тамару оперировали в городе еще до свадьбы. Странно, почему мать не помнит. Это что, старческий маразм или нечто другое? -- Подперев голову ладонью, продолжил: выходит, что никуда она не уезжала, а убийство совершено в городе. Но кем? Кому она встала поперек дороги? Ведь не просто убита, а расчленена. Кто мог это сделать? Послезавтра докладывать Рудакову, а он вчера, знаешь, что сказал?

Никитин оторвал взгляд от висевшего на стене красочного календаря и посмотрел на Шилова.

-- Что у нас с тобой должна быть железная доказательная база. Усек? Слава Богу, кажется, разобрались, кто погиб. Кстати, не забыл взять из амбулаторной карты нужные выписки?

-- Не забыл, вот они. -- Никитин открыл папку.

-- Сегодня же завези Жихареву, а потом проскочи на завод. Подсобери информацию на Сунцову: что за человек, как работала, вела себя, были ли у нее враги? Только не загуляй как вчера, -- сказал Шилов, уже улыбаясь.

-- Не загуляю, не загуляю.

-- Ну а с кем, если не секрет, встречался? По телефону сказали, что ушел с молоденькой врачихой. Ты уж извини за такие детали. -- Теперь Шилов был настроен добродушно.

"А чего обижаться-то? -- про себя подумал Сергей. -- Сам виноват, мог бы и позвонить. Вот не думал не гадал, что прокурор вдруг начальнику отдела и Жихареву поддаст. Н-да-а, прокурор бывает горяч. Уж если попадет шлея под хвост, то берегись -- разнос такой устроит".

-- Нет, не хочешь, не говори, не настаиваю, -- развел руками Шилов. -- Я просто так, ради любопытства. А любопытство, как известно, не порок...

-- Если уж так интересно, то повстречал ее, свою первую любовь... Галю. В кафе посидели, в парке погуляли. После рабочего дня между прочим. Будут еще вопросы?

-- Да нет, все ясно. Должен же я, как твой наставник и товарищ, знать? Наверно, -- да. А может... и нет? -- Шилов засмеялся. -- Ладно об этом, но ставить в известность впредь не забывай. Так вот, я сегодня поработаю по информации Сунцова, он нам тоже кое-что для размышления подбросил, а ты, как договорились. Только в темпе, в темпе, понял?

11

Можно подумать, что Сергей вроде хвостика повсюду таскался за Шиловым. Нет, вовсе нет, он работал, причем напряженно, и для себя не совсем обычно. А с Шиловым советовался: утром или вечером, а чаще и утром и вечером. Советы наставника на первых порах были просто необходимы. В работе Шилов точен, уж ежели что пообещает, то сделает. Сергей не переставал удивляться, сколько по их делу возникает неожиданных вопросов. Самые сложные Шилов, как правило, брал на себя. Версию по Бородулину, к примеру, отрабатывал с привлечением опытного агента (у Сергея своей агентуры пока не было). Шилов информировал подшефного о том, что и как делается и Сергей этой информации ждал. Но в какой-то момент он вдруг захандрил. Возможно, подействовала весна и вновь вспыхнувшая любовь к Гале. Он внезапно так заскучал по ней, что места себе не находил. Вспоминал недавнюю встречу в поликлинике, как потом сидели в кафе и гуляли в парке. Было просто чудесно, но сам же все и подпортил. Хотелось встретиться и объясниться: пусть не думает, что его чувства несерьезны. Еще как серьезны! Встает с думой о ней, днем мотается, то и дело вспоминая, спать ложится -- Галя из головы не выходит. Быстрей бы увидеть, услышать и в глаза посмотреть. В этот день Сергей был задумчив, на вопросы Шилова часто отвечал невпопад. И Шилов это сразу подметил.

