— Не получится, — ее собеседник покачал головой. — Меня твердо намерены женить, объединив свадьбу с коронацией. Пора, по крайней мере, дать понять, чтобы другая девушка не готовилась к бракосочетанию.

— Да, действительно, — кисло согласилась госпожа придворный маг. — И тогда понятны ваши сомнения по поводу предстоящей ночи.

— Я перееду в кабинет здесь, — Дорнан махнул рукой в сторону двери. — Ничего страшного.

Девушка повела плечом и как‑то странно хмыкнула, словно мысль о том, что будущий король окончательно обоснуется в двух шагах от ее личного кабинета, ее не вдохновляла. Впрочем, сейчас у нее имелись более срочные проблемы, требующие немедленного решения.

— Значит, я приглашена на прием у Даллары Игрен? — тяжело вздохнула Ильтера. — К какому времени мне следует туда прийти?

— Я мог бы… — Дорнан собирался сказать «прислать за вами экипаж», но вовремя опомнился — из отцовских карет не уцелела ни одна, а сам он в данный момент распоряжался одним из выездов с гербом Дома Игрен.

— Мне не составит труда добраться до дома Даллары самостоятельно, — придворная чародейка моментально определила причину заминки. — Просто нужно знать, к какому времени меня туда приглашают.

— Обычно такие приемы начинают на закате, — расплывчато произнес Дорнан, понятия не имевший, в котором часу начнется пресловутое торжество, и тут его осенило. — Наверное, нам стоит условиться о времени, чтобы я мог встретить вас как свою гостью и пригласить на праздник.

— Поверьте, я и так без особых проблем могу пройти куда угодно, — спокойно отозвалась Ильтера. — Человек, в честь которого дают прием, не должен встречать гостей у порога, тем более если это не его дом.

— В таком случае приходите после восхода Элерры — обычно Даллара начинает приемы в это время, — согласно кивнул Дорнан. — Вряд ли у нее изменились привычки или сегодняшний вечер станет исключением.

— Хорошо, — кратко отозвалась девушка. — Я прибуду вовремя.

Уладив необходимые формальности, Дорнан откланялся. Дойдя до своего кабинета, он с облегчением выдохнул и закрыл за собой дверь. Правда, в голову тут же пришло, что это лишь малая часть того, что предстояло сделать сегодня. Вечер обещал стать запоминающимся событием не только для него, но и для большинства эрнодарской знати, которая, несомненно, будет ожидать от приема самых прекрасных известий и ни на минуту не усомнится в том, кто именно избран невестой будущего короля. И это большинство ожидал не самый приятный сюрприз…

…Ильтера нервничала. Стоя перед зеркалом, она пристально вглядывалась в собственное отражение и почти не видела себя. Прием у Даллары Игрен должен был положить конец множеству глупых слухов и сплетен и стать первой ступенькой ее неведомого пока будущего. Она глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.

Тера Морн никогда не мечтала стать королевой. Она всегда полагала, что ее положение придворной чародейки — прекрасное место, на котором она и должна находиться. С тех пор как девушка была официально названа воспитанницей короля, юная волшебница изо всех сил старалась быть полезной. Сначала ею двигал страх того, что однажды Майрит просто выгонит ее из дворца в пустую лесную лачугу. Со временем эту пугающую перспективу вытеснила искренняя привязанность к королю. Ильтера не страшилась признаться, что любила Майрита — он был ей больше чем просто опекун и воспитатель, хотя она никогда не испытывала к нему той страсти, какая непременно должна рождаться у женщины к мужчине. Король Эрнодара был для нее скорее отцом, которого она никогда не знала, чем кем‑то другим.

