Прижимая к себе шлем, вспомнила тот ужасный ритуал по становлению единственной жрицы планеты Эртх. Когда услышала от Старейшины, что нужно её закопать заживо в землю, чтобы та якобы прочувствовала её не только телом, но и сердцем и душой, долго, очень долго, смеялась. Однако, заметив серьёзные лица всего Совета, как-то резко перестало быть настолько весело. Даже врагу бы не пожелала того кошмара, что пришлось ей испытать.

Яма, глубиной в пять метров, а шириной ровно с её тело, напоминала скорей нору, в которую силком заставили сползти, нагло толкнув, когда она просто сидела, свесив туда ножки, чтобы хоть как-то свыкнуться с мыслью, что её закопают. Пока она очень нецензурно и бранно выражалась, высказывая своё мнение о них обо всех, и об этом мире в целом, маги, не входившие в Совет, лопатами скидывали сверху землю. Но больше всего поражал тот факт, с какими они все равнодушным и скучающим видом смотрели на неё.

Умирать страшно, когда ты знаешь о своём часе. Даже тот смерч показался ей совсем не опасным после такого ритуала. Когда тело окутывал холод, лёгкие перестали получать кислород, остановилось сердце, и только мозг всё ещё работал в организме, то возникло ощущение, что её затягивало глубоко вниз. Прошло немало времени прежде, чем смогла почувствовать приятное тепло, касающегося не только тела, но и всей души, словно получив благословение местных богов. Открыв глаза, в которых теперь вместо зрачков было изображение перекатывающейся земли, увидела ту, что когда-то отдала свою жизнь, чтобы стать магической стихией ради светлого будущего своего народа. Эта женщина являлась не только душой земли, но и родной матерью Заардана Аасэна. Усмехнулась собственным мыслям, теперь стало понятно, почему при виде тёмного мага её в первую очередь интересовало, насколько хорошо тот кушает.

Между ними не было никакого диалога, они обе молча друг друга поняли. Анна уже тогда обдумывала, как добраться до Заардана, чтобы стать его ученицей.

Корни змеями обхватывали её хрупкое тело, проталкивая наверх. На улице была уже ночь, когда она выбралась из земли, и только тогда её лёгкие заново раскрылись, пропуская чистый свежий кислород.

Магов уже не было, зато присутствовал Совет в полном своём составе.

— Упыри недоделанные! — зло и ненавистно прокричала она и ударила ладонью по земле.

Та, стремглав задрожав под их ногами, волной отбросила каждого от неё на несколько десятков метров.

От этих воспоминаний у Анны задрожали руки. Ещё раз что-то подобное точно не сможет пережить. Да, она стала сильней, и теперь шансы потерять самоконтроль сводился практически к нулю, что придавало больше уверенности в сохранности собственной жизни. Однако какой ценой ей это всё достаётся.

Взглянула ещё раз на своё отражение в витрине, и сердце замерло. Сзади неё стоял высокий брюнет с испепеляющим взглядом зелёных глаз. К счастью, теперь она может постоять за себя.

— Зачем пришёл? — повернулась, холодно улыбаясь ему.

— Вернуть тебя на твоё место, — поступил надменный ответ.

— Поздно, Вальгард, — продолжает улыбаться. — Уже слишком поздно.

Не успел мужчина и рта раскрыть, как между ними, на тротуар, нагло втиснулся уже знакомый чёрный байк.

— Детка, — уверенно начал байкер, повернув голову в сторону девушки, — я тут подумал и решил — отдашь свой долг, поужинав со мной в ресторане.

— Снова ты, живой труп, — прорычал грозно Вальгард. — Она вообще-то принадлежит мне. Дотронешься хоть пальцем, убью, не задумываясь.

Незнакомец вопросительно посмотрел на девушку, та быстро надев шлем, уселась сзади на байкер, у которого стал громче реветь мотор, а из выхлопной трубы повалили огромные клубы серо-голубого газа. Водителя хватают за грудки, чтобы стащить с транспортного средства. Мужчина в ответ нанес сильный удар, от которого куртка, не предназначенная для драки, разорвалась на спине. Хранитель врат, не ожидав такого, упал на плиточный тротуар.

Байк сорвался с места, и Анна обернулась, мысленно прощаясь со своей первой любовью. Вальгард встал, сплёвывая кровь, и продолжил разгневанно и с презрением смотреть им вслед. Его глаза сказали ей достаточно, нежели он сам лично смог когда-нибудь произнести. Рано или поздно они встретятся вновь, ведь он является её личным хранителем.

