Лицо Колина побледнело, потом пошло жёлтыми пятнами. Такого дерзкого ответа, тем более, в такой ситуации, он не ожидал.

В предчувствии крупной и жестокой драки неприятно и жутко заломило затылок, немение коснулось шеи, перешло на нижнюю челюсть. Сейчас Джейк бы и слова сказать уже не смог. Да и зачем? Разговоры окончены, начинается то, ради чего и пришёл сюда тот, с наколкой.

За спиной была стена, хоть какая‑то защита. «Главное, чтоб они не кинулись все разом, тогда финал будет явно не в мою пользу. Ну, держись, гвардеец! Это тебе не Академия, здесь законы другие…»

Первым со звериным рычанием бросился тот, с квадратной фигурой. Метил своим кулачищем в живот, но Джейк легко отклонился чуть влево, подставил ногу, и тип этот полетел вперёд, на кафельный пол, под раковины. Те, другие, у входа в душ, стояли дальше всех и рванулись вперёд одновременно, как после выстрела стартового пистолета.

Но этот, с наколкой, опередил их обоих. Расстояние он преодолел одним прыжком, и в прыжке же попытался ударить Джейка ногой в грудь, сбить с ног. Явно тренировался у какого‑то мастера, умеет применять это на практике, только для доброго ли дела?

Джейк ожидал от этого парня нечто подобное, это его и спасло. Он успел отступить назад, на шаг, поднял руку, защищаясь. Успел ещё заметить маячившего за спинами Колина. Он кричал что‑то азартно, смешно разевая рот. Джейк совсем не слышал его голоса. Всё вдруг стало, как в замедленном старинном кинофильме, как те, что он смотрел в архивах в академической библиотеке.

Трое или четверо, они навалились разом, яростно пыхтя и злобно ругаясь сквозь зубы. Джейк ещё стоял немного, отбивался от них, раздавая зуботычины направо и налево. Пока тот, квадратный, очнувшийся так некстати, не свалил его ударом ноги под колено. Всё крутанулось перед глазами. Джейк полетел назад, успел ещё схватиться рукой за край раковины, но равновесия удержать не смог: тот, с наколкой, – ниндзя или кто он там? – ткнул кулаком прямо в солнечное сплетение.

Всю эту возню было слышно и в коридоре. Парни с полотенцами в руках, кто ещё не успел умыться, стояли и молча ждали окончания драки. Все были предупреждены заранее, такое случалось в бригаде почти каждый день. К этому привыкли или просто притерпелись. Но никто никогда не вмешивался.

Нэру выскочил из спальни уже в майке и в трусах, видимо, только с кровати: не выдержал кто‑то, сказал ему всё‑таки…

– Куда ломишься? – Криса перехватили у самого умывальника. – Нельзя! Не вмешивайся ты! Проблем на свою голову захотел, что ли?

Парни заговорили все разом, загомонили беспокойно.

– Да они же убьют его! Неужели не понимаете?! – Крис вырывался, наступал на кого‑то босыми ногами, чуть не плакал от отчаяния, невольно прислушиваясь к звукам за дверью. Вырвался всё‑таки, залетел в умывальник с криком:

– Не сметь! Колин, не сметь!

В дальнем углу, у самой стены, двое парней поддерживали Джейка под руки, а Колин медленно и методично, с явным наслаждением, бил того кулаком в живот, а потом – в лицо. Аккуратно, без спешки, будто удары отрабатывая… Крис отшвырнул Колина в сторону, как смахивают назойливое насекомое, и парни тут же отпустили Джейка, кулём повалившегося вперёд.

Всё, можно расходиться, концерт окончен. Колин негромко свистнул сквозь зубы, и его ребята потянулись к выходу, на пороге он остановился, произнёс с ухмылкой:

– Ты, Крис, тоже того, поменьше зарывайся…

Из всей шайки остался лишь Паоло, он подошёл к раковине, даже не глядя больше в сторону Криса, открыл краник, умылся, хорошо вымыл руки, поблескивая крупным перстнем из платины, мокрыми руками пригладил волосы, глядя на себя в зеркало и напевая что‑то весёленькое себе под нос.

– А ты знаешь, было весело. Твой дружок – молодец, хоть и гриффит! – произнес он вдруг, подмигнув Нэру левым глазом, а потом вразвалочку пошёл к двери.

– Подонки! Чёртовы подонки! – зло прошептал ему в спину Крис. Джейк в этот момент шевельнулся, приходя в себя, застонал, и Нэру засуетился, ища стакан для воды.

Утром, прохаживаясь перед строем солдат своим красивым печатающим шагом, Барклиф был очень задумчив и потому, наверное, не очень придирался. Остановился только перед рядовым Тайлером, оглядел его, ища хоть какую‑нибудь возможность придраться и отчитать его перед всей бригадой. Но тот был идеален, как и в свой первый день в части, вот только свежие ссадины на лице и одна широкая царапина от скулы и почти до мочки уха – отметина от перстня Паоло – портили весь вид. Барклиф не сказал ни слова, хотя обычно начинал в таком случае чуть ли не допрос с пристрастием. Улыбнулся уголками губ и пошёл дальше до края правого фланга.

* * *

Барклиф сидел, развалясь в кресле, в своём кабинете и просматривал отчёты. Сержант Торнтон стоял рядом, у стола, и терпеливо ждал вопроса, какой обычно задают все командиры при подобной проверке.

– Так, – протянул Барклиф, глядя на сержанта из‑под красиво изогнутой брови, – значит, строевая подготовка пока на слабенькую четвёрочку. Надо бы подтянуть ко дню присяги. Как вы думаете? Ведь опозоримся…

– Будет сделано, сэр! – ответил Торнтон.

– А рядовой Тайлер? Он справляется со службой? Должен был ведь отставать после двух недель карцера?..

– Строевая подготовка на «отлично», сэр! – в голосе сержанта сквозила гордость за своего воспитанника. – Лучше всех в бригаде… И тест на выносливость, и на полосе препятствий – лучшее время. И бег на полтора километра.

– Да? – Барклиф улыбнулся, покачиваясь в кресле, снова посмотрел в отчёт. – А что‑то у него с гимнастической подготовкой слабовато? Что, турников боится? – усмехнулся.

– Нет, сэр! – серьёзно ответил Торнтон. – Мне так кажется, у рядового Тайлера проблемы со здоровьем в последнее время…

– Да? И какие, по‑вашему, у него проблемы? – Барклиф прищурился.

– Мне кажется, его бьют, сэр, – признался Торнтон доверительным тоном. – Трудно ему на турниках… Что‑то с рёбрами… Как бы не перелом?

– Бьют? – Барклиф дёрнулся, кинул отчёт на стол. – Я думал: в нашей бригаде неуставные отношения давно прекращены! Вы почему не следите за этим, сержант?

– Я делаю всё возможное, сэр! – Торнтон обиженно поджал губы и выпрямился.

– Ладно. А когда у нас стрельбы? Вы уже водили их на стрельбище? – продолжил Барклиф, глядя на сержанта.

– Нет, сэр! Завтра после завтрака в первый раз!

– Отстаёте, сержант! – упрекнул Барклиф. – Другие бригады уже вовсю на стрельбище шумят, а мы…

– Виноват, сэр! Будем нагонять!

– Ладно. Завтра я приду, посмотрю, как вы управляетесь с моими солдатами.

* * *

Траншея была глубокой, почти до середины груди, широкой, но недлинной и прямой. Выкопали её, судя по всему, уже достаточно давно: утоптанное сапогами дно и утрамбованный бруствер. Ячеек оказалось всего десять, и в них расположились самые удачливые или, точнее, самые нахальные.

Остальные солдаты из бригады Љ 3 разместились кто где. Кто‑то сидел на краю траншеи, спустив ноги вниз, кто‑то топтался и прохаживался, выбирая себе удобное место для предстоящей тренировки, кто‑то сидел прямо на дне траншеи. Сержанта не было. Он ушёл куда‑то вперёд, туда, где в окопах были оборудованы места для обслуживающего персонала. Там же стоял небольшой одноэтажный дом, а над ним – еле различимый отсюда флаг с гербом Императорского Дома.

– Слыхал сегодня за завтраком от Круза из первой бригады, – говорил один из парней, закуривая сигарету. – Этой ночью обстреляли блокпост при въезде в город.

– Что‑то я ночью очередей не слышал, – усмехнулся другой, пристраиваясь на краю траншеи, положив автомат рядом, полез в карман за сигаретами.

– Да ты же, Марио, дрыхнешь без задних ног! – засмеялся кто‑то из ребят, осматривая свой автомат с видом профессионала.