- Мэдэлин…- предостерегающе произнес Хэлл. Мэдди сделала глоток из бутылки и вздохнула.

- Я тут подумала…неплохо было бы иметь личного донора…ну, чтобы пить каждый раз свежую кровь, а не эту… - она кивнула на бутылку, - гадость!

Хэлл пораженно уставился на сестру.

- Ну что? – невинно спросила она, - Хочу себе нового мальчика-донора.

- Мэдди, тебе было мало Стивена? Помнишь, чем это закончилось?

- Да все нормально закончилось! Я его даже не убила…

- Вот именно! Вместо этого ты обратила его! Идиотка.

Мэдэлин грациозно пожала плечами, даже не обидевшись на брата за нелестные слова.

- Ну, извини, я заигралась. Он был таким милым…и так любил меня. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Хэлл фыркнул и, допив до конца бутылку, направился к двери. Мэдди улыбнулась про себя.

- У нее чудесный братик, не так ли? – промурлыкала она. Хэлл тут же оказался рядом. Мэдди смотрела на него с вызовом. Он никогда не осмеливался хотя бы пальцем тронуть сестру, и она это знала. Он ничего не сможет сделать, если она решит обратить юного Томми Вудса.

- Мэдэлин, даже не думай, - прошипел Хэлл, надвигаясь на нее. Его черные глаза метали молнии.

- А почему бы и нет? Он симпатичный…и понравился мне, - сказала она, облизывая губы, - Так сильно, что я хочу его заполучить немедленно.

- Господи, зачем тебе это? Решила снова взяться за старое? Мы ведь жили нормальной жизнью! Неужели она тебе не нравилась?

- Это жалкая жизнь, - выплюнула Мэдди, - А я никогда не была жалкой. И никогда, слышишь, братец, никогда не буду. Так смирись с этим. Ну, или попробуй остановить меня?

Хэлл лишь вздохнул и поспешно покинул сестру. Он знал, что она пойдет на все, чтобы заполучить то, что ей нужно. Не зря она была первым и единственным созданием его главного врага.

Дождливый вечер седьмого мая 1856 года начался для Хэллоуина Скрима, как всегда начинался уже шесть лет – с бокала свежей крови. Он проснулся ужасно голодным, так как накануне вечером не успел подкрепиться. Но на это была веская причина.

Елизавета Вернэ.

Девушка необыкновенной красоты. Дочь французского живописца Жана Вернэ и русской княжны Софии Сафоновой. Она покорила сердце Хэллоуина сразу же, как только он ее увидел. Это произошло на балу. Как только она вошла в зал, все взгляды сразу же обратились к ней. Ее наряд поражал легкостью и изяществом, глаза сверкали, словно бриллианты. Она улыбалась, и от этого на душе Хэллоуина становилось теплее. Он стоял далеко от нее, но все же слышал, что она говорила:

- О, мистер Гордон, вы мне льстите! Право, я сейчас раскраснеюсь!

Она заливисто засмеялась.

Мистер Гордон, мужчина почтенных лет, расхваливал ее красоту и обаяние, наверняка лишь для того, чтобы мать Елизаветы, княжна Сафонова, выдала ее за него замуж. «Старый извращенец», - подумал Хэлл, и стал искать глазами сестру. Когда у него это не получилось, он решил подключить сознание. Он подумал о Мэдэлин, и тут же услышал ее мелодичный голос:

- Что ты хотел, братец?

Перед ним стояла его сестра во всей своей красе. Муслиновое платье подчеркивало ее изящную фигурку, а на тонкой шее и руках сверкали драгоценности высшей пробы. Хэлл удивлялся, как ловко его сестра овладевает всем этим богатством, не тратя ни цента.

- Ты знаешь, кто эта девушка? – спросил он, указывая в сторону Елизаветы. Мэдэлин посмотрела на девушку оценивающим взглядом и заговорила:

- Это Елизавета Вернэ, дочь какого-то французского художника и княгини Сафоновой. Она тебе приглянулась, братец? – спросила Мэдэлин удивленно.

- Да. Она просто неотразима…- ответил Хэлл и снова перевел взгляд на Елизавету. Сейчас она действительно раскраснелась и выглядела от этого еще лучше. Коричневые кудри подпрыгивали при ходьбе.

- Я могла бы познакомить тебя с ее семьей… - пропела его сестра, - Ну и с ней самой, разумеется. Хочешь?

- О, конечно, Мэдэлин!

