Думала о Звёздочке, пытаясь не провалиться в омут отчаяния и тоски по дочери. Порой мне казалось, что чем больше времени я провожу вдали от Эстеллы, тем скорее пропущу какое-нибудь важное событие в её жизни, тем скорее она забудет меня. Тайя писала, что Эстелла тоже скучает по маме, спрашивает каждый день, где я, но, пусть строки эти и разрывали мне сердце, я понимала, что дочь слишком мала, чтобы долго печалиться из-за моего отсутствия. И Звёздочка находится в месте, которое она считает своим домом, где всё ей знакомо, ничто не угрожает, и рядом с ней не кто-то чужой, посторонний, а Тайя. После пробуждения Нордана мне так хотелось бросить всё, оставить дело революции Бевану и вернуться к дочери!

Стук в дверь отвлёк от размышлений, от грусти душащей, сдавливающей горло готовыми сорваться рыданиями.

– Шелли?

– Да, заходи, – я торопливо провела ладонями по лицу, вытирая непрошеные слёзы.

– Тебя Норд зовёт, последний раз вроде копался в ванной на втором этаже, – Беван открыл дверь, встал на пороге. По дому мужчина обычно ходил в брюках и рубашке, но сейчас надел пиджак и даже шляпу.

– Хорошо, – я собрала бумаги в одну стопку. – Ты куда-то уходишь? И Дрэйка до сих пор нет.

– За Дрэйка не беспокойся, а я да, ухожу.

– На свидание? – в шутку предположила я.

– Прости, Шелли, но Дрэйк не в моём вкусе, – поморщился Беван.

– Так ты идёшь к Дрэйку? – догадалась я.

– Да, на секретную операцию.

– И что же за операция? – не припоминаю, чтобы Дрэйк говорил о чём-то подобном. По крайней мере, я ничего не слышала. Если только операция не зовётся походом в бар для совместного распития крепкого алкоголя или, того хуже, в один из тех клубов для мужчин, где на сцене обнажаются девушки. И вне её тоже.

– Ну какая же это тогда секретная операция, если о ней будет всем известно?

– У Дрэйка действительно важные дела или Норд выгнал его из дома?

– Э, нет. Я могу сколько угодно шутить на ваш счёт, но лезть в ваши отношения на троих не намерен, тут уж вы между собой разбирайтесь, ладно? Приятного вечера, Шелли. И поторопись, трёхлетний волшебный сон не сделал Норда более терпеливым, – Беван подмигнул мне заговорщицки и вышел.

Я отложила бумаги в сторону, поднялась из-за стола, выключила лампу. Значит, я всё же права: Нордан и впрямь выставил Дрэйка за порог, чтобы побыть со мной наедине. Надо поговорить с обоими, так не может продолжаться и дальше. В прошлый раз за нас всё решила разлука, избавила от части проблем, но теперь они вернулись и нельзя закрывать глаза, делать вид, будто ничего не изменилось. Однако и выхода, устраивающего все стороны, я не видела. Мужчины станут навещать меня в спальне по очереди и, пока один будет со мной, другому придётся уезжать подальше, чтобы не чувствовать моего запаха, эмоций? А днём? Вдруг одному захочется поцеловать меня в присутствии другого, обнять, сесть рядом? Что же – кому-то придётся покидать комнату, отходить в сторонку, притворяясь, словно его ничто не беспокоит, ничто не касается?

Ерунда какая.

Я выскользнула из кабинета и поспешила на второй этаж.

Во всём доме подозрительно тихо, лишь на первом этаже по доносящемуся с кухни звону посуду я догадываюсь, что хотя бы Лиссет не выгнали прочь под надуманным предлогом. А если мужчины откажутся от разговора? Нордан заявит, что его и так всё устраивает, а Дрэйк уступит, как бывало прежде? Как убедить их в необходимости пересмотра наших отношений, в необходимости изменений, и изменений немедленных, а не когда мужчины созреют для их принятия?

Из ванной не долетало ни звука и коридор второго этажа, короткий, неуютный, освещённый только одной лампой под потолком, казался частью лабиринта из моих кошмаров, клочком сна, просочившимся вдруг в реальность. Я подняла руку для стука, но заметила, что дверь приоткрыта.

– Норд? – я толкнула створку, вошла, недоумённо оглядывая освещённое, пропитанное жаром помещение и саму ванну, до краёв наполненную горячей водой.

Запах подсказывал, что мужчина здесь, и всё же я услышала его, лишь когда позади хлопнула закрывшаяся дверь, а на талии сомкнулось кольцо рук. Я прижалась спиной к мужской груди, откинула голову на плечо Нордана. Улыбнулась, осознавая остро, как мне не хватало настоящего, не эфемерного ощущения его рук, взгляда, внимательного, нежного, ложащегося первым лёгким снегом.

