– Ох, мальчики-мальчики, – вздохнула Лиссет. – Проблема этих ваших так называемых несчастных случаев вследствие якобы природных катаклизмов заключается в том, что при всей кажущейся естественности событий всё равно видно, откуда ноги растут, особенно тем, кто понимает, что к чему. Сильнейшее цунами смыло один-единственный город, в котором по удивительному совпадению находилось двое собратьев?

– Почему же один? Потрепало и несколько соседних городов и поселений.

– Но не смыло же подчистую? – Дрэйк не ответил, и лисица повела плечом, подтверждая своё предположение. – Вот, что и требовалось доказать.

– Так или иначе, никто бы не осмелился призвать братство к ответственности, – заметил Нордан мрачно. – Даже имея доказательства на руках.

– А если вам и не собираются ничего доказывать? Три года назад некий Пейтон Лэнгхэм снимал дом по соседству с вами, заходил к нам в гости строго в ваше отсутствие, а нынче сопровождал на императорском балу господина Игнаси, прайд которого погиб по вашей милости. Более того, ты, Бев, и Эрин даже встречались раньше в общих компаниях. Интересно, случайно ли?

– Полагаешь, этот кошак-недоросток пытается нам отомстить? – уточнил Беван насмешливо. – Лиса, это несерьёзно.

– Почему? Может, поэтому Пейтон и поселился тогда рядом с вами – для слежки. Обычный человек привлечёт куда меньше внимания, чем оборотень.

– Однако предупредить-то он пытался, скорее всего, о бывшей Норда, а не о своём хозяине. И зачем вообще предупреждать Шелли? Совестливый такой оказался?

Я допила остатки чая, чувствуя ободряющее тепло с одной стороны и лёгкий холод с другой.

– И в таком случае внимание Эрина к тебе, Лиса, носит отнюдь не романтический характер.

– Бев, я тебя умоляю! Сдался он мне как пятая лапа!

– Сейчас наша основная цель и задача – Рейнхарт и братство, – перебил Дрэйк намечающуюся перепалку. – Всё остальное – проблемы второстепенной важности и решать мы их будем по мере поступления и возможностей. Бал завтра вечером, и мы его посетим.

– Опять лезем в возможную ловушку? – спросила Лиссет.

– Бесстрашие – наше второе имя, – усмехнулся Беван.

– Скорее уж безрассудство.

– Не более безрассудство, чем попытка какого-то оборотня-недомерка отомстить членам братства.

– У нас два именных приглашения и меня интересует, кто будет моим спутником, – последнюю фразу Бевана лисица не удостоила ответом. – Если что, на Норда я категорически не согласна.

– Полагаешь, я на тебя согласен? – парировал Нордан, и холод усилился, покалывая морозными иглами открытые участки кожи.

– Лиссет, надеюсь, моё общество тебя устроит? – предложил Дрэйк.

– Вполне.

– Прекрасно. Теперь уделим внимание внешнему виду.

Лисица состроила гримаску, Нордан поморщился раздражённо.

– А ты как хотел – активная светская жизнь это тебе не три года в ящике бревном валяться в одной и той же одежде, – заметил Беван нравоучительно. – Изволь приобрести фрак подороже, начистить ботинки и причесаться. Хорошо бы ещё побриться и вспомнить о манерах, если они у тебя вообще когда-либо водились. А ты, Шелли, ради Кары, выбери что-нибудь яркое, сексуальное, броское, ты же, в конце концов, не юная дебютантка, чтобы облачаться в светлое и скромное. Тебе необходимо произвести впечатление, поразить местную публику, чтобы весь двор увидел вас и понял, что вы не та сила, с которой можно не считаться.

– Шель и без тебя разберётся, как ей лучше одеваться, и в твоих советах она нуждается в последнюю очередь, – возразил Нордан резче, чем следовало. Поднялся из-за стола, посмотрел на меня вопросительно, однако Дрэйк покачал отрицательно головой.

– Я поеду с Айшель и Лиссет. К сожалению, факт, что на территорию дома не могут проникнуть посторонние, ещё не означает, что за особняком не следят. Не стоит раньше срока ставить Рейнхарта в известность о твоём пробуждении и давать ему возможность продумать свои дальнейшие действия.

Нордан переводит тяжёлый, угрюмый взгляд на собрата и мне кажется, он вот-вот сорвётся, словно натянутая тетива, обрушит свой гнев, свою злость на Дрэйка, на каждого, кто попадёт под руку. Чувствую его напряжение, что пробивается колючими снежинками бушующей вьюги через щели в двери показного равнодушия. Но Дрэйк смотрит спокойно на Нордана и тот, помедлив, отворачивается от собрата, от меня.

