Глаза доктора завороженно расширяются. Несколько секунд он просто безмолвно взирает на чёрную рану и серебряное лезвие. Очнувшись, он произносит хрипловатым голосом:

— Dovolite mi… (Позвольте мне…) — и протягивает руку к ножу.

Драган всё так же спокойно передает доктору оружие. На бесстрастном лице вампира нет и следа страдания, лишь льдистые глаза кажутся чуть прозрачнее.

Доктор бессмысленно вертит в руках нож Драгана, машинально проговаривая свои мысли:

— Srebro… (Серебро…)

Сжав рукоять пальцами, он делает несколько резких движений кистью, как бы прицеливаясь. Драган одобрительно вскидывает брови, и доктор с размаху швыряет клинок в лицо вампиру.

Драган стремительным и лёгким движением руки невозмутимо перехватывает серебристую молнию летящего ножа и неторопливо убирает его назад в ножны.

Вечер

На дворе вечереет, но всё ещё довольно светло. Бэла спешит надеть перчатки. Даниель поднимает воротник куртки. Снег под ногами скрипит по-морозному звонко. Пара направляется к административному корпусу, негромко переговариваясь по пути.

Недалеко от часовни их перехватывает озабоченная Лиза:

— Where has everyone disappeared? I guess it’s time to go back to the village, isn’t it? It’s getting dark! (Куда все запропастились? Разве не пора возвращаться в деревню? Уже темнеет!)

— Don't worry, the vampire won't get up until it’s midnight, (Не волнуйся, до полуночи вампир не поднимется.) — обстоятельно поясняет Даниель, — He hasn't recover yet. But if he had some black powder… (Он ещё не оправился. Вот если бы у него был чёрный порошок…)

Лиза, не дослушав, досадливо отмахивается от его слов:

— Well, I'm not worried about vampires. I just don’t fancy the idea to spend one more night in the middle of nowhere. (Да я и не волнуюсь о вампирах. Просто не хочу застрять в этой глуши ещё на одну ночь.)

Бэла недоуменно нахмуривает брови. А Даниель, очевидно, доволен услышанным:

— I can give you a lift. I’ll just talk to the guys first. (Я сам могу тебя отвезти. Только поговорю с парнями.)

Лиза даже не обдумывает это предложение:

— No, thanks. I need the car, and my grandpa has got the keys. I thought you were coming all together, but he has stuck somewhere. (Нет, спасибо. Мне нужна наша машина, а ключи у деда. Я надеялась, вы уже все вместе идете, но он где-то застрял.)

Бэла:

— Он с Драганом.

Лиза ограничивается только кратким восклицанием:

— Oh! — и по её лицу не понятно, какие чувства она хочет вложить в это «Oh!».

Даниель доброжелательно предлагает:

— So you can go up to the top of the tower with Bela. I think they are both still there. (Поднимитесь на башню вместе с Бэлой. Я думаю, они ещё оба там.)

Лиза кривит губы:

— It’s all the way up again. No, I don' t feel like scrambling up… (Опять лезть на самый верх. Что-то неохота…) — и обращаясь к Бэле, — Let's go and wait at Mrs. Kovach office. (Пойдем, посидим у госпожи Ковач.)

Лиза берет Бэлу под руку и прощально машет Даниелю:

— And you can join us there when you're through with your duties. That old lady is not much of a good mixer. (А ты закончишь дела и заходи к нам. Там ужасно скучно с этой старушкой.)

Даниель оставляет девушек со счастливой улыбкой, но, отойдя на пару шагов, нахмуривается и поспешно достает телефон.

***

Драган стоит на смотровой площадке, прислонившись к стене. Перед ним расхаживает доктор.

Драган, глядя на первые проклюнувшиеся звёзды:

— Pozno je že. (Уже поздно.)

Доктор нервно постукивает согнутым указательным пальцем по губам:

— Še minuto, samo še eno minuto! Za Vas imam toliko vprašanj! (Минуточку, ещё минуточку! У меня так много вопросов к Вам!)

Лицо Драгана как будто бы ничего не выражает, но в глазах мелькает снисходительная улыбка. Наконец собеседник останавливается и смотрит в лицо Драгану:

— Kako ste izvedeli za gospod Gromov? (А как Вы узнали про господина Громова?)

— Slučajno sem ga spoznal. Obljubili ste mi, da ne boste me vprašali o zasebnih stvareh. (Случайно встретился с ним. Вы обещали не задавать вопросов лично обо мне.)

