— Если я отпущу тебя, ты не приведёшь мне своих сообщников! — перебил её судья.

— Я хочу умереть как свободная крестьянка!

— Ты умрёшь под всеми пытками Диавола, ведьма!

— Как вы думаете, Догман не сознается? — спросил один из инквизиторов.

— Сознается! Сознается! Не забудьте записать этот факт под датой «1390 год»! Уведите её в камеру! Альбицы, что это за мальчишку ты сюда привёл?

— Это новый избранник служению церкви! Мы хотели бы провести клятву?!

— Звучит красиво! Идите за мной!

Небольшой городишка вновь встретил странных путников своими узкими, но довольно оживлёнными, улицами. Повсюду ходили люди, лаяли собаки, низко над землёй летали птицы. Марон, Альбицы и Дженетти вошли в створчатые двери одноэтажного небольшое здания и перекрестились. Одно из окон было выгравировано мозаикой, на которой изображён Георгий Победоносец. Храм. Здесь всё было освящено свечами и пахнет ладаном. Поставив горящую свечу одной из икон, пастырь развернулся и подошёл к путникам.

Пастырь был одет в серую рясу. С его шеи свисала лента, сотканная из сиреневой ткани, на которой были вышиты кресты из ткани цвета серебра. В одной руке он держал свисающие деревянные чётки, а в другой — томную книгу в чёрном переплёте. Его серые глаза наполнены добротой и любовью ко всем людям, приходящим в храм. Чёрные брови словно говорили о свободе и вечности души. Глубокий капюшон скрывал его короткую стрижку — в храме запрещалось отращивать длинные волосы постольку, поскольку считается, что в волосах могут завестись демоны. Пастырь сложил ладони домиком и склонил голову в благородном приветствии.

— Дом божий приветствует иноземцев! Вы грешны и желаете искупить грехи? Господь милостив! Он поможет спасти ваши души от вожделений и соблазна Диавола! — сказал пастырь.

— Благодарствуем, но нет! Мы пришли с Божьей помощью, чтобы сотворить боевое крещение для этого молодого человека! — Альбицы указал на Марата.

— О, Господь милостив к тем, кто ступает в отряд Света! Ваше имя, сир?

— Маронсоль! — ответил Марат.

— Готов ли ты Марон, служить церкви верой и правдой своей! — начал пастырь.

— Да!

— Готов ли ты Маронсоль, сложить свою голову во имя веры, что бы то не произошло?

— Да!

— Готов ли ты Маронсоль, не отступать от воинов своих даже под страхом смерти?

— Да!

— Готов ли ты Маронсоль, понести полное наказание Господа, если оступишься от церкви и примкнёшь к отступникам по всей строгости церковного закона?

— Да!

— Готов ли ты Маронсоль, принести себя в жертву во имя спасения другого человека? — продолжал пастырь.

— Да!

— От имени Бога нашего, Иисуса, я нарекаю тебя носителем свободы и мира! Аминь! — перекрестил мальчика пастырь.

— Аминь! — повторил за пастырем Марат.

— Аминь! — перекрестился Альбицы.

— Вот и всё! Да хранит вас Господь! Светлой вам дороги, воины Света!

— Долголетия Вам и тёплого служения, пастырь! Пусть дети Ваши будут всегда сыты и одеты! — перед уходом пожелал священнику Альбицы.

Глава 3 — Тайна Крамера.

Солнце светило ярче обычных дней. Сегодняшний день дарил жителям Монтельвью улыбки на лицах и ожидание крупной добычи в руках простых мужиков. Рынок так и кишил покупателями. Со всех сторон кричали торговки. Керсан Зорген подошёл к прилавку, где на тряпице у «коммерсанта» аккуратно уложены различные виды дротиков и ружей. В руках путника сверкнули монеты. Затем они оказались на ладони торгаша. От удовольствия видеть перед собой золотые монеты, он расплылся в довольной улыбке. Керсан указал на ружьё, увидел одобрительный взгляд хозяина этих ружей и взял оружие в руки. Через минуту путник уже возвращался домой.

Когда странник принёс оружие в дом, Пельсо крякнула от удивления. Если Керсан что-то покупал, то чаще всего никого не предупреждал об этом. Двуствольное ружьё — обрез — поставил в угол «прихожей», ящик с дротиками оставил здесь же и прошёл в сторону кухни. Там любимая суженая приготовила «Мясо по-охотничьи», запечённую картошку с блинами и поставила по центру стола кромку молока. После ароматного и сытного завтрака Керсан вышел с оружием на улицу, пообещав вернуться до темноты.

