- Будешь?

- А давай! – кивнула она. – Пока Степашка не видит.

- Кто? – не понял я.

- Мы так Зинурову зовем, - улыбнулась Наташа.

- Степановна! – дошло до меня.

- Ага. Спасибо тебе, - она подняла флягу. - Я в жизни бы не подумала, что так может быть страшно. А ты спас нас. За тебя!

- Да брось ты! Я сделал то, что сделал бы нормальный человек. Или ты хотела остаться в том погребе и ждать пока вас найдут?

  Наташа посмотрела на меня как-то задумчиво, отхлебнула из фляги и закашлялась. Потом выдохнула и замахала ладонью перед лицом, шумно вдыхая воздух. Я протянул флягу с водой.

- Запей.

- Спасибо, - выдохнула она.

   Я в свою очередь приложился к фляге и с наслаждением почувствовал, как обожгло пищевод. Внутренний мандраж после Лиманска еще не прошел, и сколько не говорили бы о вреде алкоголя, а лучше антидепрессанта человечество еще не придумало.

- У меня такое чувство, что побывала в боевике, - Наташа хихикнула. – По ночам точно спать не смогу долго.

- Это быстро пройдет, - успокоил я ее. – Поменьше думай об этом. Вообще, после таких ходок положено напиваться вдрызг.

- Что мы и делаем? – хитро прищурилась она.

- Ну… у меня водки не хватит на такое состояние, - улыбнулся я. – Еще по одной? Не пьянки ради, а здоровья для!

- От какой болезни лекарство? – засмеявшись, спросила Наташа.

- От страха, от чего же еще, - уверенно ответил я и передал ей флягу.

  Она отхлебнула водки и быстро запила ее водой. Потом серьезно посмотрела на меня.

- Ты надежный мужчина и с тобой очень спокойно. И другого лекарства от страха не нужно. Кажется… я в тебя влюбляюсь, - выдохнула она.

- Это иллюзия, от водки. Я когда выпью, тоже весь мир начинаю любить, - попытался отшутиться я, хотя мне понравились ее слова. Значит, шанс на взаимность все же есть. Только не хотелось, чтобы ее на ответные чувства толкал алкоголь.

- Нет, - она медленно покачала головой, не опуская глаз. – Я это еще раньше почувствовала – там, в Лиманске.

  Она вдруг смутилась и покраснела.

- Блин, я как школьница, которая первой объясняется в любви.

  Я протянул к ней руку, завел за ухо выбившийся из прически локон и наконец-то решился.

- Ты мне тоже очень нравишься, - на душе сразу полегчало, а Наташа счастливо улыбнулась.

- Наталья Вячеславовна! – мы оба обернулись на зов. У дверей мобильной лаборатории стоял какой-то ученый и махал ей рукой.

- Я сейчас, - девушка упорхнула, оставив меня наедине с моими мыслями.

  Неожиданно до меня дошло, что наше приключение закончилось, и сейчас все может исчезнуть. Наташа займется своими исследованиями и диссертацией, а я и дальше буду бродить по Зоне, как неприкаянный, с одной целью, известной только мне. И при мысли,  что никогда больше не увижу мою прекрасную спутницу, у меня сильно защемило сердце. Я вдруг понял, что хочу видеть ее каждый день. Решение нашлось мгновенно – мне нужно вступить в отряд Левши, который помогает здешним ученым в исследованиях. Опытные сталкеры везде нужны, и я надеялся, что Левша мне не откажет. Оставалось только дождаться его возвращения из рейда. Ну, ожидание проблемой не было, зато есть лишняя возможность подольше побыть рядом с Наташей. Довольный решением, я закурил.

   Веснушка вернулась серьезная и какая-то потерянная.

- Что-то случилось? - я вскочил с лавки.

- Степашке совсем плохо. Пулю достали, но крови много потеряла. Тут она не выживет, поэтому вертолет вызвали. Через полчаса он будет здесь.

- И тебя это расстроило? Это же хорошо!

- Я тоже улетаю, - тихо сказала она.

  У меня в горле вдруг образовался сухой комок. Я кое-как его проглотил и спросил:

- Почему?

- О Степашке сообщили в институт, и нас отзывают. Старший группы ранен, и, по мнению руководства, я сама не смогу решать те задачи, для которых нас сюда направили.

- И ничего нельзя сделать? – севшим голосом спросил я.

  Она отрицательно закачала головой, подошла ближе, и я увидел в ее глазах слезы.

- Я не хочу уезжать.

  Притянув ее к себе, крепко обнял и, снова сглотнув непонятно откуда взявшийся комок, сказал:

- И я не хочу, чтобы ты уезжала.

   Пока не прилетел вертолет, мы молча сидели рядом и держались за руки, как влюбленные школьники. Горько было осознавать, что наша, еще не успевшая сформироваться надежда на что-то большее, чем просто взаимная симпатия, разбилась в самом начале. Вероятность, что Наталью пришлют в другой раз, конечно, была, но сколько понадобится руководству времени на отправку второй группы, неизвестно. А нам хотелось быть вместе, здесь и сейчас. Как бы мысленно мы не оттягивали момент прощания, приближающийся шум винтов не стал подстраиваться под нас. Наташа сбегала за вещами и, вернувшись, протянула мне листок бумаги. На нем были записаны ее адрес и телефон.

- Вдруг ты захочешь позвонить. Или приехать.

- Обязательно приеду, как только улажу здесь свои дела, - обнадежил я ее.

  Она провела ладонью по моей щеке, не сводя с меня глаз, полных слез. Я притянул Наташу к себе и крепко обнял, с наслаждением вдыхая запах ее волос. Девушка запрокинула голову и, закрыв глаза, счастливо улыбнулась.

- Поцелуй меня.

  Я не стал больше медлить и наши губы, наконец, встретились.

  Сколько мы так простояли, потеряв счет времени, не знаю. До меня вдруг дошло, что где-то кричат. Открыв глаза и не выпуская Наташу из объятий, скосил глаза, посматривая по сторонам. Оказалось, что Зинурову уже погрузили в вертолет, и пилот махал руками, привлекая наше внимание. Тот ученый, что звал Наташу в бункер, направился к нам с недовольным выражением лица. Я с сожалением разжал руки.

- Тебе пора.

  Наташа обернулась, потом порывисто поцеловала меня и, схватив сумку, убежала. Тотчас раздался звук запускаемого двигателя. Раскручивающийся винт поднял в воздух прошлогоднюю листву, пригнул к земле траву, а заодно заставил провожающих пригнуть головы. Округлый борт «микоянии» грациозно поднялся в небо и, постепенно набирая скорость, направился к Периметру.

    У меня как будто второй раз оторвали от сердца большой кусок и бросили псевдособакам.  Первый раз, еще до Зоны, когда погибла Светлана и вот теперь, хотя я был уверен, что не смогу больше полюбить… Вдруг раздался сигнал КПК, сообщавший о приближении человека. Только мне было безразлично, кто в любой момент окажется рядом. Да и мало ли людей бродит недалеко от мобильной лаборатории ученых? Может, это как раз и возвращается кто-то из отряда Левши. Я уже собирался уходить, когда меня окликнули:

- Эй, Стах, погоди!

  Лицо подошедшего человека узнал сразу – видел его в бинокль на Армейских складах. Преследователь, собственной персоной, выжил-таки при Выбросе. Я уж и забыл про него.

- Чего надо?

- Поговорить.

- Ты для этого за мной перся через пол Зоны? – ошарашено спросил я. – И что такого важного в твоем разговоре, коли ты меня даже здесь нашел?

- Кейс.

- У меня его нет.

- Я знаю. Его не было в схроне. И не должно было быть.

- Чего? – не понял я. – Ты издеваешься?

- Нет. С тобой хочет поговорить генерал Воронин. У него к тебе дело. А кейс был просто проверкой, которую ты прошел.

- А чего на Свалке не подошел?

- Проверить надо было твою реакцию. И то, как ты от меня избавился, сыграло еще одну роль, чтобы Воронин остановился на твоей кандидатуре.

- Да что во мне такого особого, чего нет у других сталкеров?!

- Честность. Пошли, в накладе ты не останешься. Воронин тоже человек слова.

- А если сейчас тебя пристрелю? – я демонстративно расстегнул кобуру на бедре.

- Не пристрелишь, - человек улыбнулся.  – Ты слишком правильный.

  Я отвернулся и посмотрел в сторону лаборатории. Не хотелось куда-либо идти, и плевать было на игры Бармена – без него тут точно не обошлось. Мне вообще ничего не хотелось сейчас, кроме одного – снова посмотреть в глаза Наташи. А в ушах, до сих пор стоял шум винтов вертолета, увозившего ее от меня.