Однако, когда ей исполнилось шестнадцать, неумолимые зеркала принялись в один голос твердить, что Ильтера Морн из угловатой девочки — подростка превращается в молодую девушку довольно‑таки примечательной внешности. Тогда‑то по столице и поползли первые слухи о том, что Майрит, видимо, воспитал себе любовницу (девушка не без оснований подозревала, что их источник — Даллара Игрен). Давно овдовевшего короля никто не осуждал, да и отношение к Тере от этого не изменилось. Ан’Койра смешили глупые сплетни, и он часто поддразнивал девушку, говоря, что ему‑то лестно слышать о том, что он в свои годы еще в силах покорить сердце столь юной красавицы, а ей, должно быть, неприятно сознавать, что молва подарила ей в любовники старика. Чародейка с удовольствием отшучивалась — со временем у них это стало своеобразной игрой. Тера знала, что на самом деле у Майрита много лет имеется постоянная любовница, имя которой он тщательно скрывал даже от воспитанницы. Он с удивительной настойчивостью прятал возлюбленную от людей, поэтому Ильтера всегда считала, что это или замужняя дама, или женщина, по статусу никак не подходящая правителю. Но она не имела ничего против того, чтобы послужить этаким «щитом», за которым никто не разглядел бы истинного положения вещей, и вдовый король мог быть спокоен за свою личную жизнь.

Зато теперь, после смерти Майрита, старые сплетни могут сослужить новому королю плохую службу. Разумеется, ни один из придворных даже мысли не допускает о том, что Дорнан может жениться на любовнице своего покойного отца — это было бы вопиющим нарушением приличий. И все же, к неудовольствию окружающих, это должно было случиться.

Хмуро разглядывая себя в зеркало, Ильтера ломала голову, как бы выйти из сложившегося положения с минимальными потерями. Нанять пару болтунов, которые примутся внушать народу, что они с Майритом никогда не делили постель? Подобные слухи нужно будет подкрепить очень вескими доводами, учитывая многолетнюю традицию считать, что именно девица Морн согревает ложе вдового государя. Хорошо было бы привлечь на свою сторону истинную любовницу погибшего короля, но Тера даже приблизительно не представляла себе, как ее имя и где ее искать. Кроме того, если Майрит так тщательно скрывал отношения с ней при жизни, то вряд ли его обрадовало бы нынешнее бесцеремонное вмешательство в его личные отношения с любимой женщиной.

Придворная чародейка вздохнула. Похоже, новым королю и королеве придется противостоять слухам со связанными руками. Правда, на самый крайний случай оставался верный способ, но, во — первых, Ильтера предпочитала бы им не пользоваться, а во — вторых, вряд ли люди поверят даже самым компетентным свидетельствам. Довольно и того, что она предъявит нужные доказательства Дорнану — по крайней мере, ее муж перестанет считать ее любовницей покойного отца.

— Миледи, позвольте уложить вам волосы, — в приоткрытую дверь спальни Теры заглянула Сора Талит.

Чародейка с некоторым сомнением перевела взгляд с распорядительницы, «унаследованной» ею от Майрита, на собственное отражение в зеркале. По ее мнению, распущенные и расчесанные волосы всегда были наилучшим вариантом, но дворцовая мода вечно диктовала что‑то иное. До сих пор Тера Морн как‑то обходилась без слуг и горничных, даже когда жила во дворце, хотя Майрит неоднократно говорил об их полезности. Но, если она хочет сегодня вечером быть на высоте, ей придется прийти к Далларе, выполнив все необходимые условности. Ильтера тряхнула головой, отчего длинные волосы цвета воронова крыла рассыпались по плечам в живописном беспорядке. Поймав в зеркале мягкий, но осуждающий взгляд Соры, девушка все же решилась.

— Входите, госпожа Талит, — позволила она домоправительнице, которая тут же воспользовалась предложением, заодно прихватив с собой какие‑то непонятные баночки и приспособления, о назначении которых придворная чародейка могла только догадываться. — Только учтите, что я должна покинуть дом не позже восхода Элерры!

— Красная луна в этом сезоне всходит еще до заката, — заметила Сора, моментально усадив Ильтеру в подвернувшееся кресло и решительно подступая к ее волосам с расческой. — Но не стоит торопиться, миледи, — гости в дом Даллары Игрен все равно придут с опозданием. В высшем обществе это считается хорошим тоном — дать хозяевам еще немного времени на подготовку.

— Хм, — только и пробормотала Тера, глядя, как проворные руки домоправительницы укладывают ее ставшие вдруг послушными локоны в высокую прическу, попутно ловко перевивая их серебряно — жемчужными нитями.