— Ладно, — быстро сказал юноша, — Пойду-ка я за Тэрлом, пока наши крылатые друзья не начали терять терпение.

— Иди.

В очередной раз Иоланта задумалась, что, возможно, задерживает остальных: на то, чтобы привести Тэрла, у Килиана ушло лишь немногим больше времени, чем чтобы добраться с ней в одну сторону. Тем не менее, никто по этому поводу не высказался. Тэрл лишь спросил:

— Вы уверены, что это сработает?

Воин сверлил нефритово-зелёную виверну настороженно-недружелюбным взглядом. Та отвечала ему взаимностью.

— Ну… — усмехнулся чародей, — Если мы не свалимся без седла… И они не проголодаются в дороге… И халиф не успеет развеять бурю… И ещё…

— Кили, — оборвала его Лана, содрогнувшаяся уже на первом пункте.

— А если серьезно, то выбора у нас все равно нет. Мы слишком далеко зашли, чтобы теперь отступать. Давайте уж сделаем это побыстрее.

Чего ждала Лана от этого путешествия? Ощущения полета. Восторга от того, что земля остаётся далеко внизу. Приятного чувства ветра в лицо.

Однако стоило вивернам оторваться от земли, как душа не ушла в пятки. Глядя на землю далеко внизу, чародейка воочию представила, что от нее останется, если она упадет. Чешуя была скользкой и неудобной, и все внимание приходилось направлять на то, чтобы держаться. Пейзажей внизу — несомненно, прекрасных и волнительных, — Лана толком не видела. Хорошо ещё, что компас, не слушая возражений, забрал себе Килиан: он направлял виверн. Он же и помнил примерный район, где должна разразиться буря, и знал примерно, по какой траектории обойти её.

Иоланта не знала, сколько времени они летели. Просто в какой-то момент она почувствовала, что движение прекратилось, и скорее нащупала, чем увидела землю под ногами. Кое-как она сползла с виверны и мешком осела на траву.

«Хорошо, что меня хоть не вырвало», — мелькнула мысль в голове, — «Хотя и странно».

Мустафа стоял на краю крепостной стены и смотрел на бурю вдалеке. Наверное, это было завораживающее зрелище. Буйство стихии во всей её разрушительной мощи. Но гораздо больше адепта волновало, что за ним кроется.

Он не сомневался, что это работа богохульных магов Иллирии, эжени. Дураков, укравших божественный огонь и пытающихся на нем готовить. Это они вызвали бурю. Вопрос лишь в том, чего они хотели этим добиться. Такой шторм не уничтожит его флот, это точно. Тогда зачем?..

Он услышал шаги за спиной. Только один из его людей топал столь гулко.

— Докладывай, Хасан.

Рослый воин в вороненых латах опустился на одно колено и склонил голову.

— Мой господин. Я отправил патрули вдоль побережья, как ты приказал. Мы ничего не обнаружили.

— Продолжайте искать. Они должны быть где-то здесь.

— Если так, то мы найдем их, — заверил Хасан.

— Не сомневаюсь в этом.

Халиф слегка улыбнулся. Хасан был предан ему. Воин полагал, что этого достаточно. Он не знал и знать не желал о могуществе Лефевра, который пробудился и скоро обретёт свободу. Со временем это может стать… проблемой. Хасан должен будет склониться перед истинным Владыкой или же, в знак старых заслуг, отправиться в почетную отставку.

Но это все будет потом. Сейчас воин был ему нужен.

— Кого-то из них ты должен будешь захватить в плен, — добавил Первый адепт, — Чем слабее и… уязвимее будет этот человек, тем лучше. Если им хватит глупости отправить подростка или женщину, то это будет идеально.

Для Мустафы отношение северян к женщинам оставалось загадкой. Женщина создана, чтобы служить мужчине и приносить ему наследников. Зачем же они вьются вокруг них, как мухи вокруг кучи дерьма?

Неважно. Слабости врага нужно не понимать, а пользоваться ими. Как бы абсурдны они ни были.

— Мы имеем дело с рыцарем, — адепт счёл за благо пояснить свою идею и позволил себе садистичную улыбочку, — Думаю, я знаю, как его разговорить.

Направляясь к крепости, Килиан с неудовольствием отметил за собой серьезную потерю концентрации. С того самого момента, как Тэрл и Лана скрылись из виду, ему было все сложнее думать о непосредственной задаче.

