Эристел спешил. Быстро немеющий палец мог помешать активировать заклинание подъема умершей. В пирамиде никого не было. Гулкий звук быстрых шагов ударялся в стены коридора и терялся в пространстве здания. Вот и кабинет, а дальше - лаборатория. Тело Нилены лежало спокойно, можно сказать - пристойно: девушка как будто прилегла отдохнуть, укрывшись легкой простынкой, вот только руки ее были абсолютно черными и даже смерть не остановила процесса. Пройдет немного времени, и девушку будет совершенно не узнать.

- Мортус спиритуалибус эксперцитиис!

Небольшая искра зажглась и сорвалась с пальцев некроманта. Она прошлась вдоль тела покойной. Распалась на мириады светящихся нитей, которые впитались в труп. Онемение сменилось неприятной болью в кисти, но Эристел справился: девица открыла глаза.

- Что ты помнишь?

Покойница молчала.

- Редибис эст, Нилена! Возвращайся, Нилена, немедленно! - позвал Эристел.

Труп дернулся, простынь медленно сползла. То, что было недавно девушкой, приподнялось на столе и село. Серая кожа лица уже подернулась черной паутиной.

- Что ты помнишь последнее из своей жизни? - уточнил некромант.

- Я беру булочку у Зиры. Она не захотела ее есть. А я их очень люблю.

По спине мужчины побежал холод, лоб покрылся испариной - нападение было направленно на адептку Чаргородскую. И это были уже не догадки. Больше ничего из трупа выудить не удалось. Нилена оказалась весьма посредственной особью и не помнила даже происходящего на занятии, до посещения столовой. Эристел собирался уже упокоить экс-адептку, но неожиданно спросил:

- Может тебя кто-то останавливал в столовой? - Никто другой не пострадал, значит, пострадать должна была только Зира. Мысль неприятно грызла в районе грудной клетки.

- Перед столовой... - тихий, словно затухающий отзвук эха, голос оторвал некроманта от размышлений.

- Что?

- Меня остановили перед столовой. Ребята пошли дальше, - монотонный голос, пустой взгляд.

- Кто? - мэтр весь подобрался. - Кто?

- Адептка... Ах...ха...р.

- Кто?

Нилена молчала. Ее память отмирала очень быстро.

- Что ей было нужно? - ректор уже шипел от раздражения на столь бестолковую нежить. - Редибис эст, Нилена!

- Не помню...

Все! Больше информации выжать не удалось. Но ниточка обнаружилась. «Ахар значит! Правая рука несравненной Аринар» - в мозгу неприятно пульсировало. Откат после гипноза, да еще рука немеет...

- Хора профэктус эст. Спесоза миракула мортэ. Фамус эс фулгорэ.

Упокоив Нилену, некромант занялся реактивами. Пришел черед обсидиановой булавочки. Пальцы не слушались. Активировав заклятие «Мертвой правды», Эристел Наг снял тонкую пленку с черной головки и металлического стержня. Часть добавил в колбы, уже греющиеся в пламени реторд. Часть - на лист бумаги, раздробив на более мелкие части. Реактивы с образцами стали закипать, растворы меняли цвет, консистенцию. Через несколько минут, он уже знал все о булавке: воткнутая в одежду, она должна была потихоньку высасывать жизнь из носящего, выпивая сначала все его способности, а затем и жизнь, аккумулируя все в себе. Хозяин такой вещицы мог впоследствии использовать ее содержимое в своих целях, если, конечно, умел. В данном случае работал дилетант, сумев лишь активировать действие камня. Вообще, обсидиан - камень, защищающий магов. Но, если в нем накапывается много негатива или с ним работает некромант, такой камень убивает. Осталось узнать, кто тот камикадзе, который прицепил сомнительное украшение к форменному плащу Зиры. Образцы на бумаге подверглись испытаниям, но ни один не дал точного ответа. Вода, омывшая булавку, уничтожила все, за что можно было зацепиться.

В кабинете зазвонил колокольчик - к ректору посетитель, с пальцами придется подождать. Приведя себя в порядок, некромант вернулся в свой кабинет. В кабинет ворвался декан лекарского факультета.

