В конце концов, она рассказала ему всё.

Он терпеливо слушал всё время, пока она бегала, болтала и кричала: о Драко и о том, как она безумно влюбилась в него. Она рассказала ему обо всех людях, которых он убил. Она рассказала ему обо всех противоречивых эмоциях, которые она испытывала, которые она не могла интерпретировать или понять.

— Я понимаю, через что вам приходится проходить, — сказал он.

— Что мне делать? — спросила она, вздыхая. — Любить психопата действительно сложно.

Он почесал затылок, думая.

— Я согласен с Луной Лавгуд в этом вопросе, — сказал он внезапно. — Вы должны «починить» его.

— И позволить всем преступлениям, что он совершил, просто сойти ему с рук? — воскликнула она недоверчиво. — Просто позволить ему уйти?

— Не совсем, — он сжал губы.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… быть нелюбимым почти всю жизнь… разве этого наказания недостаточно?

Она остановилась, чувствуя, как у неё перехватывает дыхание. Это действительно ужасно. Любовь была огромной частью жизни. Жить без этого… она даже не могла представить себе эту пустоту.

— Это всё ещё не оправдывает тот факт, что он убивал людей.

— Потому что ему промыли мозги, чтобы он думал, что это правильно, — уверенно сказал Деннис. — Ему постоянно внушали эту мысль, как бы он ни сопротивлялся. Вы не должны быть такой. Я имею в виду, он страдал в руках Тёмного Лорда, и он всё ещё помнит, как чувствовать и любить… Звучит довольно благородно, если Вам интересно моё мнение.

Гермиона смотрела на свои колени, размышляя о нынешнем затруднительном положении. Она была всё ещё очень не уверена в себе.

— Вы должны все исправить, целитель Грейнджер, — сказал ей Деннис.

— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — призналась она, застенчиво улыбаясь.

Он слегка хлопнул её по руке и засмеялся.

— Что Вы говорите? Конечно, Вы сможете! — сказал он решительно, и это было действительно заразно. — Вы Гермиона Грейнджер, помните?

Разговор с Деннисом всегда помогал ей почувствовать себя лучше.

***

К тому времени, когда Гермиона вернулась в поместье, было уже темно.

Всё время, проведённое в больнице, она держалась. Она не позволяла своим эмоциям проскользнуть ни разу — иначе она бы разрыдалась. Она постаралась показать Деннису только восторженное и счастливое поведение. Было слишком грустно видеть Денниса в его состоянии: такого слабого и хрупкого. Она не хотела, чтобы он знал, что из-за этого она распадается изнутри.

Это была одна из многих вещей, которым она научилась от него. Деннис был тихой душой, не в буквальном смысле, но он был спокоен таким образом, что сдерживал свои эмоции глубоко внутри себя. Он не позволял другим людям видеть печальную сторону себя.

Он всегда улыбался, всегда был счастлив.

Но иногда те, кто всегда кажутся такими счастливыми, являются самыми печальными из всех, страдая внутри.

Гермиона покачала головой и отмахнулась от несчастных мыслей. Она собиралась закончить Деноворум и спасти его. Она не должна думать иначе.

Она решила исследовать Поместье и найти улики, которые могли бы помочь ей понять мотивы Драко. Она должна была доверять своим инстинктам, должна была остановить его, что бы он ни планировал.

Она знала, что не должна думать о нём так предубеждённо, но каким-то образом недоверие всегда проникало в её разум, как инфекционная болезнь. Она прокручивала в голове их разговор у входа в ОМИР несколько месяцев назад в своей голове снова и снова. Драко был таким беспечным тогда, таким безразличным. Как будто он вообще не был серьёзен.

— Я думаю, это совершенно очевидно, не так ли? — сказал он насмешливо. — Я пристально смотрю на эту дверь.

— Да, но почему? — спросила Гермиона, приближаясь к нему, её палочка была направлена ему прямо в затылок. Он оставался неподвижным. — Ты ведь не планируешь заходить туда?

Он пожал плечами.

— Возможно, именно это я и делаю.

Она не могла поверить, что игнорировала такой важный разговор всё это время.

Драко никогда не шутил о таких вещах. Он всегда был верен своим словам. Он действительно пытался прорваться в подземные хранилища.

Но почему?

Сначала она решила начать расследование в Семейной библиотеке Малфоев, потому что Драко проводил там большую часть своего времени, но одна из горничных остановила её и сказала, что в гостиной её ждёт гость.

