В мутно темнеющей глубине зеркала ещё двое вторят этой игре перекрывающихся рук. Но вот призрачные двойники замирают на полпути, словно зачарованные загадочной пантомимой и, неотрывно глядя друг на друга, как будто бы выпадают из текущего времени. Неверный подрагивающий свет выпукло обнимает две отраженные фигуры, готовые освободиться из оптического плена и шагнуть навстречу неведомой им реальности. И в повисшей тишине зеленоватая зыбь зеркального дна, кажется, ещё миг и, дрогнув, зазвенит от тревожного напряжения.

Первой не выдерживает Лиза и с преувеличенно серьёзным лицом твёрдым шагом проходит через комнату к окну. Вся компания непроизвольно поворачивается в её сторону. С гневным грохотом распахиваются деревянные ставни. И тут же оглушительно резкий хлопок перекрывает грохочущий шум. Лиза пронзительно вскрикивает.

Все разом кидаются к упавшему на пол зеркалу. Немного приподнимают его, и Лиза заглядывает вниз. Драган и Бэла держат раму вместе с остальными, но не особенно интересуются происходящим. Они обмениваются многозначительными взглядами. (Взгляд Бэлы может означать: «Что это, вообще, за дичь сейчас была?», — а взгляд Драгана: «Ты всё равно не поймешь. Лучше не спрашивай».) Драган беззвучно шевелит губами. Бэла преувеличенно четко, но так же беззвучно артикулирует в ответ: «ХО-РО-ШО».

Лиза облегченно выдыхает:

— Se ni razbilo! Naj poskusimo spraviti to nazaj gor! (Не разбилось! Давайте поднимем!)

Но Даниель, столкнувшись с ледяным взглядом Драгана, поспешно предлагает:

— Mislim, da je najbolje, naj ostane, kot je. Varneje bo. (Думаю, лучше оставить его, как есть. Безопаснее.)

Все с готовностью опускают зеркало назад на пол и некоторое время молчаливо стоят над ним, то ли смущенные, то ли озадаченные.

Так же молчаливо компания покидает комнату. В коридоре Лиза спохватывается:

— Candles! (Свечи!)

Бэла, замыкающая группу:

— Я возьму, — и возвращается.

Доктор Пеклич, что-то шепчущий на ухо Лизе, мягко уводит её к выходу из коридора. За ними следуют Даниель и Драган.

Бэла первым делом подходит к окну, и открыв раму, некоторое время просто вдыхает морозный воздух. Отдохнув, она присаживается на корточки и собирает рассыпанные по полу свечи, выпавшие из оброненного канделябра. Среди восковой крошки она замечает какой-то круглый деревянный обломок. Перевернув его, она обнаруживает пухлощёкое личико Купидона, отколовшееся от рамы. Бэла кладет его на ладонь, отряхивает от пыли. Купидончик как будто улыбается ей своими лишенными зрачков лукавыми глазами.

***

Бэла выходит на замковый двор. День по-прежнему ясен, но очевидно давно перевалил за свою половину. Низкое золотое солнце уже удлиняет прозрачные голубые тени и прошивает тёплыми лучами чёрное кружево древесных крон. Откуда-то к Бэле подбегает Даниель и, пару раз кашлянув для солидности, искренне интересуется:

— Kako se počutiš? Mogoče odpeljemo te v vas? (Ты как? Может, отвезти тебя в деревню?)

Бэла сгружает свечи и канделябр Даниелю, который рассовывает их по карманам.

— Мне бы посидеть, где-нибудь в тепле.

Даниель понимающе кивает:

— Greva k gospi Kovač. (Пойдем к госпоже Ковач.)

Вдвоем они направляются к административному корпусу. Даниель смущенно:

— Opravičujem se za ta predstava! (Прошу прощения за этот спектакль!)

— А что это было?

— Oprosti. Želel sem samo dražiti Dragana. Mislil sem, da bo nekako se izvlekel iz tega. (Извини. Я просто хотел подразнить Драгана. Думал, он как-нибудь отвертится.)

Бэла смотрит на Даниеля не то с осуждением, не то с недоумением.

Даниель, не смущенный её взглядом:

— No, to je najina stvar. Izzivam ga, in on ne sme uporabiti vampirskih trikov. Ampak v Lizovem primeru, mu bi bilo težko jih uporabiti. Toda tisto, kar je naredil… Po pravici rečeno, nisem tega pričakoval. (Да это у нас фишка такая. Я бросаю ему вызов, а он не должен использовать вампирские штучки. Хотя с Лизой ему было бы сложно их использовать. Но то, что он сделал… Этого я, честно говоря, не ожидал.)

Бэла, очевидно, не совсем понимая, о чем он говорит, спешит прервать его энергичной жестикуляцией:

— Подожди-подожди, слишком много информации. Какие вампирские трюки? Почему их сложно использовать?