- Эристел, я обследовал адептку. На ней следы воздействия обработанного обсидиана. Я не знаю КАК, но она ему сопротивляется. Возможно, стресс и обморок сыграли отвлекающую роль, но черное влияние сползает с ее ауры. И быстро, это - раз. Два - предмета, воздействовавшего на нее, я не обнаружил и это странно. Ректор выложил на стол небольшую булавку с черной головкой.

- И - три, - светило лекарского факультета завороженно смотрел на опасную вещицу, - я предусмотрительно забрал недоеденную булочку с тарелки погибшей. На ней тончайшая пыль с того же обработанного камня. - Колавер оторвался от созерцания булавки. - Похоже убить хотели обоих одним оружием.

- Одну! Булочку покойница у адептки Чаргородской выпросила, - некромант устало посмотрел на мэтра Эскула.

- Знаешь, Эристел, я ведь помимо местных растений еще и земную магию изучаю. И заклятия на порошке очень похожи на древни-абиссинские. Такими пользовались черные колдуны.

Колавер Эскул действительно методично изучал магию колдунов, справедливо полагая, что с деятельностью местных магов нужно, как минимум, считаться, чтоб суметь обезопасить себя от нее. Он был отпрыском древнего наговского клана Эпидофис и дочери шамана из человеческого поселения. А, поскольку шаман, это не совсем человек, то и Колавера получеловеком никто не осмеливался называть. Тягу к врачеванию и магии он унаследовал по материнской линии, как и небольшой рост. Хотя и отец его - Эскул Эпидофис - не отличался крупными размерами. Он имел непривычную для человеческого глаза раскраску, что было не типичным для нагов, но сыграло свою положительную роль в общении с девушкой. Она его не боялась, как других пришлых, а засматривались на нее многие. Зато честолюбие у Колавера было сиречь отцовское и в своем деле это был мэтр с большой буквы. Эристел прислушивался к его мнению и во многом давал ему свободу действий в обучении адептов. И поэтому при академии был открыт факультатив «Темное искусство колдунов», но обязательным для посещения он не был.

- Я возьму? - Колавер указал на булавку. - Хочу сравнить образцы пыли. - Некромант согласно кивнул. Предмет перекочевал в осторожные пальцы лекаря. - Я не прощаюсь, - и декан лекарского факультета исчез за входной дверью кабинета.

Безымянный палец стал понемногу оживать. Вывод: опасный предмет при удалении терял негативное влияние. Эристел занялся вытягиванием остаточной убивающей энергии из собственной руки. Пальцами другой, здоровой, он тянул за невидимые нити через маленькую дырочку укола, тянул и сматывал в клубок. Клубок оказался небольшим, что, несомненно, радовало. Без подпитки от булавки, нити не могли и дальше разрастаться. Определив энергетический шарик в стеклянный сосуд с сильно притертой крышкой, некромант задумался. Клубок энергии спокойно лежал недолго. Его нитяные концы зашевелились, будто овеянные легким ветерком, затем ощупали внутреннюю поверхность сосуда. Клубочек зло дернулся и забарабанил по стенкам сосуда. Попрыгал и наконец успокоился. «Как же моя девочка справилась-то? - вопрос ковырял мозг. Ответ пришел внезапно. - Сапфир! Зиру защитило родовое кольцо Офелии, надетое мною же на ее тонкую шейку в качестве кулона. Оно почувствовало опасность и отключило хозяйку, тем самым прекратив действие мертвой энергии на живой организм». Подлокотники кресла, в котором сидел Эристел, жалобно застонали - пальцам некроманта нужна была жертва. Он был зол, очень. На себя, в первую очередь: просмотрел! Прохлопал, несмотря на все предосторожности, и допустил нападение. Мужчина глубоко выдохнул.

Колокольчик на столе вновь зазвенел, сообщая о новом посетителе. Дверь приоткрылась, и, в образовавшийся проем, просочилось тоненькое тело - адептка Лоза:

- Можно?

- Подойди сюда. Поближе, Милисент. - Девушка приставными шажками добралась к столу. Аура кабинета подавляла смелость адептки, как и многих. - Я хочу знать все, что произошло в столовой! Все, что ты видела! Или нет. Все, что произошло сегодня!

Рассказ девушки много времени не отнял, вызвав краткосрочные вспышки ярости у ректора.

- Это все? - взгляд некроманта не выражал ничего.

- Да.

- Хорошо, иди.

Дважды девушку просить не пришлось. Мысли мужчины перескакивали одна на другую, вызывая противоречивые ощущения.