— Да. — Она радостно улыбалась ему. Ее больше волновало то, что он был рядом с ней, а не то, что она видела.

— Я так рада, что поехала с тобой в Вашингтон.

— И я тоже. — Джон быстро прижал ее к себе. — Я даже не подозревал, какой приятной может быть конференция!

— Вы, сэр, самый настоящий сексуальный маньяк!

— Настоящий! Вы мне льстите!

— Нет, это ты мне льстишь, — засмеялась Лиз. — Что за встреча у тебя сегодня?

— Астма как результат состояния психики, — коротко ответил ей Джон. К ее радости, он начал более подробно развивать тему. Он старался как-то связать общие положения с трудным пациентом, которого сейчас лечил.

Вспомнив, что она решила быть хорошим слушателем, Лиз не прерывала его, изредка задавая вопросы, когда не понимала, в чем дело. Не то чтобы ее сильно интересовала тема, но факт, что Джон сам начал подробный рассказ, был приятен.

Это была еще одна тоненькая ниточка на канате их общей связи, которую так тщательно начала плести Лиз. Ей так помогло, что она побыла с ним одна, вдали от бесконечных требований его родителей. Теперь ей следовало быть такой осторожной, чтобы, вернувшись, домой, Джон снова не начал жить отдельной от нее жизнью.

— Я провожу тебя на собрание, прежде чем пойду наверх, — предложила Лиз, когда они вернулись в отель.

— Ты собираешься куда-нибудь выходить? — спросил ее Джон.

— Не имеет смысла. Мы должны отправиться в аэропорт в половине пятого, а сейчас уже почти два часа. Я думаю, что еще раз окунусь в эту потрясающую ванну, а потом упакую наши вещи.

— Зачем ты сказала мне об этом! — застонал Джон. — Как я буду думать об астме, зная, что ты лежишь в этой розовой ванне? Теплая вода медленно омывает твою гладкую кожу, она переливается через твой мягкий живот, ласкает твои прекрасные груди и заливается во все секретные уголки твоего великолепного тела!

— Джон! — Лиз, представив себе нарисованную им картину, почувствовала, как участилось ее дыхание. — Я буду все время хотеть тебя.

— Отлично. — Он был явно доволен. — Почему я должен хотеть один и страдать один, когда мы можем страдать вместе!

— Ты должен думать только о своих докторских проблемах, — предложила Лиз, улыбаясь.

— Мой разум может быть занят медицинскими вопросами, а мое тело жаждет тебя!

— Так и должно быть!

Они остановились перед дверью, которая была нужна Джону.

Лиз поцеловала его в щеку.

— Я люблю тебя, Джон Лангдон.

— Лиз. — Он ласково погладил ее нежную щеку, но потом вдруг нахмурился.

— В чем дело?

Неуверенное выражение лица исчезло, и он снова улыбнулся ей.

— Все нормально. Через пару часов я освобожусь.

Лиз видела, как он вошел в переполненный зал, потом она поднялась наверх. Она была очень довольна. У них была великолепная ночь любви, и это окружало ее сиянием.

Лиз вошла в лифт и нажала кнопку, потом открыла дверь их номера. Она вздохнула и оглядела еще раз номер. Она так соскучилась по близнецам, но и покидать эту комнату также не хотелось. Они провели здесь великолепные три дня. Впервые за многие годы им представилась возможность узнать что-то новое друг о друге не только в физическом, но в интеллектуальном плане.

Лиз сказала себе, что все хорошее когда-нибудь заканчивается. Ты прекрасно провела время, но теперь следует вернуться в реальный мир. Она должна себе признаться, что она не просто хорошо провела время. Она навсегда разрушила тень Брэнди Роум.

В глубине души Лиз всегда знала, что ей нечего бояться Брэнди, но теперь она была твердо в этом уверена. Брэнди сыграла свою роль. Благодаря ней Лиз увидела свой брак со стороны. Если бы она не увидела Брэнди в объятиях Джона, кто знает, сколько времени продолжалось бы еще такое нестабильное положение с их браком.

И еще одна вещь. Лиз была уверена, что Джон никогда не мог по-настоящему увлечься Брэнди. Он безумно любил ее, Лиз. И она сохранит его любовь. Именно здесь, в Вашингтоне, она заложила прочный фундамент своей любви, теперь ей необходимо продолжить работу.

