Правда, с учёбой это не помогало никак. Раньше запоминала информацию быстро и была сосредоточена только на получении новых знаний, а сейчас приходилось один абзац перечитывать и перечитывать, каждый раз заставляя привлекать своё же внимание к учебнику, так как размышляла о чём угодно, только не о поступлении в институт. Тогда-то и пришлось распечатать портрет следователя Орлова, который не тот следователь, о котором я думала, и повесить аккуратно на стенку, чтобы хоть как-то заставить себя учиться, хоть под бумажным пристальным испытующим взглядом. Почему-то надеюсь на то, чтобы Кирилл Александрович также находился бы на этой планете, в последнее время его перестали показывать по новостным каналам, приглашать на интеллектуальные познавательные передачи, которые он явно не любил (судя по скучающему виду и старательно скрывающему раздражённый взгляд), но, видимо, заставляли являться перед нашим народом. Если не получится поступить самой, то скорей всего придётся обратиться за помощью к нему. Раз он с другой планеты, то может быть такой же благородный, как и Ульв, который за всё время наших отношений даже и не намекал на переход к интиму, что меня, несомненно, радовало. Мой единственный и тот самый мужчина должен иметь терпение и выдержку.

— Алина, — прошептал у самого виска Юра, снова прижимая к себе сильней.

— М? — отозвалась я.

Бедненький, совсем тяжело ему. Накрыв его руки своими ладонями, крепче сжала в знаке, что разделяю его чувства и эмоции целиком и полностью.

— Я люблю тебя, Алина, — выдохнул он уже у уха и его губы двинулись по щеке.

Не совсем эти чувства я с ним разделяла! Для меня это было, как гром среди ясного неба, потому что… Потому что пока не ощущаю в своём сердце именно любви, только лёгкая симпатия, и ничего более. И от того стало паршиво на душе.

Юра развернул меня к себе, обхватил чуть дрожащими руками лицо и, приблизившись, прошептал:

— Очень сильно люблю, что мне плевать, где буду находиться, только лишь бы ты была рядом.

Закрыв глаза, поцеловал, очень нежно и аккуратно, словно боялся спугнуть меня. А я отказывалась верить его словам, поэтому даже не смогла зажмуриться, чтобы разделить этот поцелуй с чувствами, обуревающими только его. Стало стыдно, очень стыдно. Из-за меня он расстался с той, которая вот также безоговорочно любит его.

И мне бы саму себя понять, потому что он продолжает мне нравиться внешностью, как человек, как друг и как наставник по обучению в магии. Однако, это совсем не то, о чём читала в романах, смотрела в фильмах, где ярко описывались и показывались чувства влюблённых, преодолевающие все препятствия. Юра стал мне дорог, но жить с ним под одной крышей и делить постель, не смогу, по крайней мере, сейчас. А на данный момент сказать ему об этом, когда находится вдали от родного дома, всё равно, что бросить слепого щенка в центре города. От подобной мысли стало жалко его, и мои руки заключили парня в объятиях.

— Алина, — тяжело дыша, произносит Юра моё имя, а в глазах появился какой-то блеск.

Я же, подумав, что от меня требуют взаимного ответа, решила сказать:

— Милана себя очень странно ведёт, — да, ухожу от предыдущей темы.

— Милана? — спросил, явно вспоминая, кто это.

— Жрица Огня, — он понимающе кивнул. — Когда меня Заар спас от… — очень не хотелось вспоминать тот ужас, однако, поведение бывшей подруги настораживало, — от изнасилования, тогда мы с ней впервые встретились после долгой разлуки. Я не смогла узнать в ней прежнего человека. Она стала эгоистичной и жестокой. Даже увидев её в постели с тёмным магом, была зла исключительно на него, потому что моя интуиция подсказывала, что именно он виноват. Понимаешь? — Юра неуверенно кивнул, внимательно слушая мой рассказ, а его руки с талии переместились чуть ниже, слегка поглаживая, отчего отвлеклась и хмуро смотрю в его глаза.

— Продолжай, — с улыбкой тихо произнёс парень.

Демонстративно убрала его ладони, после чего послышался полный сожаления выдох, но попыток больше не предпринимал.