- Ой, только не делай такое восхищенное лицо, пожалуйста! Она всего лишь очередная девица…

- Нет-нет, я убежден, что она не такая, как все…

Мэдэлин внимательно посмотрела на брата. Его лицо светилось от счастья, глаза пристально следили за каждым движением Елизаветы Вернэ, и сердце, которое давно было мертво, билось, словно живое.

«Он влюбился в нее» - разочарованно подумала Мэдэлин. И она была права. Хэллоуин Скрим отдал свое мертвое сердце девушке, по имени Елизавета.

Навеки.

Наши дни

Хэлл выскочил на улицу, даже не надев куртки. Было прохладно, но он не чувствовал холода. Выйдя за ворота, он стал прислушиваться. Где же Джуд? Преследует очередную жертву или быть может, сразу направился к Амелии? Хэллоуина мучила череда тревожных образов. «Если он хоть что-то сделает с ней, мне придется придумать способ убить его… - думал Хэлл, шагая по Хатчет-роуд, - Но это не так просто, как кажется. Он словно действительно бессмертен…»

На улице не было ни души, лишь ветер шевелил листву на деревьях, заставляя ее опадать на холодную землю. Хэлл свернул на улицу, где жила Амелия, и остановился. Присутствия Джуда он здесь не ощущал, но его друг был здесь. Это точно. И причем совсем недавно. А ведь он его предупреждал. Хэлл знал, что Джуд солгал ему, сказав, что Мэл ему не нужна. 

Хэлл подошел к дому поближе и услышал, как Амелия говорила с братом.

Они обсуждали сегодняшний поход в клуб. И его, Хэлла. Мэл говорила, что он ей совсем не понравился. Она лукавила.

Хэлл видел, как Амелия пожелала спокойной ночи брату, и он ушел в свою комнату, а она легла на кровать, и еще долго думала о нем, Хэлле. Он улыбнулся, глядя на нее в окно. Эта девушка определенно стоит того, чтобы рискнуть ради нее, и снова окунуться в это чувство. Любовь. Хэлл каждой клеточкой чувствовал, как она наполняет его, делает более податливым и даже добрым?

Удивительная девушка Мэл Вудс. Он добьется ее любви.

- Мистер Гордон, княгиня Сафонова, позвольте мне представить вам моего брата, Хэллоуина Скрима, - пропела Мэдэлин, подводя Хэлла к гостям.

Мистер Гордон с самым высокомерным видом оглядел Хэлла с ног до головы, и только потом коротко кивнул в знак приветствия. Княжна Сафонова, улыбаясь, подала Хэллоуину руку, он ее поцеловал.

- Рада знакомству, мистер Скрим. Ваша великолепная сестра так много о вас рассказывала, - сказала княгиня, - Упоминала, что вы очень интересный собеседник.

- О, Мэдэлин очень любит меня расхваливать, - смущенно улыбаясь, сказал Хэлл.

- Он скромничает! – воскликнула Мэдэлин, игриво стукнув брата веером, - Хэллоуин великолепный собеседник!

Княгиня взглянула на Хэлла, внимательно и любопытно. Что-то в ее взгляде показалось ему странным, но он не обратил на это внимания. Затем она снова улыбнулась и стала искать кого-то взглядом. Вскоре она нашла того, кого хотела, и подозвала. Это была девушка, совсем молодая, с темными вьющимися волосами, и самой светлой улыбкой из всех. Хэллоуин с замиранием сердца следил за ней и не мог оторвать глаз. Она не шла – парила. Ее платье, прекрасное, как и она сама, развивалось при ходьбе.

Вот она подошла совсем близко, и Хэллоуин увидел ее глаза. Карие, сверкающие, словно янтарные драгоценности. Она поприветствовала присутствующих реверансом. Хэллоуин взял ее руку и, поднеся ко рту, нежно поцеловал. Она смущенно улыбнулась. Княгиня поспешила представить незнакомку:

- Мистер Скрим, это моя дочь, Елизавета.

Елизавета снова улыбнулась и взглянула на Хэллоуина из-под опушенных ресниц.

- Очень рада знакомству, мистер Скрим, - смущенно произнесла она. Ее голос был подобен пению соловья. «Она абсолютное совершенство», - подумал Хэллоуин, любуясь дивной красотой девушки.

Она рассказывала разные истории, Хэллоуин смеялся над ее шутками, потом они пошли танцевать. Танцевала она превосходно. Легко, непринужденно. Глаза ее сияли от счастья, она улыбалась, и только когда пришла пора прощаться, на ее лице отразилась тень печали.