— Кто тронул девушку, которая при раздаче добычи досталась мне?!

Вопрос повис в воздухе. Воины переглянулись.

— Ахилл, — подал голос Аякс, — этот вопрос не терпит отлагательства?

— Не терпит! — отрезал тот, — так кто?

— Может быть, — осторожно предложил другой мужчина, — мы просто дадим тебе другую девушку? И на этом ты успокоишься…

— Я хочу знать кто это сделал! Скажите, иначе, я выпотрошу каждого и всё равно узнаю правду! Если вы не трусы, поднимитесь и скажите!

Через какое-то время, два внушительного вида мужчины поднялись со скамьи. Один из них заговорил:

— Это сделали мы. Мы не трусы, поэтому признаёмся. Но мы же не знали, что тебе это так важно! Каждый из нас готов выдать тебе по рабыне. Да и вообще, в любом случае, эта девчонка показалась нам совершенно… — мигом оказавшийся рядом Ахиллес, не дал ему договорить. Сильной рукой он схватил его за шею и начал душить, пока мужчина не потерял сознание. Второго он со всей силы ударил по лицу. Пошла кровь. Коленом сын Пелея дал ему в живот. Человек согнулся пополам. Третьим ударом герой оглушил его. Остальные воины поражённо смотрели на происходящее, не в силах пошевелиться. Между тем, покончив с этими двумя, юноша стремительно вышел из шатра.

Вернувшись к себе, он застал Брисеиду уже бодрствующей.

— Я расправился с твоими обидчиками, — тут же объявил он.

— Что?! — вскричала она, — что ты с ними сделал?

— Не бойся. Всего лишь побил, — увидев ужас в её глазах, он поспешил добавить, — ничего страшного.

Она облегчённо вздохнула.

— Спасибо, — проговорила через некоторое время, — а ты… Ты отпустишь меня?

В её голосе звучала надежда.

Ахилл удивлённо посмотрел на девушку.

— Куда же ты пойдёшь? — спросил он.

— Не знаю… — пролепетала она. Сын Пелея посмотрел на неё, не понимая, чем ей так плохо находиться с ним и куда эта глупая девчонка, которая, кстати, принадлежит ему, собралась.

— Нет, — отрезал он.

Но, вернувшись в свою палатку после битвы, герой Брисеиду в ней не застал. «Странно…» — подумал он, — «куда она могла деться?»

Вдруг, где-то послышались крики. Юноша бросился туда.

У одной из палаток трое воинов держали вырывающуюся девушку, а четвёртый активно распускал руки. Ахиллес подоспел как раз вовремя. Он сильно ударил того, который трогал Брисеиду, а затем и уложил остальных. Испуганная красавица тотчас подбежала к нему.

— Спасибо! — воскликнула она.

— Не за что, — немного сердито откликнулся он, — сбежать пыталась? — она, смутившись, отвела взгляд, — теперь ты понимаешь, почему я никуда тебя не отпущу? — девушка кивнула, — ладно. Пошли домой.

***

Так она и поселилась у него в палатке. Поначалу, относилась ко всему со страхом, с подозрением, а потом освоилась, стала чувствовать себя спокойнее. К этому красивому, статному, сильному молодому воину Брисеида начала испытывать доверие.

Обычно, с утра он уходил на битвы, а возвращался уже вечером. Когда его не было, от скуки девушка всячески совершенствовала обустройство жилища. Когда он приходил, они обменивались всего парой слов, не боле. Ахилл понимал, что она ещё отходит от потрясения и не нужно её трогать, а красавица, в свою очередь, не смотря на спокойствие, всё же не осмеливалась заговорить с ним. Так проходило время.

Однажды, поздно вечером, юноша вернулся в палатку обессиленный и весь в крови. При виде его, Брисеида испугалась. Он покачнулся и мог упасть, если бы подбежавшая девушка не поддержала его. Она довела сына Пелея до ложа, а сама, найдя всё необходимое, сняла с него доспехи и начала обрабатывать раны.

— Спасибо… — прошептал он.

— Больно? — обеспокоенно спросила она.

— Настоящему воину боль не страшна.

Брисеида вздохнула.

— Вот так вам всем… Не страшна! Мужчины! А кто вас потом лечит? — Женщины.

На удивление, её лёгкие прикосновения не доставляли сильной боли, которую обычно испытываешь при обработке ран.

Наконец, всё было закончено. Герой прилёг на ложе.

— Зачем ты мне помогаешь? — спросил он.

— Но ведь ты мне тоже помог, — ответила она, — я умею быть благодарной.

