— Ты понимаешь, что, если всё пойдет не так, как мы планировали, — серьёзно начал Блейз, — мы все погибнем?
— Когда-нибудь мои планы терпели неудачу, а? — он ответил высокомерно.
— С Гермионой это не сработало, — сказал Блейз снисходительным тоном. Драко ненавидел, когда он использовал этот тон. Обычно это означало, что он ошибался, а Блейз был прав, что выводило его из себя. — Должен ли я напомнить тебе о небольшом происшествии с самоубийством пять лет…
— Заткнись. — Он подошёл к другому стеллажу книг, просматривая их названия, его шаги эхом отдавались в тишине. — Просто помоги мне найти эту долбанную книгу и заткнись.
Всё, что Драко слышал, было раздражённым хрипом из-за соседнего стеллажа.
Он продолжил мучительные поиски, вытаскивая старые книги из их маленьких книжных полок и читая их названия.
Он не мог отвлечься от недавнего инцидента с Василием Крамом. Он никак не мог выбросить из головы тот ужасающий момент, когда она собиралась открыть двери в чёрную дыру. Она выглядела уставшей, обиженной и несчастной из-за жизни и всего этого… И он ненавидел это, ненавидел видеть её такой. Тогда, когда он был таким же бессердечным, как и сам Тёмный Лорд, ему было бы всё равно, что она чувствует. Это не имело значения. Он не заботился о таких мелочах.
Теперь он просто хотел, чтобы она была счастлива.
Что случилось? Каким образом он вдруг стал таким?
Что ещё хуже, он не мог себе представить, что значит жить без Грейнджер. Мысль о жизни без неё заставляла его злиться, испытывать тошноту и грустить одновременно. Это была действительно удручающая мысль.
Он просто хотел её, а всё остальное было искажено и размыто, буквально побледнело в сравнении с тем странным новым чувством, что он питал к ней.
Она забирала его жизнь, а он даже не возражал.
«Знаешь, она почти открыла чёрную дыру», — пробормотал он неосознанно.
На другой стороне от книжной полки Блейз замер, удивившись тому, что он только что услышал. Драко редко рассказывал ему что-либо о своей жизни. Он был скрытен в отношении большей части вещей. Он был скрытен во всём.
— Правда? — спросил он так небрежно, как только мог, чтобы заставить блондина продолжать говорить. — Что случилось?
— Это был тот ублюдок, Василий Крам, — услышал его голос Блейз. — Он пережил Адское пламя. Я понятия не имею как. Никогда не знал, что он такой могущественный… Он пришёл в поместье на днях. Он оказался внутри, потому что представился как гость, и горничные поверили ему. Могу поспорить, что он воспользовался ими. Могу поспорить, что он планировал это некоторое время.
— Милый Салазар, — сказал Блейз с удивлением и весельем. — Он намеревался отомстить? Он хотел заставить Гермиону открыть чёрную дыру, не так ли?
— Она не знала, что это чёрная дыра, Блейз, — продолжил он. — Думала, что это была запрещённая комната, где я храню всякие незаконные вещи и тёмные артефакты. Она подозревает, что я что-то скрываю от неё.
— Интересно почему, — саркастически ответил Блейз. Он присел, чтобы просмотреть книги на нижней полке. — Что случилось с Крамом? Могу поспорить, что вы пытали его и отправили в Азкабан.
Блейз вытащил со своего места книгу с интересным названием и пролистал страницы — книгу Тёмных Искусств. Он всегда находил интересные книги в Семейной библиотеке Малфоев. Жаль, что он не мог позаимствовать их на некоторое время.
— Нет, — небрежно сказал Драко. — Я убил его.
Блейз перестал скользить по страницам взглядом и с щелчком закрыл книгу. — Ты убил его? Перед Гермионой?
— Он был настоящим ублюдком, — сказал Драко, его голос был совершенно безэмоциональным. — Он просто пытал её, и я разозлился. Никто никогда не может причинять ей такую боль. Я убью любого, кто считает иначе.
Между ними возникла небольшая пауза.
Блейз вздохнул и подошел к концу книжной полки, пока Драко был занят поиском книги. Он внимательно наблюдал за человеком. Драко улучшался, несмотря на всё это. Число людей, которых он убил с тех пор, как вернулся из Франции, уменьшилось. Его послужной список с убийствами был значительно длиннее в прошлом. Отравление, пытка, игра своими жертвами как маленькими марионетками, привязанными к невидимым струнам — всё это было частью его репертуара. Всё это делалось ради удовольствия.
