В конце концов, девушки окончательно выдохлись. Одна из близняшек не смогла отразить два шарика подряд, а другая просто опустила руки, и огненно-красный сгусток света на бешеной скорости впечатался… точнее, едва не впечатался в грудь Милы. Ольга не поверила своим глазам, когда стоящий в пяти метрах от близняшек, Кирилл вдруг исчез и появился точно перед летящим в Милу шариком пронзительно-алого цвета. Полыхнул розовыми отсветами неизвестно когда возведенный им эфирный щит, потоки алого света, расплескавшегося по его поверхности, потекли наземь, и застыли идеально ровной дугой мутного моментально потрескавшегося наплыва на песке.

Кирилл сделал неуверенный шаг назад, поморщился и, утерев со лба выступивший пот, что-то тихо сказал близнецам, указывая на закрепленные у девушек на руках, широкие черные «напульсники». Мила опустила взгляд на спекшийся в стеклянистую массу песок в полуметре от ее валуна и, побледнев, что-то быстро-быстро заговорила. До Ольги не долетали фразы, только отдельные слова в захлебывающемся монологе… А вот Лина, кажется, была просто в ступоре. Но… она даже не смотрела на след, оставленный пойманным Кириллом сгустком света. Взгляд сестры Милы был прикован к сердитому Кириллу, а Эфир вокруг Лины так и кипел недоумением и изумлением… Этого Ольга не поняла совершенно. Зато, не упустила момент, когда на полигон ворвался зло зыркающий по сторонам командир бестужевской гвардии, Аристарх Хромов, и попытался прореветь что-то об идиотах, устраивающих бурю в Эфире, вместо нормальных тренировок, отчего половина охранных артефактов с ума посходила. Не упустила она и реакцию Кирилла, который, с видимой легкостью выдержав наезд гвардейца, выслушал все его матерные рулады и вдруг, рявкнул так, что клен над головой Ольги тут же потерял половину своего золота и багрянца.

— ВОН ИЗ КРУГА! — Аристарх Хромов, опешив от такой наглости, воззрился на пятнадцатилетнего подростка, Эфир вокруг которого, вдруг взбурлил совершенно чудовищной по своей концентрации яростью, и также внезапно опал, словно ничего и не было. А в следующую секунду, близняшки рухнули на песок, в облаках каменного крошева, которым в момент осыпались их валуны. Ничего подобного, Ольга еще никогда не видела… А уж того, что последовало за этим «шоу», и подавно.

— Прошу простить, мастер. — Неожиданно для присутствующих, прогудел Хромов и, поклонившись, исчез, словно его и не было. Ольга, в неверии, помотала головой. Что это было?!

Глава 7. Если гора не идет… значит, было мало травы

Что это было? Или я чего-то не понимаю, или этот ярый в чем-то ошибся… В смысле, да, по здешней классификации, я, действительно, мастер Эфира, но Хромов сказал это, как-то… не так. Тьфу ты! У меня точно мозги со страху заплелись. Идиот! Это ж надо было ТАК спалиться с уровнем контроля… То-то, он так ёрничал! Удивительно, как сюда, вообще, вся бестужевская гвардия не сбежалась!

Правда, у меня имеется оправдание. Я действительно испугался, что могу не удержать этот чертов комок энергии. Хорошо еще, догадался сбросить возмущения в камни… а то ведь и окружающих приложило бы… Чертова Мила! Трудно ей было уклониться от заряда, что ли?!

Покосившись на озирающих сотворенный мною бардак, абсолютно невредимых близняшек, я тяжело вздохнул и, отбросив Эфиром каменные осколки в сторону, хлопнул в ладоши. Сестры вздрогнули и, отвлекшись от созерцания груды щебня, перевели на меня взгляды, в которых явно читалось недоумение.

— А вы думали, я просто так вас на контроль натаскиваю? Эфир, это вам не стихийные техники. Не удержите концентрацию, сгорите нахрен. Что встали? Бегом в душ, и на обед!

