— Для меня их не существует. Существуют только люди, у которых есть право жить, есть семьи, счастье, любовь… Но они лишаются всего этого!

— При любом варианте моих действий я буду в этом виноват. Не находишь?

Она промолчала. Иф сама не знала, к чему завела разговор. Ведь он был прав.

Война… Этот адский механизм запущен уже давно. Его не остановить. А ей ведь небезразличны и та, и другая сторона. А он, который когда-то казался всемогущим, сейчас, если бы даже и захотел, не смог бы сделать ровным счётом ничего.

— А ты жалеешь о каждой унесённой жизни? — неожиданно спросил Ахилл.

— А ты нет? — в упор посмотрела на него Ифигения.

— Мне всё равно, — холодно и отстранённо ответил он.

— Неправда! Ахилл, которого я знала, был добр и милосерден!

— Того мальчишки больше нет.

— Куда же он делся? — прошептала девушка и коснулась его щеки, — скажи, что тебя таким сделало?

— Когда видел столько смерти и жестокости, немудрено и душу потерять. К тому же, пять лет прошло! Люди меняются, юнцы взраслеют, — воин посмотрел на девушку и ему захотелось добавить:«Только ты не меняешься», но просто промолчал.

— Но ведь есть что-то ещё… Почему ты столь безразличен ко всему? Почему смерть для тебя не представляется чем-то серьёзным? И почему ты так жесток, отстранён и хладнокровен?

— Потому что я видел смерть, потому что она и так отобрала у меня всё, что могла. Теперь уже нечего бояться… — прошептал молодой человек.

— Расскажи мне всё, — тихо попросила девушка.

— К чему? Ты юна, жизнерадостна. Зачем тебе знать о боли, о страданиях?

— Я просто хочу знать. И хочу, чтобы твоя боль отошла. Если расскажешь, станет легче.

— Не станет.

— Но я прошу тебя!

— Ладно… — сам не зная почему, согласился он, — я расскажу тебе всё.

Глава 12. Любовь или слава? (Часть 1)

3 года назад.

Ахилл вошёл в шатёр и задорно оглядел всех собравшихся.

— Ну что? — усмехнулся он, — друзья мои, мы ведь славно сегодня повоевали?

— О да! — воскликнул улыбающийся мужчина, который встал со скамьи и подошёл к юноше, — а ты, — продолжил он, — отличился, пожалуй, больше всех.

Сын Пелея улыбнулся.

— Одиссей, спасибо тебе за твои слова!

— Не стоит благодарностей, ибо я говорю лишь истину!

Со стороны остальных мужчин послышались возгласы одобрения.

— Молодец, Ахилл! — пробасил высокий мужчина, похлопывая юношу по плечу, — давненько таких доблестных воинов мне не приходилось видеть.

За этой последовали и прочие похвалы.

Наконец, Ахиллес подошёл к столу, наполнил кубок, поднял его и заговорил:

— Друзья мои, благодарю вас за вашу щедрость на комплименты! Я рад, что вы все мои соратники, товарищи по оружию. Сегодня все вы были великолепны в бою.

Пускай же так будет всегда и как можно скорее принесёт нам величайшую победу в истории Греции! Я поднимаю этот кубок за всю нашу армию!

И залпом опрокинул содержимое.

— А тебе лишь бы выпить! — проворчал Одиссей.

— Вино делает нашу жизнь ярче и насыщеннее! — рассмеялся Ахиллес.

— Ага, в особенности нашу, когда ты переусердствуешь с ним! — саркастично подметил мужчина, — вот моя жена обычно говорит…

Вокруг раздались протестующие крики.

— Опять ты начинаешь… — вздохнул коренастый пепельноволосый воин лет тридцати, — давайте сейчас не будем вспоминать о недовольных жёнах!

— Верно подмечено, Паламед! — усмехнулся сын Пелея, — уж в чём плюс войны — так это возможность отдохнуть от всего этого!

Все расхохотались.

Потом рабы внесли кушанья. Вообще, в военном лагере еды было не слишком много, но по случаю пира, в честь столь удачного сражения, решили не скупиться на угощение. В шатре собрались основные цари, военачальники и прочие лица, занимавшие достаточно высокое положение.

— А что де Агамемнон не явился? — язвительно поинтересовался Ахилл, садясь за стол.

— Ты же знаешь… — вздохнул Патрокл, который тоже был тут, рядом с братом.

— Ах, да! Зависть, гордость и упрямство. Он ведь, кажется, сам не принимал участия в сражении?

Сидящие рядом отрицательно помотали головами.

Все принялись за угощение. Вино расслабляюще подействовало на воинов и вскоре шатёр уже наполнился разными голосами, криками, песнями.

