Она ничего не сказала. Он был не прав. Если бы не она, так много людей были бы живы сегодня.

— Послушай меня, Гермиона. Ты не плохой человек. Ты очень хороший человек, с которым случились плохие вещи, понимаешь? — сказал ей Гарри серьезным тоном. Он схватил ее за руку и крепко сжал. — Это не твоя вина. Теперь расскажи мне в точности, как это произошло.

— Я уже говорила тебе, — ответила Гермиона. — Он пришел на мою встречу, не сказал ни слова, а потом заговорил только когда я уже собиралась уходить.

— И тогда он сказал, что ничего не хочет, — закончил Гарри, хотя и сказал это больше себе, а не ей.

— Да.

Мысли о самодовольном Малфое снова вспыхнули в ее голове, и она не могла не чувствовать, что ее лицо краснеет от гнева и обиды. Как близка она была к тому, чтобы согласиться остаться с ним, как близка она была к тому, чтобы он снова манипулировал ей. Она чувствовала отвращение к себе за то, что почти влюбилась в него.

Здесь был человек, который убил Рона, отпраздновал их брак, отравив восемнадцать человек, с радостью наблюдал, как ее жених и его семья сгорали до смерти и манипулировал всеми, чтобы убедить в его полной невиновности. Конечно, она должна подумать о том, чтобы остаться с ним. Долбаный псих.

О чем она думала?

— Возможно, я просто сбегу, Гарри, в Антарктиду или еще куда-нибудь, где он не сможет меня найти, — пробормотала она. Мысль о проживании в поместье Малфоев заставила ее вздрогнуть; это было место, которое она определенно хотела забыть.

Гарри просто закатил глаза.

— О, забудь об этом. Ты не настолько труслива.

Глубоко вздохнув и закрыв глаза, Гермиона устало плюхнулась на диван. Он был прав; она бы так не поступила. Это было не в ее стиле.

— Я не знаю, что еще делать.

Наслаждаться свободой, пока она еще есть?

Она ругнулась себе под нос и снова уткнулась лицом в подушку.

— Я бы не стал сильно волноваться об этом на твоем месте, — сказал третий голос.

Луна только что вошла в комнату с чаем на подносе. На ней был странный фартук в горошек, зачарованный таким образом, чтобы светиться и мигать, как маггловская рождественская гирлянда. У нее снова появилось причудливое выражение лица, а палочка была надежно спрятана за ухом. Она поставила поднос на стол перед ними.

— Чаю?

Гермиона в замешательстве посмотрела на Луну, совсем не отвлекаясь на яркий, мерцающий передник и розовые блики на ее волосах.

— И почему я не должна волноваться об этом? — спросила она.

Луна мечтательно улыбнулась.

— Ну, он сказал, что ничего не хочет, верно? — спросила она тихим, отчужденным голосом, наливая чай в одну из чашек и передавая ее Гермионе. — Так что, может быть, он действительно ничего не хочет.

«Чай», который Луна налила, для нее выглядел совсем иначе. Это была бесцветная жидкость, без запаха, похожая, скорее, на чашку обычной чистой воды.

— Прости, Луна, но мне трудно в это поверить, — Гермиона уставилась на Гарри, который без колебаний выпил свою чашку. Как только он это сделал, его напряженное лицо расслабилось, и он стал выглядеть в десять раз лучше, чем прежде.

— Моя жена думает, что мы должны… доверять ему, — сказал он, сморщившись, словно сказанное причиняло ему боль.

Гермиона громко рассмеялась над ним, думая, что он шутит.

Видимо, он не шутил. Луна уставилась на нее, не моргая.

Гермиона смущенно откашлялась и покачала чашку в руках, глядя на прозрачную жидкость, закрутившуюся в маленький водоворот.

— Ты сошла с ума? Поверить ему? — она посмотрела на них обоих, как будто они внезапно отрастили третьи головы.

— Просто выпей чай, Гермиона, — спокойно сказала Луна.

С неохотой она сделала глоток своего «чая».

Это было вкусно, немного мягко, немного сладко. Несколько неописуемо, в отличие от всего, что она когда-либо пила. Это было действительно освежающе.

— Что это за чай? — спросила она, внезапно забыв, о чем разглагольствовала прежде.

— Ново, — счастливо ответила Луна.

***

Чай оставил во рту сильное, дымное и горькое послевкусие. Он спокойно поставил чашку на стол и уставился на двух гостей, сидящих напротив него: высокого юношу примерно его возраста, с высокими скулами, темной кожей и продолговатыми карими миндалевидными глазами и красивой женщиной лет сорока с такими же скулами и глазами, вот только ее кожа была светлее.