– Рассчитываю на твой вкус, Дрэйк, – роняет подчёркнуто небрежно и уходит.

Тишина, отмеряемая вдохами-выдохами.

– Зря ты напомнил ему о Мейре, – посетовала Лиссет наконец.

– А с чего мне молчать? – возмутился Беван. – Знаешь, как старшие меня за Мейр вздрю… какой нагоняй устроили? Мне, дескать, надо было и переговоры провести, и город братству подать на блюдечке с позолоченной каёмочкой, и развлечения Норда проконтролировать. Везде успеть и за всем и всеми уследить, будто я и впрямь могущественный, всевидящий, всеслышащий и всезнающий бог! Хотели хорошего результата – не вешали бы на меня этот отмороженный придаток. Сами не знали, куда пристроить Норда так, чтобы и круг не покидал, и под ногами не путался, а я, получается, виноват?

– Пять лет назад, возможно, ещё и не знали, – голос и взгляд Дрэйка задумчивы. – Но три года назад Рейнхарт уже был готов. Камера для хранения тела, комната в дворцовом подземелье, футляр с отравленной иглой.

Помню длинную иглу в руке Дрэйка, металлическое острие, тонкое, поблескивающее слабо в рассеянном освещении дворцового коридора. Нордана, застывшего покорно посреди коридора, готового принять свою участь ради нашего с Эстеллой спасения, ради нашей безопасности, нашего будущего.

– Решение усыпить Норда не было спонтанным? – уточнила я.

– Нет. И этот шаг, как я выяснил позже, был заранее согласован и одобрен остальными старшими.

– То есть, учитывая, что интерес Рейнхарта к снотворным чудесным образом совпал с набором последнего поколения, он мог с момента нашего вступления в братство рассматривать такую возможность… упокоения слишком неугомонного собрата? – предположил Беван.

– Либо это действительно совпадение, однако в процессе изучения зелий Рейнхарт мог или постепенно прийти к данному выводу и начать поиски средства, способного усыпить даже нас, или случайно обнаружить нужные записи и использовать их для изготовления снотворного.

Помню папины записи, великое множество страниц, исписанных папиным мелким, неразборчивым почерком. Неровные строчки, перечёркнутые слова, добавленные над ними новые и тоже рассечённые чёрными полосками грифеля или перьевой ручки. Закорючки формул, значки ингредиентов, цифры количества и соотношений.

– Нас четверо, двое перспективные, двое под сомнением, а новые собратья находятся всё реже и реже, и рисковать целостностью круга, как прежде, уже нельзя. А так проблемный собрат и остаётся частью круга, и собственно проблем больше не доставляет, даже если у него пара появится – усыпят за компанию и девушку.

– Только одно мне непонятно: что же они так долго тянули? – удивилась Лиссет. – Почему раньше не усыпили Норда, или этого Галена, или хоть кого?

– Мы же не знаем, когда именно Рейнхарт разыскал это чудо-средство, – ответил Беван. – Может, только после Мейра и нашёл.

Черновики папа отдавал огню. И пламя поглощало послушно, терпеливо целые стопки бумаг.

– Дрэйк, ты говорил, Рейнхарт составил рецепт на основе записей колдуна древних времён, – я перехватываю утвердительный взгляд Дрэйка, вспоминаю, как папа писал и переписывал, пробовал, экспериментировал, повторял снова и снова, добиваясь необходимого результата, стремясь к совершенству создаваемого яда. – В древние времена колдуны писали на языках, ныне считающихся мёртвыми, зашифровывали всё, что касалось магии, во избежание доступа непосвящённых к тайным знаниям. Когда в руки моему папе однажды попала такая рукопись, он очень долго её переводил, ведь изучающих мёртвые языки мало, а среди них ещё меньше тех, кому можно доверить эти знания. Понимаю, возможности и связи Рейнхарта несравнимы с папиными и всё же… И составление рецепта, подбор ингредиентов и нужных пропорций – это месяцы кропотливой работы, а порой и годы. Ещё результат необходимо проверить, убедиться, что не возникнет побочных эффектов, не останется следов или каких-либо иных признаков отравления, если речь идёт о яде. Даже если Рейнхарт не занимался этим сам, а позже попросту избавился ото всех, кто помогал ему с переводом, составлением и изготовлением, то всё равно создать подобное за два года… И он был уверен в результате, значит, должен был предварительно протестировать снотворное, причём на объекте, близком по своим физическим показателям к цели, то есть к вам, членам братства. Убить легко, убить, не оставляя следов, не привлекая внимания, – искусство, – я повторяю папины слова, надеясь, что Дрэйк и Беван правильно поймут смысл сказанного мной.