-- Ты чего какой-то не такой? Случайно, не заболел? -- Хитро улыбаясь, продолжил: -- Любовной болезнью, а? Молчишь? Значит, так и есть. -- Встал, потянулся. -- И-ех, где наши годы молодые!.. -- Взяв Сергея за руку, усадил рядом с собой. -- А теперь послушай насчет Бородулина. Дело с мертвой точки, наконец-то, сдвинулось! Прохиндей оказался он тот еще: трижды судим, отбухал побольше, чем тебе годков набежало. А сейчас, прошу не удивляться, Бородулин находится на полном гособеспечении: сынок постарался протолкнуть в Дом престарелых, не захотел, чтобы такой папаша у него под ногами путался. Определил вроде бы и временно, а там как получится. -- Ну? Удивил?

-- Да уж. -- Возмущенно прогудел Сергей. -- Как же к нему подобраться? Наверно, сложно будет?

Шилов улыбнулся.

-- Помнишь, говорил про своего человека? В общем сегодня подселил.

-- Да разве это можно? -- удивился Сергей.

-- Можно-можно, теперь они рядышком, койка к койке, голова к голове.

-- Здорово! И как тебе удалось? -- Сергей не скрывал своей радости.

-- Да так и удалось, -- пожал плечами довольный Шилов. -- Думать надо, думать и варианты искать. Вот и нашел. Оказалось, что директор дома-интерната наш бывший сотрудник. Когда узнал, кого к нему вселили, за голову схватился. Да и как не схватиться! Бородулин развил такую деятельность, что ни в какие ворота не лезет. Первым делом обмыл с друганами вселение: всю ночь орали блатные песни. А дежурного предупредил, что если кто пикнет, хуже будет, ненароком могут и в кустиках встретить. Заведение-то на окраине города, мыслишь? Еду потребовал только в палату подавать и уже определил, кто будет ботинки чистить и бельишко гладить.

-- Глянь, что вытворяет! -- возмущенно засопел Сергей. -- Прямо как хозяин!

-- Вот-вот, хозяин. А директор голову ломает, что же за жизнь теперь у его знатных ветеранов начнется.

-- В самом деле кошмар какой-то.

-- Я с директором и поговорил: тот согласился все, что надо, по-тихому провернуть. Об одном только просил -- побыстрее убрать от него Бородулина.

-- И ты?

-- Пообещал, конечно.

-- А разве так можно?

-- Почему же нельзя? Если у кого-то хватает наглости вселить мерзавца в Дом для ветеранов труда, то выселить его оттуда мы просто обязаны. Подсоберем материалы и выдворим с треском.

-- Да, верно. А как твой "мистер Икс", молчит или уже просигналил?

-- Еще рановато. Тут надо без спешки. Но ждать, думаю, придется недолго, расскажу потом. -- Подумав, добавил: -- Нам по Бородулину осечки допустить никак нельзя, уж слишком личность одиозная.

-- Ну а сам-то что о нем думаешь?

-- Думаю, что хотя он и подлец, но к нашему делу вряд ли причастен. Ну, сам посуди, зачем ему соседку убивать? Чем она таким могла ему насолить? Ведь если б он ей угрожал, то огласки все равно не избежать. Уж с кем-нибудь из подружек или хахалей своих Тамара непременно этим поделилась бы, да и сам он это не хуже нас с тобой понимает. Вообщем посмотрим.

...Если забежать чуть вперед, то версия по Бородулину полностью отпала. Как-то ближе к вечеру Шилов предложил Сергею пойти в "кафешку" поесть пельмешек. Он просто обожал пельмени и не раз грозился пригласить Сергея в гости, чтобы угостить настоящими сибирскими. Жена Шилова сибирячка и пельмени, по его словам, делает отменные. Но это когда еще, а в этот раз они пришли в кафе, сели за столик, заказали пельмени и взяли по паре бутылок пива. Сергей чувствовал, что поход в кафе -- лишь повод. И не ошибся.

-- На Бородулине можно ставить крест, -- сказал Шилов, смакуя пиво.

-- Это в каком плане? -- не понял Сергей.

-- А все в том же, о чем несколько дней назад говорил. Словом, стопроцентное алиби, и наши надежды не оправдались, а жаль.

Не спеша нажимая на пельмени, Никитин вопросительно посмотрел в глаза Шилову.

Тот пояснил:

-- Они крепко выпили, потом добавили еще и еще, и уж потом потянуло на разговоры. Не обошлось, правда, без сюрприза, но, слава Богу, все кончилось нормально.