– Не стоило выгонять всех из дома только ради того, чтобы заманить меня в ванную, – укорила я мягко.

– Почему же всех? Где-то в доме осталась Лиса, но она клятвенно обещала не подслушивать, – парировал мужчина, рассматривая пристально моё лицо, будто увидев впервые.

– Удивлена, что ты позволил ей остаться.

– Должен же кто-то стеречь наш покой и полаять на незваных гостей в случае необходимости.

– Норд! – я пытаюсь возмутиться, но у меня не получается злиться всерьёз.

Нордан отстранил меня, перебросил осторожно мои волосы со спины на грудь, начал неспешно расстёгивать платье. Слышу, как мужчина, склонившись на мгновение к моей шее, сделал глубокий вдох.

– Дрэйк его не замечает или не понимает, что он означает?

– Чего не замечает? – ныне странно представлять, что когда-то я боялась Нордана, вздрагивала от его прикосновений, от одного голоса его. Словно это было давным-давно, в другой жизни и не со мной – с глупой напуганной девочкой, не замечавшей ничего, кроме собственных страхов, кроме желания держаться несмотря ни на что.

– Твоего запаха.

– С ним что-то не так? – жар в ванной укачивал, рождал текучую истому в теле. – Ты говорил, что я… пахну вкусно.

– Ты действительно ещё не знаешь? – неясный вопрос, в спокойном голосе – ожидание моего ответа.

– О чём? – кажется, будто Нордан пытается на что-то намекнуть, но я не понимаю, мысль ускользает упрямо, растворяется в будоражащем предвкушении.

– Попозже скажу.

– Но почему не сейчас? – вдруг это важно?

– До утра подождёт, – мужчина развернул меня лицом к себе, поцеловал, и я с готовностью прильнула к нему, теряясь в тепле объятий, в долгожданных прикосновениях.

Наверное, это и впрямь не так важно, раз Нордан не торопится говорить. Да и я не уверена, что хочу знать об этом загадочном нечто прямо сейчас.

Поцелуй долог, пьянит терпким игристым вином и с каждым новым его глотком истома становится сильнее, обращается тягучим желанием, растекается по телу. В поцелуе появляются нотки нетерпения, я чувствую, как руки Нордана скользят по моему платью, стягивают с плеч воздушную пастельно-жёлтую ткань вместе с нижней сорочкой. Путаюсь в собственной одежде, но платье и сорочка всё же оседают у моих ног, а я возвращаюсь к желанным губам. Мужчина приподнимает меня над полом и оставшимися там вещами, переносит и опускает рядом с ванной у стены. Отступает и начинает раздеваться сам.

– Норд…

– Только не уверяй, что все эти дни Дрэйк тебе исключительно ручку деликатно лобызал, – одежда брошена на пол и пинком ноги отодвинута в сторону. – Знаю прекрасно, что это не так.

– Я не о том, – возразила я. Что за блажь – звать меня в ванную? Едва сутки с пробуждения минули, и уже пикантные любовные игры. – Просто немного неожиданное место…

– Принимать ванну в одиночестве я не люблю, – Нордан привлёк меня к себе, провёл ладонями по моему телу, от плеч до бёдер, медленно, неторопливо изучая самую малость изменившиеся линии. Задержался на последней детали белья, оставшейся на мне, опустился на колени и снял с меня трусики.

Осторожный поцелуй в живот. И ниже, отчего я вздохнула шумно, пошатнулась, ощутив слабость в ногах, ощутив, как вспыхнуло пламя внутри. Мужчина выпрямился, первым забрался в ванну, с лёгкой приглашающей улыбкой подал мне руку. Я последовала за ним, вода плеснула щедро через край, заливая пол, когда Нордан сел и потянул меня за собой. Я отметила отстранённо, что не заколола волосы, и кончики длинных прядей намокли… и пусть. Устроилась на мужских коленях, пойманная в тесные объятия и воды, и рук. Прикосновение кожи к коже, разгорячённой, чуткой, скольжение ладоней по телу – мы оба вспоминаем, делимся эмоциями, что добавляют в знакомый запах новые оттенки, расцвечивают его причудливым смешением света и тени. И новый поцелуй длился и длился, жадный, словно стремящийся восполнить потерянные годы вдали друг от друга. Пальцы Нордана пробежались по моему животу, опустились ниже, заставляя выгнуться. Запрокинув голову, я ловила ртом обжигающий воздух, подавалась бёдрами навстречу, ощущая губы Нордана на груди.