По его словам, к нам пришли Три Божества. Сначала это были две девушки. Они не представились. Они не показали себя внешне. Они просто имели женские формы, как некоторый сосуд, который изнутри светился. Одна — Темная Богиня — была представлена черным сгустком Тьмы, от которого веяло холодом и смертью. Вторая — Светлая Богиня — светилась изнутри ярким, теплым Светом, который грел душу изнутри, придавал бодрости и веры в то, что все хорошее только впереди.

После того, как показались Богини, между ними, словно разделяя, появился силуэт мужчины. Крепкого, широкоплечного, высокого, который давил своей мощью каждого, кто стоял рядом с ним. Но Он не светился. Его силуэт был серым, довольно невзрачным, но только около него, Свет Богинь не резал глаза, а словно приглушался. Именно тогда люди поняли, что он — символ Равновесия.

Именно с момента появления Божеств начался новый отчет времени. А все, что было ранее, было до прихода Божеств.

Сейчас, в современном мире, самые языкастые говорят, что Линнар (в переводе с эльфийского — Весы) был прислан именно в образе мужчины потому, что только он сумеет помирить двух поссорившихся баб (прости, Темная). А если бы это была женщина, то она бы встала на одну из сторон, и тогда равновесие было бы нарушено. В общем, Сильных мира всего сравнили в обычными соларскими девушками.

Но что началось в мире, когда в существовании Богов перестали сомневаться (кроме неверующих, конечно)! Кому поклоняться из трех? Какие храмы строить? Сколько? Кому отдавать предпочтение? А ведь бывало и так, что в первых человеческих государствах один король больше верил в одного Бога (Богиню), следующий — в другого, третий — вообще не верил в Божественные силы. Начались многочисленные религиозные распри. Лишь спустя гиадов двести, когда церковная власть начала брать верх и встала вместе в государственной почти наравне, люди определились, кому отдавать предпочтение.

В Человеческом Королевстве (как, впрочем, и почти на всем Соларе) предпочтение отдавали, конечно же, Светлой Богине. Храмов ей по всей территории построили столько, что она сама бы удивилась их количеству. Переборщили малость, как мне кажется. Но верующим этого не объяснить. Они, наоборот, думают, что этого недостаточно, что той, которая благословляет эту землю, мало строить Храмов, что нужно еще что-нибудь сделать для нее. Что поделать? Люди — верующий народ. Хлебом не корми, дай только помолиться. Конечно же здесь есть аналог атеистов. Куда ж без них? Но их мало. Очень.

Небольшое количество храмов построено и в честь Темной Богини. Но их немного, и они скрыты. Только такие, как я (даже не спрашивайте, откуда у меня такие знания), знают, где они находятся. Это я про некромантов, если кто не понял. Разве что в Империи Демонов храмы не скрыты, ведь они по большей части — маги Огня или Смерти. Опять-таки они больше верят в то, что они сами — Творцы своей судьбы и не надеются на Божественное благословение. А храмы построены чисто символически, в дань уважения к той, кто одарила их магией.

Линнару поклоняются довольно малое количество народов, но о нем не забыли. Друиды, оборотни, Илато его поминает всегда.

В общем, сложно все с религией. Тем, кто в ней не разбирается, лучше не лезть в эти дебри. Вот знаешь основы и ладно. Поклоняйся своей Богине и живи спокойно.

«Через полбоя выходим». — Послышался скучающий голос Илато, которому религия до одного места. Что? Ничего интересного в моих мыслях не нашел? Ну, хоть здесь я могу позлорадствовать.

Илато лишь в очередной раз фыркнул.

***

Стоя на крыльце таверны, глубоко вздохнула. Вот и финишная прямая. Осталось всего лишь благополучно добраться до столицы, а там… а там останутся сущие мелочи, по сравнению с тем, что я уже пережила.

Уже не первый раз ловлю себя на мысли, что мне жутко не хватает материнского плеча. А сейчас так особенно тяжело без ее совета и ее поддержки. Разве, если бы мама была с нами, такое бы случилось? Разве сбежала я из собственного дома? И запретил бы мне отец учиться в Академии? Теперь остается только гадать.

Ладно. Все. Долой лирику. Не нужно раскисать, когда больше половины пути уже пройдено.

«Вот и молодец, — сказал Илато, который в этот момент сидел на крыльце и с подозрением рассматривал вчерашнюю троицу. — Раз ты закончила, то пойдем: не нравится мне они. Хвостом чую: не уйдем, неприятности на свою голову найдем».

«Какой у тебя, однако, хвост проницательный. Пойдем уж. Мне они тоже по душе не приходятся. А неприятности лишние нам не нужны».

Погладив Кота за ушком, бросила последний взгляд на парней, стоящих у входа в конюшню, передернула плечами, поймав ответный взгляд от одного из них и, выпрямив спину, направилась прямиком к воротам. Никаких лишних задержек. Выкинув лишние мысли из головы, перебросила косу на спину и еще более бодрым шагом пошла вперед.

***

Когда ноги совсем уж отказывались идти вперед, я, не обращая внимания на возмущение Илато, устроила привал, просто сев прямо на дорогу (благо здесь было пустынно). Идти дальше я отказываюсь напрочь!

— Пошли давай, лентяйка. Еще полбоя пройдем и устроим нормальный привал.

— Илато, ну и ты пойми меня! Я устала! Весь дин на ногах. Уже темнеть начинает, а еще нужно место привала обустроить!

— Спальный мешок кинула и на него спать легла. Все. Место я найду.

— А ужин?

— Кое-кто думает лишь о еде, — насмешливо проворчал себе под нос Кот. — Съешь пару яблок перед сном, и хватит тебе.

Недовольно нахмурившись, встала и поплелась вслед за Котом. Вот же зараза усатая. И наглая. Знает, куда бить. Ну, я ему это еще припомню. Как и все (частично забытое) остальное. Лишь бы случай подвернулся.

— Не хмурься, а то морщины будут раньше времени.

У-у-у, язва какая!

— Можешь не волноваться за меня. А вот тебя я точно налысо побрею. Ночью. Когда спать крепко-крепко будешь.

Илато резко сел на землю, широко раскрыл глаза и приоткрыл рот в немом удивлении. Вот где актёрский талант-то пропадает.

— Меня? Налысо? — с возмущением (наигранным, конечно) произнес Кот, показывая на себя лапой. — И тебе не жалко мою шерсть? Она же мягкая! Шелковистая! А если я морок сниму? Как ЭТО будет с крыльями смотреться? — Закончив говорить (Слава Темной, тут никого нет), Илато схватился за сердце и упал на спину, изображая обморок.

— Ладно-ладно, я передумала. Ты сумел меня переубедить. — Посмеиваясь, подошла к Коту и посадила его на землю. — Нечего свою шерсть валять в грязи, иначе она не будет такой шелковистой.

— Как скажешь, — независимо стряхнув с плеча невидимую пылинку, Кот потрусил вперед, усмехаясь в свои длинные усы.

Дальше наш путь продолжался куда веселее. Только вместо полубоя мы шли все полтора.

Но разве соскучишься с таким шутником под боком?