С тех пор как он вернулся из Франции, он избавился только от нескольких человек, и последнее убийство действительно было совершено только для того, чтобы защитить её.
Теперь он был другим, более внимательным и определённо более раскаявшимся. Он был почти тем же светловолосым мальчиком, которого он встретил до того, как за него взялся Тёмный Лорд.
Все из-за неё.
Она действительно добиралась до него. Даже сейчас, после всех ужасных событий, которые произошли, Блейз всё ещё чувствовал крошечную искру надежды… надежды, что когда-нибудь всё закончится, всё получится.
— Нашел, — сказал Драко, триумфально вытаскивая другую книгу с полки. Он повернул голову в сторону и заметил, что его бывший однокурсник бездействует в конце книжных полок. — Ну, не стой просто так, Забини. Помоги мне.
Блейз нахмурился и лениво подошёл к книге, которую они искали. Она была толстой и выглядела очень старой со слоем пыли, покрывавшей переплёт из кожи слона.
Книга проклятий.
Драко пролистал несколько страницы, изучая информацию. Тишина была невыносимой, нервной, пока текли секунды. Наконец он покачал головой, давая понять Блейзу, что их предположения действительно были правильными.
Ему придется нарушить своё обещание, но она никогда не узнает.
***
— Разве ты вообще не собираешься рассказать мне о Драко Малфое?
Гермиона Малфой (урождённая Грейнджер) закрыла свои ярко-карие глаза, пытаясь сдержать эмоции. Она швырнет один из кипящих котлов следующему человеку, который осмелится задать этот вопрос снова.
— Нет, — ответила она, ясно и просто.
— Ну, а почему бы и нет? Мне не терпится узнать. Потому что, я думаю, у между вами был тайный роман с тех пор, как в Хогва…
Она игнорировала Падму, как будто голос той был ничем иным, как ревущим ветром. Она бросила два кусочка драконьей кожи в Деноворум. Жидкое вещество проглотило его целиком, и она терпеливо посмотрела на часы. Через пять минут, если зелье станет серебряным, она узнает, правильно ли добавила ингредиент.
— Можешь сказать мне, какой он на самом деле в постели…
Зелье кружилось и пузырилось, пока не превратилось в жидкое серебро. Оно было настолько блестящим и ослепительным, что обе женщины остановились и несколько минут смотрели на него, словно загипнотизированные его красотой.
— Я иду в Лютный переулок, — объявила она внезапно. — Мне нужно найти цветок Дракона.
— Прямо сейчас? — удивилась Падма. — Но это опасно. Драко наверняка обидится, если узнает об этом.
С момента инцидента с Василием Крамом Драко редко выпускал её из виду. Он стал несколько параноиком. Он запретил ей идти куда-либо, кроме усадьбы и офиса. И, если она действительно, действительно должна была куда-то пойти, она не должна быть одна и ей всегда нужно было брать с собой свою палочку.
Как будто ей даже нужно было напоминать об этом.
— Со мной всё будет хорошо, — настаивала Гермиона, закатывая глаза. — Нам нужен пепел от его огня для последнего ингредиента.
— Ты должна просто попросить кого-то другого купить его для тебя…
— Они вряд ли знают, что такое Драконий цветок. Это не совсем обычное явление, — сказала она. — Кроме того, будет быстрее, если я сделаю это сама. Не уходи, пока я не вернусь, хорошо?
Она схватила своё пальто и быстро подошла к двери, прежде чем Падма даже подумала остановить её.
— О и… никому не говори. Особенно Драко.
Прогуливаться по разным магазинам в Лютном переулке было достаточно легко, пока она шла, опустив голову. Она снова завязала свои волосы в небрежный пучок, так что никто точно не мог заметить одиноко идущую ведьму.
Ей нравилось это в Лютном переулке, подумала она. Если вы не вмешиваетесь в чужие дела, они не будут лезть в ваши.
Часы пролетели быстро. Она провела много времени, заходя в каждый известный магазин, но это было бесполезным занятием.
Она собиралась посмотреть на другую сторону, но там, в маленьком магазине в конце дороги, на стеклянном окне висел маленький горшочек с цветком Дракона, который выглядел довольно одиноко сам по себе. Она вошла в магазин, чтобы поговорить с владельцем магазина, стариком с длинной бородой, но он сказал ей, что растение не дает пожара годами. Цветы Дракона были грустными существами.