— Ромальв Заильн, — представился мужчина, когда они уже заходили в его дом, находившийся в нескольких километрах от главного города Эртха в населённом пункте, напоминающую богатую деревню.

— Анна, — скромно пролепетала в ответ.

Он резко развернулся, внимательно и с интересом изучая взглядом от головы до ног девушку.

— Не местная?

— Нет, — искренне и по-доброму улыбнулась ему. — Так сильно заметно?

— Не особо, — раздеваясь и кидая вещи на пол, направился в ванну.

Девушка смутилась такому поведению, увидев прекрасно накаченное рельефное мужское тело. За его широкой спиной, на которой красовалась тату в виде непонятных ей символов, могли спрятаться, как минимум, две женщины, а если постараться, то все три. С явным усилием воли старалась вообще не смотреть на передвигающиеся крепкие ягодицы. Поэтому постаралась не придавать значения неловкой ситуации. В конце концов, Алина права — они все тут со своей странной изюминкой в голове.

В этот же вечер Ромальв отвёз девушку в местный магазин одежды, в котором продавались столь дорогие и красивые платья, которых не найдёшь и в центре Гельтэрры. Такой выбор ей не понравился вовсе, ведь завтра утром она должна уже находиться у главных ворот дворца Правителя, поэтому попросила отвести в магазин попроще. Изумлённый этим мужчина не стал спорить с той, которая всё больше влезала к нему в долги.

Вечером они сходили в кафе, внутри которого было очень уютно, тепло и пахло выпечкой. За ужином и узнала, что Ромальв являлся одним из знаменитых межпланетных гонщиков, но в связи с последними событиями, внезапно закрывшимися порталами, ему приходилось нелегально участвовать в автомобильных и аэромобильных гонках. В свою очередь, Анна рассказала правду и о себе, включая отношения с графом Грациан эн Григом.

Ей с ним было так легко и свободно, что она даже с трудом вспоминала, каково это нормальные человеческие отношения без превосходства одного над другим и вечной борьбы за право быть просто счастливой девушкой.

И вот ранним утром следующего дня она сидела на переднем сиденье, вцепившись в его края, спортивного автомобиля, который нёсся с невероятно большой скоростью. На лбу стали выступать маленькие бисеринки пота. Перед глазами проносилась вся жизнь, в то время как водитель слишком расслабленно вёл машину.

— Не бойся, детка, — улыбаясь, произнёс он, заметив, как напряжённо сидит девушка рядом с ним. — Успеешь на свою войну по спасению мира.

— Сколько иронии! — скривилась Анна. — Неужели тебе настолько всё равно, что произойдёт с твоим миром?

— Да плевать я на всё это хотел, — усмехнулся. — Моя жизнь — это скорость. Я хочу лишь снова сесть за штурвал скоростного космического корабля.

Больше они не разговаривали, продолжая ехать в полной тишине. Только Анна уже не могла насмотреться на нового знакомого, которому действительно было плевать на войну, на интриги сбежавшего мага-преступника, на вражду между правительственными агентами и Советом Магов. И от этого он стал для неё желанней, ведь за всю вчерашнюю ночь, что они провели в разговоре друг с другом, ей в первый раз было настолько легко.

Спортивный автомобиль плавно затормозил перед огромной золотистой площадью, где рядом с фонтаном в виде четырёх скульптур, изображающих природные стихии, стояли Заардан, Юлиана, при виде которой облегчённо выдохнула, и ещё не знакомая ей девушка. Анна тяжело посмотрела на Ромальва, если бы не всё это, то, возможно, она осталась с ним.

— Не хочешь уходить, — прокомментировал её печальный взгляд.

— Не хочу, — тихо подтвердила.

— Но придётся. К сожалению, за тебя всё давно решила Вселенная.

— Это да, — грустная улыбка.

— В чёрную дыру всё, — полушёпотом выругался и, быстро сняв чёрные очки, наклонившись к ней, остановился, едва касаясь губами её губ.

Он не мог знать, как отреагирует она на его поступок, а потому хотел выяснить взаимная ли симпатия, и ждал от неё хоть какого-то знака. Анна закрыла глаза, а сердце замерло в ожидании поцелуя. Ромальв, довольно улыбнувшись, стал целовать её пухленькие губки, которые единственные во всём теле оставались неизменными. Она простонала и обвила его шею руками.