— Что тебя именно настораживает в ней? Когда стихия овладевает новым сосудом, то происходит слияние магии и сущности человека. Например, если раньше ты была более сдержанной, молчаливой и предпочитала не лезть на рожон, то потом становишься вспыльчивой, начинаешь высказать своё мнение, даже когда об этом не просят, сама провоцируешь агрессора. И вместе с тем, все негативные качества выплёскиваются наружу с большей силой, нежели положительные, — не нравился мне тон, с каким он это всё говорит, будто намекая на меня. — Поэтому мы и хотели найти всех вас ещё до встречи с Аасэном и до открытия самой магии в крови, в сознании, в самой душе, чтобы дать свыкнуться друг с другом, а потом постепенно открывать каждый магический замочек, дающий ту могущественную силу, что течёт по вашим венам. Поэтому и стараемся обучить жриц самоконтролю. Чем сильнее его границы, тем меньше опасности, что сила вас поглотит, и ваш разум не слетит с катушек. Понимаешь?

— Юр, я о другом, — неуверенно пожимаю плечами. — Когда после долгого разговора с тёмным магом выбежала на улицу, то она посмотрела на меня так, словно увидела в первый раз, обрадовалась и улыбнулась той доброй улыбкой. Хотя до этого смеялась над моими… — запнулась. Не хотелось говорить об этом с тем, кому данная тема будет неприятна, особенно после моей выходки с медальоном.

Мне было стыдно смотреть ему в глаза, но он оказался слишком понимающим парнем. Вместо того, чтобы устроить сцену ревности, подошёл, обнял и сказал «я бросил тебя с тем, кого приняла за меня, именно поэтому и сделаю всё, чтобы ты снова смотрела на меня влюблёнными глазами», затем последовал его полный нежности поцелуй. И больше мы эту тему не поднимали.

— Я понимаю, — едва слышно сказал Юра, прижав к себе.

Слишком понимающий. От этого становилось только хуже, потому что я подобного отношения точно не заслужила.

— Спасибо, — ответила также тихо и продолжила. — Её радость продлилась ровно до того момента, пока не появился Заар, и снова стала холодной, жёсткой и расчётливой. Это было видно по взгляду, эмоциям, телодвижениям.

— Да? — удивился мой наставник, и я кивнула. — А глаза какого цвета были, когда она радовались тебе?

— Что за вопрос! Конечно же… — осеклась, потому что вспомнила, казалось бы, незначительную деталь, как раз в глазах у неё буквально бушевал огонь, даже тогда, когда на лице искрилась радость.

Знаю, что когда мы, жрицы, используем свои силы, то наша радужная оболочка меняет цвет на цвет стихии. Так, мои серые глаза становились воздушно-небесными. Заар также говорил мне, что переходя на новый уровень своей магии, менялась и сама форма, как с Миланой, у неё реально было пламя. Это являлось показателем средней степени нашего могущества, и только достигнув наивысшего показателя, могли вовсе скрывать применение магии.

— Обычный цвет или в них уже было пламя? — догадливо спросил он.

— Пламя, — соглашаюсь, с подозрением глядя на него. — Это плохо?

— Это хуже, чем плохо, — обречённо ответил и замолчал, угрюмо поджав губы.

— Юр? — продолжает молчать, и взгляд стал хмурым. — Ответь, пожалуйста, — дёргаю за нагрудный кармашек его куртки, чтобы обратить на себя внимание.

— Её уже не вернуть, — очень тихо прошептал он, что мне пришлось затаить дыхание, чтобы услышать каждое слово.

— Что? Ты сейчас о чём? — чуть отстранилась от него, чтобы взглянуть в его глаза.

— Мне жаль твою подругу, но её действительно уже нельзя спасти, — повторил, старательно не глядя на меня.

— Юр, — начинаю злиться, потому что загадки и недоговоренности меня достали основательно, — давай без вот этого всего, — вопросительно смотрит на меня. — Расскажи мне правду!

— Не уверен, что ты захочешь услышать её.

— Зато я уверена! — практически рык вырвался.

— Её воля сломлена полностью! — также рыча, ответил он, продолжая глазами что-то искать.

— Так и наши воли Заар ломал, однако, выжили все! — опять ничего не понимаю.

— Нет, — он с сожалением посмотрел на меня, — ваши он надламывал, чтобы быстрей активировалась магия.

— Ничего не понимаю, — призналась я, зло смотря в глаза.