Глянув вслед тут же испарившимся кузинам, я тяжело вздохнул. Если б не «радостная новость» Ольги, черта с два, я бы так сорвался. М-да уж… И дело даже не в том, что объясненный ею финт с помолвкой полностью меняет весь расклад, что я уже состряпал у себя в голове. Лучше так, чем ошибиться в выводах и наделать глупостей, только из-за того, что не знаешь и, соответственно, не учел чего-то важного. Но вот намек на неких молодых людей, что ищут внимания Ольги, и могут возжелать освободить место ее нареченного, дабы не мешал самим туда забраться, мягко говоря, совсем не обрадовал, как бы я не хорохорился. Ревность? Если бы. Банальное желание жить, и жить спокойно… хотя, конечно, отрицать действие некоего собственнического инстинкта, я тоже не стану. Девушка хороша. Но, это уже лирика…

Короче, еще одной головной болью стало больше. Кстати…

— Оля, ты долго собралась в засаде сидеть? — Повернувшись в сторону единственного растущего на краю площадки клена, спросил я.

— Я просто мимо проходила. — Выходя из-за дерева, пожала плечами девушка.

— Ну да, с полчаса назад. — Хмыкнул я. В ответ, Ольга только руками развела, и улыбнулась. Но поболтать нам не дали. Примчался из дома Леонид, даже не поздоровавшись, поволок нас на обед.

До вечера, я занимался накопившейся за прошедшие дни домашней работой, задания которой, мой заместитель с ехидной улыбкой притаскивал ежедневно из гимназии. Вот, ни на секунду не сомневаюсь, что идею загрузить «больного, чтоб не скучал» принадлежит именно его хорячьей светлости. А после ужина, меня зазвал в свой кабинет, вернувшийся из Приказа, Бестужев-старший. Хмурый и сосредоточенный…

— Кирилл… присаживайся. — Боярин указал мне на кресло в углу кабинета, устраиваясь в соседнем с ним. Пожав плечами, я воспользовался предложением и, усевшись в кресле, воззрился на сосредоточенно потирающего кончик носа Бестужева. А тот молчал.

— Кхм. Валентин Эдуардович… — Услышав меня, боярин вынырнул из своих мыслей. Вскинул головой и наткнувшись на мой выжидающий взгляд, кивнул. На журнальный столик между нами упала небольшая кожаная папка, с засургученным замком.

— Вот. Именно из-за этого я тебя и позвал. — Протянул Бестужев. — Не стесняйся, бери. Открывай и читай.

Я с опаской покосился на папку. Неужто, еще какие-то новости сейчас свалятся мне на голову? Я еще и от уже имеющихся-то, не отошел толком…

— Что это? — Не торопясь брать в руки этот «подарок», поинтересовался я.

— Хм… документы твоего отца, кое-какие записи о школе. Пара личных дневников… в общем, всякое-разное… Почитаешь, поймешь. — Тихо проговорил хозяин дома. — Ну а если в чем-то не разберешься, обращайся. Помогу.

— Поня-ятно. — Протянул я и, опомнившись, кивнул. — Спасибо, Валентин Эдуардович. Дома у меня не было почти ничего от родителей. Разве что отцовы досвадебные фотографии и семейный альбом.

— Ну да, а архивы рода, место чересчур скучное. — Хохотнул боярин. Стоп! Какие-такие архивы?!

— Ну-у, да. — Изобразив виноватую улыбку, ответил я, мысленно проклиная инерцию мышления. Все-таки, иногда, память Кирилла подкидывает подлянки. Точнее, мое к ней отношение. Вот, как сейчас, например. Кирилл знать не знал, ни о каких родовых архивах, но я-то должен был понять, что семьи обязаны сохранять и беречь важную информацию, документы и свидетельства о своем прошлом. В конце концов, традиционность здешнего высшего сословия просто требует такого отношения к предкам и их деяниям! А вот поди ж ты… Не сообразил. В очередной раз положился на память четырнадцатилетнего паренька, не подумав, что он был совсем не всезнающим и… дьявольщина!

Услышав легкое покашливание рядом, я понял, что теперь сам слишком глубоко ушел в себя.

— Простите, задумался. Это все? — Вскинув голову, спросил я боярина.

— Хм… Полагаю, пока да. — Кивнул тот в ответ. — Если ты не собираешься читать документы прямо сейчас, конечно.

— Не хочу вас стеснять, Валентин Эдуардович. — Я отрицательно покачал головой.

— Ну, что ты, Кирилл. Мы же как-никак будущие родственники. — Добродушно усмехнувшись, пророкотал боярин. — Какое тут стеснение! Ладно, иди, читай. Будут вопросы, сразу обращайся. Обязательно отвечу и поясню, если что-то будет непонятно.

Слиняв из кабинета Бестужева, я добрался до выделенной мне комнаты, и уже хотел было сломать сургуч на замке папки, как почувствовал вибрацию «громовского» браслета, напяленного мною сразу по возвращении из «разведки».