Доктор эмоционально:

— Da, da, da! Ampak težko je to dvoje ločiti! Recimo, želim vedeti, kako ste postali vampir, ampak… (Да-да-да! Но одно от другого так трудно отделить! Например, мне очень хочется знать, как Вы стали вампиром, но…)

Драган отвечает успокоительно мягко:

— Lahko vam povem o tem, kar velja za vse vampirje. (Я могу Вам рассказать то, что касается всех вампиров.)

Собеседник энергично кивает.

Драган, осторожно подбирая слова:

— Ko se zbudiš — da, verjetno to je prava beseda — ko se zbudiš po smrti, prva stvar, ki jo čutiš, je utrip, pulz, vendar to ni tvoj pulz in ni tvoje srce. To je neka zunanja vibracija, kot če neskončna struna se bi raztegnila skozi vse stvarstvo od enega do drugega konca vesolja in prebodila te in tvoj grob.

Videl sem neke brezoblične sence, ki se so združile s temi vibracijami in se so raztople v jih izginjajočem ritmu, kot če bi prehajale na drugo stanje.

Pogledal sem to iz nejasne megle, iz želatinasta močvirja neobstoja. Ampak moja struna, očitno, je zvenela drugače — vendar in zdaj še vedno zveni. Njena vibracija ni spremenila me, ni vzela me iz utrujene prazne neskončnosti. Je samo udarjala z utripom znova in znova in znova tako, da je mi postalo zatohlo in tesno, vrtoglavo in ogabno, neznosno in divje ostati mrtev.

In vstal sem iz groba, žal nisem postal živ. Še vedno čutim vibracijo moje zemlje, celo ko sem oddaljen od nje na veliko kilometrov. Ona me objame in obnavlja, ko ležim v njej. Toda nikoli več jaz ne bi želel občutiti vso njeno silo v tem sovražnem kraju med svetovoma nekam, kjer ni časa, ni prostora, ni smisla.

(Когда просыпаешься — да, наверное, это самое подходящее слово — когда просыпаешься после смерти, первое что чувствуешь — это биение, пульс, но это не твой пульс, не твое сердце. Это какая-то внешняя вибрация, как будто бесконечная струна протянулась через всё сущее, из конца в конец вселенной и прошла через тебя и твою могилу.

Я видел, как чьи-то бесформенные тени сливались с этой вибрацией и растворялись в её затихающем ритме, словно совершали переход в иное состояние.

Я наблюдал за этим из мглистого тумана, из студенистого болота небытия. Но моя струна, видимо, звучала иначе — впрочем, она и сейчас звучит. Её вибрация не превращала меня, не забирала из томительной пустой бесконечности. Она лишь била пульсом, снова, снова и снова, так что становилось удушающе тесно, головокружительно тошно и невыносимо дико оставаться мёртвым.

И я встал из могилы, но, увы, не стал живым. Я по-прежнему чувствую вибрацию своей земли, даже за многие километры от нее. Она обнимает и обновляет меня, когда я ложусь в нее. Но никогда не хотел бы я снова ощутить всю её мощь в том постылом междумирье, где нет ни времени, ни пространства, ни смысла.)

Доктор Пеклич, не проронивший ни звука в течении всей долгой речи Драгана, завороженно смотрит в одну точку. Хриплым от волнения голосом он наконец изрекает:

— Nisem imel pojma, kako blizu sem bil! (Я и не предполагал, насколько я был близок!)

Драган дает ему ещё несколько секунд, чтобы переварить услышанное, и вкрадчиво напоминает:

— Doktor, morava iti. (Доктор, нам пора.)

Но доктор, кажется, совершенно не торопится. Он устремляет на собеседника глубокомысленный взгляд и начинает с новым воодушевлением:

— Zaključil sem o povezavi vampirja s njegovo zemljo samo iz posrednih dokazov! (Я ведь сделал вывод о связи вампира с его землей лишь по косвенным свидетельствам!)

— Doktor, morava bolj pomembne zadeve urediti. (Доктор, у нас с Вами есть более важные дела.)

Драгану, судя по всему, удается этой фразой достучаться до собеседника — тот хмуро сдвигает брови и замолкает.

Льдистые глаза вампира неотрывно следят за подвижным, изборожденным годами лицом пожилого интеллектуала. Вампир осторожно:

— Mislim, da ne morava na to se vračati. (Не думаю, что стоит возвращаться к этому.)

Доктор, однако, глубоко вздохнув, возражает:

— Ko govorite o pomembni zadevi, ne morem ne pomisliti na Lizo! (Когда Вы говорите о важном деле, я не могу не думать о Лизе!) — и после выразительной паузы, — Glede na to, kaj vse vem o vampirjih, sem lahko prepričan, da niste zaljubljen vanjo. (Учитывая всё, что я знаю о вампирах, я могу быть уверен, что Вы не влюблены в нее.)