Керсан Зорген остановил проезжающую мимо карету, договорился, чтобы довезли до берёзовой рощицы и остановили примерно через четыре мили. Сидящий в карете человек согласился. Керсан влез внутрь. Дверца кареты захлопнулась за его спиной. Сидящий рядом с путником человек оказался до боли в пятках знакомым. На вид ему около двадцати четырёх лет. Он заметил в страннике что-то знакомое и обнял его.

— Отец! Как же я рад, что всё же встретил тебя! Встретил живого и здорового! Жаль только изрядно поседевшего!

— Марон! Сынок! Что с тобой случилось? — завопил от радости Керсан.

— А случилось вот что! В Германии меня ввели в курс местного церковного дела! То, что я там увидел, просто омерзительно! Простые люди спрятаны в темнице за решётками, а женщин обривают наголо во всех местах тела в знак позора! Сейчас просто объезжаю графства и княжества, чтобы доложить королю Германии о положении близ лежащих стран!

— Господи, как же ты повзрослел!? — удивился аналитическому изложению мыслей сына Керсан.

— Да, пап! Жизнь не остаётся на месте, а течет, словно речка, всё дальше и дальше!

— Ты хоть в посёлок заехал бы! Мать тоже за тебя переживает!

— Я в этой местности могу оказаться в любой момент! Загляну обязательно! Поверь мне на слово! — пообещал Марон.

— Я верю, сынок!

— Угу! Куда хоть сейчас идёшь?

— Поохотиться решил! Может, что-нибудь подстрелю!

— И с каких это пор ты начал заниматься охотой?

— С тех самых пор, как перестал видеть компьютеры! Лакей, остановите карету!? До встречи! — попрощался Керсан.

— Я приеду! Слышишь!? Обязательно приеду!

Карета остановилась. Отец обнялся с родным сыном на прощание, пожелал ему удачи и вышел из кареты. Кибитка тронулась с места и исчезла за линией горизонта. Керсан всё стоял и провожал Марата взглядом. Затем перешёл дорогу и свернул в сторону леса.

Лес окружил Керсана почти сразу, как тот свернул с шоссе. Странник зарядил ружьё первым дротиком. Сосна. Сосна. Ещё сосна. Вот и полянка с заячьим семейством. Керсан прицелился и нажал на курок. Приклад ружья легко ударил отдачей в плечо. Дротик выскочил из ствола и пронзил кролику брюхо. Тот некоторое время дёргался и замер. После этого он не шелохнулся. Целый день странник провёл в лесу.

За рядами сосен показалась фигура женщины тридцати пяти лет. Ее распущенные манящие красные волосы зазывали заплутавшего одинокого странника. Керсан прошёл пару десятков метров навстречу к незнакомке и оказался в окружении пяти молодых дев. Самая старая и опытная ведьма вскинула руку вперёд и выпустила из ладони сиренево-золотой шар. Колдовские чары обуяли странника, забрав все силы. четверо девушек подбежали к страннику, быстрыми движениями перевязали у сосны и отпрянули в стороны. Старшая ведьма зашипела заклинание. "Керсан, милый! Очнись. Ты нужен мне и сыну. Прошу тебя, суженый мой. Не поддавайся чарам колдовским, а поддайся чарам счастья. Вспомни все хорошие дни. Твой охотничий нож в сапоге под подкладкой. Возьми его, дабы освободить себя". - в голове странника звучали мысли, как наваждение. Силой воли Керсан дотянулся до сапога, взял нож и медленно разрезал верёвки. С неба на землю пробил луч чёрного света. Он превратился в трёхметровую человеческую фигуру с лысой головой. По велению ведьмы дух развернулся и мерным шагом пошёл в сторону жертвы. Керсан размахнулся ножом и выпустил его из рук. Нож пролетел в сторону старшей ведьмы сквозь сотканного магией духа и застрял в груди женщины. Из раны пошёл мелкий дымок. Охотник подхватил ружьё и нацелился на остальных ведьм. Дух заревел подобно раскату грома. Все ведьмы лишились самого главного в одночасье — своих душ, перешедших во власть духа. Тела женщин мягко упали и превратились в пепел. Дух сформировался в чёрный луч и взметнул выше небес. Охотник подошёл поверженной им ведьме, вырвал нож из груди и отрубил им голову. Солнце начинало уже клониться к горизонту. Керсан вышел из леса на дорогу и побрёл в сторону посёлка с шестью пристреленными тушками и ведьминой головой в заплечном мешке.