— Только кофе, Лиз. Я не успею позавтракать. — Джон швырнул свой коричневый портфель на стол, взял стакан сока и залпом осушил его.

— Мне нужно быть в больнице пораньше сегодня. Я хочу поговорить с О'Рейли перед тем, как Майкл пойдет в операционную.

Он взял из рук Лиз чашку кофе и поцеловал ее.

Майкл? — прошептала Лиз.

— Я рассказывал тебе о нем на прошлой неделе, когда мы вернулись из Вашингтона.

— Я помню, маленький мальчик с волчьей пастью.

Джон продолжал обсуждать с ней свои проблемы после того, как они возвратились домой. Правда, не так часто и не так подробно, как хотелось бы Лиз, но не потому, что Джон не хотел этого, а потому, что, когда они вернулись, Джон провел дома с ними только половину вечера. Она и ребята редко видели его, только урывками. Но эти урывки были потрясающие. Улыбка появилась на его губах.

— О чем ты думаешь? — Джон прижал ее к себе и начал дразнить языком ее ухо.

— Об этом, — засмеялась Лиз, она повернулась к нему лицом и подсунула руки ему под пиджак.

— И об этом. — Она начала тереться телом о его стройное тело.

— М-м-м, — вздохнул Джон. У тебя такие восхитительные мысли. — Его руки скользнули вниз, на ее бедра, теснее прижимая Лиз к себе. — Ты вся такая соблазнительная. — Он поцеловал ее в губы.

У Лиз раскрылись губы, и она втянула в себя его трепещущий язык, ей было так приятно ощущать его в своем рту. Лиз прикрыла глаза — она не скрывала своих чувств от Джона. Она его так хотела! Она постоянно хотела его, это желание усилилось со времени их поездки в Вашингтон.

Джон отпустил ее со вздохом сожаления, Лиз также было жаль упущенной возможности.

— Как хорошо, что до больницы целых десять минут, — заметил он улыбаясь. — За это время я могу успокоиться и прийти в норму.

— Хочешь сказать, что это не норма? — Лиз широко открыла глаза, делая вид, что она страшно удивлена. — А я-то всегда считала тебя сексуальным маньяком!

— Стараюсь изо всех сил, — засмеялся Джон, беря свой портфель. — Договорись с приходящей няней для близнецов на завтрашний вечер, я приглашаю тебя пойти куда-нибудь поужинать.

— Во сколько? — спросила его Лиз.

— После семи, — донесся до нее его голос. Лиз радостно улыбалась, ей так хотелось сходить вместе с ним в ресторан. Она посмотрела на бутерброды, которые она готовила, и нахмурилась, так как ей в голову пришла неприятная мысль.

Она смела крошки со стола, желая, чтобы так же легко можно было избавиться от всех проблем. Но ее проблема все еще оставалась, и ей вскоре придется что-то предпринимать. Но что она скажет Джону? Что вдруг поняла, что не хочет заводить еще одного ребенка, только чтобы отомстить за то, что он так мало времени бывает дома? И что ревнует его к детям?

Она не сможет ему сказать об этом. Это звучит по-идиотски.

Что же делать? Лиз быстро закончила бутерброды и положила их в коробочки для близнецов, чтобы они могли поесть в школе.

Забеременеть? Но ей показалось это слишком неприятным. Как…

— Мамочка, Джейми взял мой галстук, потому что спустил свой в туалет! — заорал Роб, влетая в кухню. — Пусть отдаст мне мой галстук.

Лиз повернулась к разозленному сыну, благодарная, что он отвлек ее от грустных мыслей. Она понимала, что ей не следует дальше откладывать попытку родить еще одного ребенка. Она должна быть полностью честной с Джоном и с самой собой. Иначе у нее никогда не будет того брака, какой ей хотелось бы иметь.

— Знаешь, что, Роб, — Лиз начала успокаивать сына, — я сегодня куплю маркировочный карандаш, и ты сможешь написать свое имя на всех галстуках.

— Правда? — У него засверкали глаза, и Лиз поспешила добавить:

— Только писать будешь с изнанки!

— Ну-у-у. — У Роба вытянулась мордашка.

— Пошли, у нас в комнате много галстуков. Выбери тот, который больше всего тебе понравится.

— Хорошо, — Роб взял ее за руку, — я возьму самый красивый, так и нужно этому дураку Джейми!