Ахилл улыбнулся. Эта девушка казалась ему немного забавной. Увидев его улыбку, она нахмурилась.

— Смеёшься надо мной?

— Нет, что ты! — продолжал улыбаться он.

— Вот не пойму, — заговорила Брисеида, — зачем вам всем нужна эта война? Ведь спартанская царица только предлог…

— Верно, — ответил юноша, — ты не глупа. А нам нужно… Ну… Кому что. Агамемнону — богатства Трои, Менелаю — месть обидчикам…

— А тебе?

Вопрос был достаточно неожиданным. Ахиллес и сам не раз размышлял над ним.

— Знаешь… — протянул он, — пожалуй, на эту войну я отправился ради славы.

— Славы? — горько усмехнулась она, — разве оно того стоит?

— Я думал о том, что все мы смертны и обычного человека ждёт забвение. Героя же запомнят навсегда. Его имя останется в памяти людей. Слава делает нас бессмертными.

— А зачем тебе это бессмертие? Разве важно, что о тебе будут знать через много веков? Тебе то уже будет всё равно! Лучше прожить жизнь спокойно и счастливо…

— О, женщина… Тебе не понять, — отмахнулся сын Пелея, — давай спать, — и отвернулся к стенке.

Девушка внимательно посмотрела на него и задумалась над его словами, но вскоре её сморил сон.

Брисеида, наконец, совсем привыкла к новому образу жизни. С Ахиллом они начали гораздо больше общаться. Так же она познакомилась с его младшим братом — Патроклом, а затем, и с остальными мирмидонянцами.

Её жизнь снова начала наполняться смыслом. Иногда сын Пелея отпускал её на прогулки, не очень далеко. Она собирала цветы, ходила по лугам, любовалась голубым небом.

Так же, в любое время девушка могла ходить на берег моря, который находился буквально в двух шагах. Она могла часами сидеть и наблюдать за водой. Иногда, красавица даже купалась.

А Ахиллеса всё больше и больше начинали уважать, в рядах ахейцев. Теперь многие величали его героем. Юноше это нравилось. Он был горд тем, что уже начинал приобретать славу. Ахилл, мало-помалу, начал забывать свою прошлую жизнь. Единственное, что о ней напоминало — был Патрокл. Война уже начала казаться Ахиллесу гораздо интереснее мирного времени.

А Брисеида с каждым днём ему нравилась всё больше и больше. Её необыкновенная красота, очаровательная хрупкость, милая привычка опускать глаза или же забавно хмурить тонкие чёрные брови. Воин начал ощущать в душе что-то лёгкое, доселе неизвестное. У него было много женщин, но таких он не встречал никогда. Эта была особенной. Когда, разрумянившаяся от прогулки, с венком из свежих цветов на голове, она входила в палатку, на губах юноши непроизвольно появлялась улыбка. Сердце сладостно замирало, когда её тонкий хрустальный смех раздавался рядом. А ещё девушка прекрасно пела. Иногда юноша просил ему спеть, и она без труда выполняла просьбу. Голос её был нежный, тонкий, как у сирены. Пение завораживало. Слушать её можно было бесконечно.

Одним из тёплых тихих летних вечеров, пристроившись на большом валуне, который омывали волны, Брисеида, поджав под себя ноги, вглядывалась в темноту. Мысли её были далеко. Сама, не отдавая себе отчёта в том, что делает, девушка запела медленную красивую мелодию. Это была колыбельная, которую когда-то пела ей мать… Как давно это было! Кажется, в прошлой жизни. Всё же, Брисеида скучала по дому, по родным… Здесь тоже было не так уж и плохо. Можно было гулять, знакомиться с новыми людьми, любоваться морем, слушать солдатские байки. А особенно ей нравилось проводить время в обществе красивого молодого воина, который всё же смог поразить её воображение и вселить лёгкое волнение в девичье сердце. Ахилл ей определённо нравился. Но всё же, как ни крути, она была здесь пленницей.

Её размышления прервали чьи-то шаги за спиной. От неожиданности Брисеида вздрогнула.

— Не пугайся, это я, — раздался сзади знакомый голос. Девушка обернулась и облегчённо вздохнула, поскольку за ней стоял объект её размышлений, а не кто-то незнакомый и страшный.

— Не замёрзла? — не дожидаясь ответа, он накинул ей на плечи что-то тёплое.

— Спасибо, — смущённо улыбнулась она.

Ахиллес присел рядом.

— Позволишь? — обратился он к ней

— Да, конечно.