***

Возвращался в свою палатку сын Пелея уже далеко за полночь. В темноте он мог ориентироваться без труда и вскоре нашёл цель, прямиком направляясь к ней. Вдруг, кто-то нагнал его и окликнул:

— Ахилл!

Юноша обернулся.

— А, это ты Диомед! — перед ним стоял темноволосый высокий, чуть худощавый мужчина, — что такое?

— Сегодня ведь проходил раздел добычи. Тебя на нём не было.

— Да. Я тогда ещё не успел вернуться.

— Так вот, твоя часть находится в твоей палатке.

— Хорошо. Спасибо.

— Помимо золота там есть кое-что ещё, очень занятное! — Диомед хитро подмигнул юноше.

— Вот как? — протянул тот, — ну что ж, пойду посмотрю.

Когда Ахилл вошёл в палатку, первым, что бросилось ему в глаза, была девушка, за руки привязанная к столбу. Кажется, она спала. «Так вот о чём говорил Диомед!» — подумалось молодому воину. Он подошёл к незнакомке, посмотрел на неё и застыл. Она была божественна. Идеальные черты, белая кожа, чёрные длинные ресницы. Прекрасное лицо обрамляли пушистые тёмные, цвета вороного крыла. Казалось, что девушка — высеченное из мрамора изображение какой-нибудь богини, настолько она казалась красивой и нереальной. Неужели, теперь она принадлежит ему?

Ахиллес осторожно тронул её за плечо, будто бы боясь, что она проснётся. Красавица распахнула свои чёрные очи, в которых тут же отразился страх. Она попыталась отшатнуться, но привязанные руки мешали её движениям.

— Тише, тише, — прошептал юноша, — не бойся меня. Я не причиню тебе вреда, — он попытался коснуться её, но страх, отразившийся на её лице остановил его.

— Кто ты? — наконец, смогла вымолвить она дрожащим голосом. Он оказался столь же восхитительным, как и его обладательница.

— Меня зовут Ахиллес, — улыбнулся он, — а как твоё имя?

— Брисеида… — еле слышно ответила она.

— Красивое имя. Я вижу, ты очень напугана. Чего же ты боишься?

— Тебя. И всех…

Только сейчас он заметил, что она вся дрожит, одежда разорвана, где-то видны пятна крови.

— Не бойся! — ободряюще проговорил он и осторожно развязал её руки. На нежных запястьях остались следы от верёвок.

Брисеида тут же отшатнулась, когда сын Пелея попытался взять её руки в свои и осмотреть повреждения.

— Не прикасайся ко мне! — воскликнула она, вскочив на ноги, отбежала в дальний угол и там сжалась, обхватывая руками колени.

— Что ты? — обеспокоенно спросил он, — я ведь не причиню тебе вреда! Что с тобой такое случилось?

— Они… Они… Ворвались в отчий дом… — всхлипнула девушка, — разграбили всё, схватили меня… А потом… Потом… Они меня… Избили… Зарезали всех домашних…- она заплакала, — вот посмотри, — девушка повернулась к нему спиной, и он увидел ножевую рану, тянущуюся от лопатки до низу, — эти люди всячески издевались надо мной…— она разрыдалась.

Ахилл стоял, как громом поражённый. Он не думал, что греки так уж жестоки. Смотря на это прекрасное лицо, он поверить не мог, что кто-то посмел тронуть девушку.

Юноша подошёл и осторожно опустился перед ней.

— Полно… — мягко проговорил он, — тебя никто больше не обидит. Я тебе обещаю.

Она подняла на него свои тёмные глаза и недоверчиво посмотрела.

— Правда? — прошептала Брисеида, увидев во взгляде этого человека что-то такое, что заставило её поверить ему, — ты не причинишь мне боли?

— Ни за что! Я ещё найду тех, кто сделал это с тобой! — грозно пообещал он, — а сейчас тебе стоит умыться и переодеться. Хочешь, я найду тебе чистую тунику?

Девушка кивнула.

Найдя всё, что нужно, Ахилл отдал это Брисеиде, а сам вышел из палатки, чтобы не смущать её. Вернувшись, он решил обработать её раны. Поначалу, красавица относилась к этому с некоторым недоверием, но потом всё же более-менее успокоилось. Ахиллес уже ненавидел того, кто посмел прикоснуться к этой святыне.

Позже, обессиленная девушка уснула у него на ложе, а юноша весь остаток ночи любовался ею. Спящей она была ещё красивее.

***

На следующий день, ворвавшись в основной шатёр на утренний военный совет Ахилл обвёл внимательным взглядом всех присутствующих. Потом громовым голосом он спросил: