– Что за глупости?! – воскликнул Виктор, резко поднимаясь на ноги.

– Ты отработаешь свой контракт… Осталось, по‑моему, меньше нашего года. Вернёшься домой на Сиону или на Ниобу…

– Замолчи! – крикнул Виктор, взмахом руки и громким голосом останавливая её. – Ты думаешь, я оставлю тебя одну на этой планете?! Я этого не допущу! Я не сделаю так, и ты сама это знаешь. Когда придётся лететь на Ниобу, ты поедешь со мной. И поедешь Глорией Тайлер, не будь я сам Виктором Тайлер! Ясно?!!

Глория кивнула головой, опустив взгляд в пол, длинные волосы её золотой волной сыпанулись по плечам, чуть не касаясь синтетического ковра. Кто знал, что сейчас творилось в её голове?

– Ты даже больше не думай об этом. Не смей, ясно?!

Виктор долго молчал, стоял у окна, скрестив на груди руки и глядя на улицу.

– Не вздумай сердиться на меня… – прошептала вдруг Глория неожиданно твёрдым сильным голосом. Такой Виктор её ещё не знал. – Мы не должны с тобой жениться, раз уж так получается. Ты такой молодой и красивый, ты найдёшь себе девушку‑землянку…

– Давай пока не будем возвращаться ко всей этой чертовщине! – предложил внезапно Виктор. – Я ухожу сейчас… Уезжаю на новую базу… Но вернусь через день, может быть, через два. Обязательно вернусь, и ты будешь ждать меня здесь, на этом же месте. Слышишь, Глория? И без всяких подобных мыслей, ясно?

Глория кивнула в ответ, чуть заметно двинув подбородком, она всё так же смотрела в пол и молчала. Весь вид её говорил о несогласии, протесте…

Виктор в один миг оказался рядом с девушкой, положив руки ей на плечи, одним рывком поднял на ноги и прижал к себе, к груди. Глория не сопротивлялась, покорно уткнулась носом ему в плечо.

– Ведь я же люблю тебя, глупая, – произнёс с улыбкой Виктор. – И при чём тут традиции одного из племён? – Он чуть отстранил Глорию от себя и добавил: – Мне пора идти… Без меня они не смогут улететь. И так я опоздал почти на час… Ребята меня потеряют…

Виктор подхватил куртку, ещё с вечера оставшуюся лежать на стуле, проверил кобуру на поясе, шагнул к порогу. Дверь бесшумно откатилась вправо и вернулась на место, отгородив Глорию от мира и их с Виктором друг от друга. Постояв несколько секунд посреди комнаты в неподвижной позе прислушивающегося человека, девушка вдруг бросилась к окну, но, наступив на гребень, резко остановилась, села на кровать и расплакалась, уткнувшись лицом в ладони.

* * *

Срез листа получился очень тонким и ровным, как раз, как надо. Отключив лазер, Глория, управляя манипулятором, перенесла лист на предметный экран. Электронный микроскоп включился автоматически. Нажимая кнопку наведения резкости, девушка склонилась над пультом. Пальцы сами нажимали нужные клавиши, а она, не отрываясь, смотрела на экран.

Компьютер вычленял зёрнышки хромосом, давая их в максимальную величину, затем классифицировал по имеющимся каталогам и разбивал на пары.

– Хорошо, – радостно улыбнулась Глория, довольная полученным результатом недельной работы. Конечно, это только самое начало, предстояло перебрать и переработать ещё столько материала, а цель впереди, поставленная Глорией, была, как думали все, кроме неё, недосягаема. Для работников лаборатории она, эта цель, казалась не только недостижимой, но и удивительной. Всех их, пожалуй, кроме Гаргаты, поражала настойчивость и работоспособность Глории. Но от Гаргаты она и не ждала ничего другого, кроме поддержки. Они были знакомы с ранних лет, ещё с интерната, затем учились вместе и сейчас работают в одной лаборатории. Дельный совет и помощь подруги – неотъемлемая часть этого успеха.

Неожиданно звякнул зуммер видеофона. Откинувшись в кресле, Глория левой рукой нажала кнопочку. На экране высветилось лицо Гаргаты: чуть более скуластое, тёмные, немного продолговатые глаза, чёрные блестящие волосы, отдельными прядями рассыпавшиеся по плечам. Она была с восточного побережья континента и сильно отличалась от светловолосых и сероглазых жителей джунглей.

– Я должна была сразу догадаться, что ты ещё здесь, – улыбнулась Гаргата. – А я уже обзвонила всех в городке и в комнате тебя не нашла… Я спускалась к тебе два раза. И почему сразу не догадалась, где ты можешь быть? Где тебе быть, как не в лаборатории?!

– Что‑то серьёзное? – встревожилась Глория. За внешней весёлостью подруги улавливалась тщательно скрываемая тревога. Она явно что‑то не договаривала.

– К тебе гость, – ответила Гаргата. Больше она ничего не сказала, но по сжатым губам и хмурящемуся взгляду Глория поняла, о ком речь.

– Где он?

– У меня. Сейчас он в душе. Приходи скорее, тогда и поговорите.

Гаргата первой отключила связь, а Глория ещё почти минуту сидела неподвижно, глядя в квадрат почерневшего экрана…

…Виктор сидел в кресле, но сразу же поднялся Глории навстречу.

– Я не мог приехать раньше. Надеюсь, ты извинишь, что я без приглашения.

– К чему все эти формальности? Вы не виделись неделю… – усмехнулась Гаргата, выходя из другой комнаты. – Хотите выпить? – В руках она держала три высоких стакана из стеклопласта и небольшой кувшин из дерева. – Гриффиты здесь готовят отличную такану… У нас на побережье её уже почти не осталось. – Поставив стаканы на стол, Гаргата отвернулась, разливая напиток. Виктор снова опустился в кресло. Всё это время он молчал, больше не глядя на Глорию. Девушка прошла по комнате, неслышно ступая, сама подошла к Виктору и, ни слова не говоря, присела на подлокотник его кресла. Гаргата протянула им стаканы, наполненные примерно до половины ярко‑зелёной жидкостью. Виктор, до этого не пробовавший ничего из местной пищи, глянул на Гаргату с сомнением, но стакан всё же взял.

– Попробуй! – рассмеялась та в ответ, беря и свой стакан со стола. – Это местное вино. Всего несколько градусов, но зато отменный вкус. Его делают из таки… Высокие такие кусты и тонкий хрупкий стебель. Они ещё цветут большими синими цветами. Спроси лучше об этом Глорию: она у нас ботаник‑технолог и пищевик к тому же. Может рассказать, что из чего и как делают. Правда? – Гаргата и Виктор разом посмотрели на Глорию, и та улыбнулась, но как‑то устало и вымученно. – Тебе надо больше отдыхать, – голос Гаргаты стал неожиданно строгим и совсем взрослым. – Ты днюешь и ночуешь в лаборатории, а я тут ещё задерживаю вас своей болтовнёй. Всё! Идите к себе!

Она взяла пустой стакан из рук Глории и спросила:

– Понравилось? – Глория в ответ рассеянно кивнула, а потом, будто спохватившись, добавила:

– Да‑да, очень вкусная такана…

– Я держу её в холодильной камере, а храню в кувшине из ямсы: моя мама всегда так делала. Тебе не кажется, что ямса придаёт свой особый аромат?

Глория говорила что‑то в ответ, Виктор сидел, опустив голову, и почти не слушал их. Он смотрел на свой почти не тронутый стакан в правой руке и иногда только чуть‑чуть взбалтывал его, наблюдая при этом за всплывающими пузырьками газа. У этой таканы и вправду замечательный вкус: сладковато‑терпкий, чуть с кислинкой, и тонкий еле уловимый аромат киви.

Холодные отпотевшие стенки стакана приятно студили ладонь. Задумавшись, Виктор и сам не заметил, как задремал.

– Вставай, Вик, пойдём, – позвала Глория, чуть коснувшись пальцами его затылка. Виктор тут же вскинул голову, и влажные волосы сосульками упали на лоб.

– Веди его спать, – произнесла Гаргата, – он устал сегодня за день не меньше твоего. – Она осторожно вытащила стакан из его руки, а потом как‑то незаметно вытолкала гостей в коридор. Они – Глория шла первой – прошли по коридору, поднялись в лифте, снова куда‑то шли. Виктор здесь не ориентировался, поэтому просто шёл следом. Ряд одинаковых дверей слева и справа уходил за спину, и во всём этом чувствовалась нежилая, какая‑то казенная тишина и чистота.

Глория остановилась у одной из дверей, удивительно похожей на все остальные, приложила к поверхности раскрытую ладонь – дверь бесшумно открылась, исчезая в стене. Не успели они переступить порог, как домашний компьютер включил свет. Неяркий, голубовато‑нежный, он заструился из плафонов, встроенных в стену, вспыхнули ночники у кровати на столиках и на столе у дивана. А в дальнем углу на столе в полумраке хищно сверкнул рубиновый зрачок видеофона.