Интересно, кто бы это мог быть в такое время.

Гермиона подошла к гостиной и увидела мужчину, стоящего перед большим стеклянным окном. Он выглядел довольно высоким и исхудалым. Его волосы были длинными, черными, изящно связанными сзади бантом. Даже со спины было видно, что его мантия безупречно дорогая.

— Ах, мисс Грейнджер, — прошептал он напряжённым голосом, заметив, что она стоит у дверей. — Мы встретились снова.

Внезапно она почувствовала ужасный холод, ползущий по коже. Она дотронулась до своей палочки, спрятанной в одежде, на случай, если случится что-то неприятное.

Он обернулся и позволил ей хорошо разглядеть его тёмную внешность. Глаза Гермионы расширились при виде лица гостя. На левой стороне были огромные следы ожогов — красные и пятнистые — они покрывали половину его лица.

— Простите, — сказала она в замешательстве. — Я не помню, чтобы мы встречались прежде.

Его улыбка расширилась, и он неторопливо шагнул к ней.

— Вы имеете в виду, что не помните меня? — спросил несколько разочарованно. Но у Гермионы было чувство, что он совсем не разочарован. — Мы встречались с вами около года назад.

Она внимательно рассматривала его лицо, изучая все черты и детали — от темноты его глаз до тонкости его губ. Теперь, когда он упомянул об этом, он казался знакомым. Но она не могла вспомнить, где она его видела.

— Я полагаю, Драко Малфой не показал вам темноту, которую он прячет в последней комнате третьего крытого коридора печально известной усадьбы Малфоев? — насмешливо спросил он. Тем не менее, она чувствовала, что это было больше утверждением. — Такой позор.

— Коридор третьего крыла? — спросила Гермиона. — Почему? Что там?

— Почему бы вам не пойти посмотреть? — мужчина улыбнулся. — Разве вы не новая леди Малфой сейчас?

Тревожные звонки прозвенели в её голове почти мгновенно. Кто этот человек? Как он узнал о её браке с Малфоем?

— Мне жаль, что я не могу вас вспомнить. Мистер?..

— Василий. Василий Крам.

Василий Крам.

Без предупреждения цепь разбитых воспоминаний вспыхнула перед её глазами, когда она услышала его имя. Она собралась с силами, обхватывая пульсирующую голову руками, плотно закрывая глаза от ужасной головной боли, вызванной немедленным возвращением её когда-то забытых воспоминаний. Она знала этого человека.

Он был дядей Виктора.

— Вы пережили пламя…

Громкий взрыв поразил её прежде, чем она смогла сделать что-нибудь ещё. Внезапно она оказалась в ловушке гостиной; все двери и окна были надежно забаррикадированы.

— Да, мисс Грейнджер, — его голос становился всё громче, а глаза горели, когда он смотрел на неё. — Я выжил. Я единственный, кто, чёрт подери, выжил.

— Мне жаль, что…

— Жаль? Вы думаете, что это маленькое незначительное слово может спасти вас сейчас? Вы заплатите за это дорого, Гермиона Грейнджер. Я вернулся, чтобы убедиться в этом! — громко закричал он, отбросив дружеское отношение, проявленное ранее. Его лицо выглядело почти звериным в ярости. — Ты маленькая сука! Вся моя семья… Вся моя семья умерла из-за тебя! Пламя! Помолвка! Всё по твоей вине!

Гермиона уклонялась от его заклинаний, что он постоянно пускал ей в грудь. Тёмные проклятия. Её сердце бешено билось в груди, но она заставляла себя сохранять спокойствие.

— Простите, — кричала она, смаргивая слёзы. — Я не знала!

Зелёный свет пролетел в нескольких дюймах от неё. Она нырнула рядом с диваном в попытке защитить себя.

Она хотела кричать. Голова болела так, будто ее били.

Со всех сторон взрывались струи света, разрушая гостиную. Разбитые окна и мебель, разорванная на куски. В опасные времена её разум всегда помогал ей выбраться из самых страшных передряг, но сейчас она не могла мыслить ясно.

— Как ты можешь жить с самой собой, зная, что ты сделала? Ты убила их!

Она должна была уйти отсюда.

Крам начал выкрикивать ругательства на болгарском языке. В ярости он даже не пытался ударить её. Он сходил с ума, разрушая всё в пределах досягаемости, посылая тёмные проклятия.