Причиной тому была Лана. Чародейка очень тяжело пережила полет, и учёный всерьез волновался за нее. Было в ней нечто такое, что вызывало в мужчинах желание оберегать и защищать, некая трогательная хрупкость и уязвимость. Оставляя ее в таком состоянии, Килиан чувствовал себя практически предателем.

Несмотря на это, он понимал, что с логической точки зрения Тэрл абсолютно прав. Физически она была в полном порядке. Ни от укачивания, ни от боязни высоты ещё никто никогда не умирал.

Прав он был и в том, что отправляться на разведку должен был именно Килиан. Учёный не обладал таким военным опытом, но зато он умел отводить глаза и был привычен к использованию «компаса». Вообще, у Килиана возникало подозрение, что Тэрл изрядно комплексует из-за того, что в этом путешествии им регулярно приходится полагаться на магию. Есть такая категория людей, которым очень важно всегда все контролировать. Если они сталкиваются с чем-то, чего не понимают, то начинают нервничать, чувствуют угрозу и часто сами становятся агрессивными. Килиан не сомневался, что Тэрл именно из таких. Да, собственно, в высших чинах любой армии полуострова такие преобладают с огромным перевесом. Специфика работы. Профдеформация, если угодно.

Компас не подвёл: на этом острове действительно обнаружились чужие укрепления. Каким-то образом (Килиан готов был поспорить, что с помощью магии, но подходящего заклинания он не знал) черные выстроили даже не форт, а самую настоящую крепость из темного камня.

Массивный кубический донжон. Стена примерно в четыре с половиной метра высотой. Четыре сторожевые башни. Кристалл, который они искали, располагался не в донжоне, а в одной из них. Двое ворот: одни вели к лесочку, в котором и укрылись его спутники, другие же — на каменный мостик, ведущий на соседний островок, поменьше. К сожалению, попасть туда, не проходя через ворота, не представлялось возможным, но чародей кое-как различил какие-то строения и стоявший на дрейфе корабль. То есть, если они прокопаются, враги просто сбегут на материк. Вполне возможно, что они уже сделали бы это, если бы не шторм.

С другой стороны, то, насколько черные полагались на магию, Килиан считал редкой беспечностью. Он понял, что чтобы разрушить кристалл, им даже необязательно проникать в крепость. Ведь Лана могла просто развеять магию, и тогда все, кто не успел бы сбежать (а кристаллы на памяти ученого никогда быстро бегать не умели), оказались бы погребены под тоннами камней.

Вот только в их числе оказался бы и Амброус. И хотя Килиан испытывал некую извращённую радость от того, что так может случиться, но все же, общее дело превыше всего. Да и Лана не одобрит.

Так что как бы ни хотелось сделать все легко, изящно и умно, проникать в крепость все-таки придется. И чародей аккуратно подобрался поближе, чтобы рассмотреть расположение охраны.

А ее было много. Крепость готовилась к штурму; чтобы захватить ее, нужно было не меньше десяти тысяч человек, большинство из которых погибнет. Это где-то на девять тысяч девятьсот девяносто семь человек больше, чем было у них в наличии. Всего-то. Право, мелочи какие.

И даже отведение глаз тут не поможет. Оно не предназначено, чтобы ходить у противника под носом.

А ещё оно не помогает, если противник тебя целенаправленно ищет. Килиан вспомнил об этом, когда в спину ему упёрся ствол, и голос на ломанном идаволльском потребовал:

— Стоят!

Чародей чуть повернул голову, не рискуя дернуться, но желая знать одну вещь. Сколько народу у него за спиной.

Оказалось, что это всего один человек. Невысокий парнишка, замотанный в чёрное, как и большинство солдат в крепости, он сжимал в руках винтовку Дозакатных. Хотя это был почти подросток, глупо было рассчитывать, что он не рискнёт выстрелить. Напротив, подростки обычно стреляют гораздо охотнее. В них меньше осознания, что могут выстрелить в них. А страх — куда как более надёжный сдерживающий фактор, чем всякая там мораль.

Килиан рассчитывал совсем на другое.

— Правильно говорить «стой» или «стоять». «Стоят» — это мало того, что констатация факта, так ещё и множественное число.