Даниель усмехается:

— Zakaj misliš, da inšpektor se tako nenadoma je premislil? (А как ты думаешь, почему инспектор так резко менял свое мнение?)

Бэла с улыбкой прозрения:

— Ах, вот оно что! — и снова посерьёзнев, — А что такое с Лизой?

Собеседник прочищает горло и старается говорить веско:

— Mislim, da mu bi bilo težko z njo. Ni tako težko prepričati človeka, ki dvomi. Vendar Liza je resnično želela narediti ta eksperiment. Poleg tega… (Я думаю, ему было бы сложно с ней. Не так сложно переубедить сомневающегося человека. Но Лиза очень сильно хотела устроить этот эксперимент. Кроме того…) — лицо Даниеля принимает какое-то особенно проникновенное выражение, — Liza je še v resnici otrok. Nezreli um je izven vampirskega kontrole. Razumeš? (Лиза ведь совсем ещё ребёнок. Незрелый разум практически неподвластен вампирам. Понимаешь?)

— Ну, да… — Бэла прячет ироничную улыбку.

Даниель поспешно завершает объяснения:

— In, najverjetneje, je utrujen, ker je inšpektora prepričal. (И он, скорее всего, устал, убеждая инспектора.)

В этот момент они проходят мимо часовни. Там, стоя в дверном проёме, Штефан и Паша тянут над притолокой какой-то провод. Проходящая мимо пара отвлекает их от работы. Даниель останавливается поговорить со Штефаном, который успевает бросить в сторону Бэлы тёплый взгляд.

А Паша тем временем подходит к Бэле. Взяв её за подбородок, заглядывает ей в глаза:

— Белка, отправляйся-ка ты в деревню и выспись уже нормально.

Бэла полушутливо хлопает его по руке:

— Умеешь быть галантным кавалером, когда захочешь.

— Кстати, о кавалерах, — указывает глазами на Штефана, — пытается расспрашивать меня о тебе. Но сообразиловки не хватает, чтобы ещё и понимать. А то я рассказал бы…

После интригующей паузы:

— Не волнуйся, только хорошее, — и сам смеется над своей шуткой.

Бэла благодушно улыбается в ответ:

— Паша, ты просто кладезь всевозможных талантов. Сильный, работящий, умный — мы видели, какую ловушку вы со Штефаном здесь устроили — да ещё и весёлый. Вике с тобой повезло.

По лицу Бэлы не понятно, шутит она или нет. Паша теряется, а Бэла продолжает, похлопывая его по груди:

— Ты забудь, что я там говорила в аэропорту. Это я так со зла ляпнула. Не всерьёз.

Паша, сглотнув:

— Белка, с тобой, и правда, что-то не то, — хмуро разглядывает её лицо, — Ты это, тоже… Не обращай внимания. Я ведь так, для хохмы. И про Драгана тоже. Он отличный мужик.

Их прерывают Штефан и Даниель.

— Smo vama težave povzročili tukaj. To sta morala storiti znova? (Задали мы вам тут работы. Вам пришлось делать всё заново?) — участливо интересуется у Паши Даниель.

Бэла переводит:

— Извини, что проверили ловушку без вас. Теперь вы снова здесь из-за нас трудитесь.

— А! Ничего. Я даже не удивился. Драган хотел проверить сразу, как только мы сделали, но мы отговорили. Мы-то хотели, чтобы доктор увидел.

Даниель:

— Doktor je bil prevzet. (Доктор был впечатлен.)

Бэла:

— Доктору понравилось.

Штефан, некоторое время мявшийся рядом, наконец решается заговорить, обращаясь к Бэле:

— To je dobro! Kaj pa Vi? (Это хорошо! А Вы что скажите?)

Паша красноречиво вскидывает брови и отходит к часовне.

Бэла, проводив Пашу ироничным взглядом:

— Мы все онемели от восторга, и я, в том числе.

Даниель тактично переводит сказанное на ухо Штефану.

— Vesel sem, da smo Vas navdušili. Zdi se, da ni tako preprosto narediti vtisa na Vas. (Я рад, что мы впечатлили Вас. Вы кажетесь не такой уж впечатлительной.)

Бэла улыбается одними глазами и отвечает нейтральным тоном:

— Странно.

Послушав Даниеля, Штефан поясняет:

— No, veste toliko veliko stvari. In slovenščino, in angleščino… (Ну, Вы так много всего знаете. И словенский, и английский язык…)

Бэла явно польщена:

— Да просто у меня был хороший колледж.

Паша, который вроде бы занят делом, тем не менее кричит:

— Целых полтора года, пока замуж не выскочила.

Даниель и Штефан одновременно оглядываются на смеющегося Пашу, а Бэла в это время жестом показывает ему: «Хорош! Завязывай!» — проводя ребром кисти по горлу. На вопросительные взгляды Даниеля и Штефана, она лишь отрицательно мотает головой — «неважно».