Прошло много времени с тех пор, как у него были гости в поместье Малфоев.

— Блейз, — спокойно сказал он. — Миссис Забини… Так рад снова вас видеть.

— О, пожалуйста, Драко, называй меня Бриэль, — ответила женщина, слегка улыбнувшись. — Тебе понравилось пребывать в нашем особняке во Франции?

— О да, очень, — сказал он. — Вид на город был просто божественным.

— Рада это слышать, дорогой. Это самое меньшее, что мы могли сделать после всего, что сделал для нас ты, — сказала она, уставившись на горничных, которые продолжали наполнять их чашки. — Нет домовых эльфов, как я вижу?

— Нет, — небрежно сказал Драко. — Освободил их всех.

Миссис Забини удивленно посмотрела на него.

— Могу я спросить, почему, мой мальчик?

Драко ухмыльнулся.

— Моя жена не потворствует этому, — ответил он, а затем повернулся к Блейзу, который выглядел довольно расстроенным. Он хорошо поработал над тем, чтобы скрыть это; его лицо выражало холодное равнодушие. Если бы не тот факт, что они знали друг друга практически всю жизнь, Драко не заметил бы его тихого гнева. — Кстати, как поживают твои жена и дети, Блейз?

Глаза Блейза встретились с его. Несмотря на внезапный нервный взор Драко, он ухмыльнулся.

— Как будто тебе есть дело.

Драко посмотрел на него с презрением. Миссис Забини начала осматривать свои длинные ухоженные ногти и делала вид, что не слушает.

— Мерлин, ты прав. Мне все равно, — усмехнулся он и откинулся на спинку стула. — Мы не виделись пять лет. Я просто пытался завести разговор.

В ярости Блейз ударил кулаком по столу, в результате чего несколько дорогих фарфоровых изделий упали и разбились на мелкие осколки. Он не обратил на это внимания и продолжал гневно смотреть на Драко.

Его мать сделала глоток из своей чашки, как будто ее сына и Драко рядом даже не было.

— Как ты можешь быть так спокоен? Опять? — яростно прошипел Блейз. — Поттер хочет заполучить тебя, Орден, Министерство! Ради Мерлина, даже Его оставшиеся последователи охотятся за тобой! Ты полностью одинок и даже ничего не делаешь!

Лицо Драко было бесстрастным. Он не показал никаких признаков беспокойства или стресса. Блейз знал, что уже должен был давно привыкнуть к оцепеневшей личности Драко, но он просто не мог ничего с собой поделать.

Он хотел найти хоть какой-то смысл.

— Честно. Я вполне способен позаботиться о нескольких… препятствиях, — смех Драко звучал холодно и без юмора, и Блейз слишком хорошо помнил это. — Кроме того, я совсем не одинок.

Блейз уставился на Драко с пустым выражением лица. Пять лет назад Драко прыгнул с Астрономической башни прямо на его глазах. Блейз никогда не знал, зачем он это сделал, он никогда не понимал Драко, как бы он ни старался. Он смутно помнил, как чувствовал себя несчастным и потерянным после…

И затем однажды тихой ночью, через месяц после его предполагаемой смерти, Драко ворвался в его комнату.

— Скучал по мне?

Сказать, что он был в шоке, ничего не сказать. Драко должен был быть мертв, а теперь он тут во плоти и выглядел очень живым.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, закрывая за собой дверь комнаты Блейза. — Мне нужен твой дом во Франции.

Блейз просто продолжал смотреть на него, застыв на месте.

— Ты — ты должен быть…

— Мертв? — он закончил для него, выпуская тихий смешок. — Ну, я не мертв. Так о Франции…

Он продолжал говорить с Блейзом о своем плане, совершенно спокойно и сдержанно, как будто он совсем не прыгал с Астрономической башни, как будто его не обвиняли в убийстве, как будто авроры не искали его труп. Блейз не мог этого понять. Он ничего не мог понять.

— Драко! Стоп! — закричал Блейз, заставив Драко остановиться на середине рассказа. — Тебя прозвали Нежелательным лицом номер два. Они ищут тебя, несмотря на то, что ты должен быть мертв. С чего ты взял, что я просто позволю тебе остаться в нашем особняке во Франции? Знаешь ли ты, как чрезвычайно опасно это для меня? Для моей семьи?