Моя челюсть болела от того, как сильно я стиснул зубы. Я верил Иуде. Я верил, что мой брат не допустил бы таких действий против Окаянной Далилы. Я снова посмотрел на Фиби. Она смотрела на меня во все глаза, даже слишком интенсивно.

Мой желудок скрутило, когда я понял, что это может быть уловкой. Сдерживая гнев, я спросил:

— Ты уверена, что не злишься на Иуду за то, что он взял вторую супругу? Которая, по его признанию, прекрасная супруга? А все это фантазия, чтобы привлечь его внимание?

Лицо Фиби стало мертвенно-бледным.

— Нет, нет, мой господин.

— Но ты понимаешь, что могла вообразить все это из-за обезвоживания и множества часов, которые ты была привязана и не в состоянии двигаться?

Фиби затихла, затем, в конце концов, ее плечи поникли.

— Да, мой господин.

Облегчение наполнило мои вены, и я отступил.

— У тебя есть обязанности на сегодняшний вечер, сестра?

— Да, — ответила она. — Я глава Священных сестер. Мы покидаем общину сегодня, чтобы распространять любовь Господа.

— Нет, — рявкнул я. Фиби вздрогнула. — Ты отправишься в уединение, пока не избавишься от грешных мыслей. Я сообщу Иуде.

Глаза Фиби стали пугающе широкими.

— Но, мой господин. Иуда, он....

— Не перечь мне, сестра, — холодно проревел я. Фиби сразу же опустилась на землю, упав ниц к моим ногам.

— Мне жаль, мой господин.

Развернувшись, я оставил Фиби на земле. Я быстро поднялся по ступенькам, мчась в уединение своего особняка. С каждым шагом я думал о том, что Фиби сказала об Иуде, Далиле, павших братьях.

И с каждым шагом я убеждал себя, что сказанное ею не может быть правдой. Иуда просто не способен на такую жестокость и извращенность. И он бы никогда не нарушил указов Священного писания, не проигнорировал бы то, что мы считали истинным.

Он был мим братом.

Он бы никогда не предал меня так.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: