Рядом возникает кашляющий Блейз, который тоже признательно смотрит на Поттера.

Здесь нечего говорить. Всем и так всё ясно.

И вдруг, что совсем ему несвойственно, Драко вспоминает о Пэнси. Обычно он ни о ком не беспокоится, но сейчас у него возникает чувство, что нужно срочно удостовериться в том, что с ней всё в порядке.

Отрывисто обращается к Забини:

– Где Пэнс? Она покинула Хогвартс, я надеюсь?

Оба тяжело дышат.

– Нет, – отрицательно качает головой. – Решила остаться с тобой. Не знаю, где она сейчас, но точно где-то в замке.

Вопрос только в том, живая или мёртвая.

– Ты позволил ей?! – откуда-то берутся силы на крик.

– А что я мог сделать? Она большая девочка, это её выбор.

– Ты идиот?! Это же Пэнси! Она нечасто совершает обдуманные поступки, о чём ты прекрасно знаешь!

Непонятно, откуда эта тревога за Паркинсон. Неужели семь лет общения что-то значили? У них были странные отношения. Возможно, дружба, возможно, нет. Но Малфой с удивлением понимает, что она нужна ему. Пэнси практически всегда оказывалась рядом, когда ему было плохо. До него только сейчас дошла такая простая истина.

– Нужно срочно найти её!

И, срываясь с места, Драко исчезает в неизвестном направлении.

========== Глава 9. Напуганные ==========

Годы безжалостно сменяют друг друга, детские глупые проблемы, когда для них было важнее всего первенство в школе и прочие мелочи, превращаются в настоящие трагедии. Смерть оказывается слишком близко и уже не кажется такой нереальной. Они вынуждены быть теми, кем должно, губить и выживать.

Хогвартс погрузился во мрак, их жизни тоже. Всё рушится с головокружительной скоростью. Непонятно, где враги, а где друзья, кто есть кто.

В этом мире остались только сумасшедшие крики, звук бьющегося стекла, вспышки огней, сумрачное освещение и очередное “Авада Кедавра”, замирающее на кончиках палочек.

Смерти стало больше, чем жизни; крови больше, чем тёплого и спокойного дыхания. Она хлюпает под подошвами, когда пробегаешь по многочисленным коридорам замка.

Пэнси не знает, когда это кончится, кончится ли вообще и увидит ли она это. Ни у кого нет гарантии, что он доживёт до рассвета.

От страха и безысходности хочется кричать, к чёрту срывая связки. Но даже на это нет сил. Едва ли переставляются ноги в резко отяжелевших ботинках.

Теперь она понимает, что значат две противостоящие силы, видит между ними разницу. Хотя уже поздно что-либо осознавать. Они не сделали ничего, чтобы помешать. Волдеморт со своими приспешниками создали этот ад. И все они теперь вынуждены пытаться в нём выжить.

Драко тоже наверняка осознает это. Она просто уверена, что он предаст Волдеморта. Пэнси всегда знала, что в глубине души он не такой уж и плохой человек. Именно сейчас это и проявилось. Он не смог убить Дамблдора, не смог идти с Тёмным Лордом до конца. Кто-то говорит, что он – трус. Но ей известна другая правда. Не совсем безнадёжно пропавший, почти вовремя одумавшийся. Возможно, в кои-то веки он найдёт в себе силы сделать выбор, совершить поступок. Она ощущает это всем своим чутьём. Драко пробыл в Хогвартсе совсем недолго и мало что рассказывал, но по всему, что удалось из него вытянуть, Пэнси догадалась о том, что он уже давно задумывается о переходе на другую сторону или хотя бы об отречении от Тёмного Лорда.

Но сейчас Паркинсон задаётся вопросом: кому от этого лучше.

Именно сейчас в нём вдруг начала просыпаться совесть, именно сейчас он начал осознавать, к чему шёл, именно сейчас он неожиданно начал набирать в себе мужество противостоять злу, частью которого уже успел стать.

Только вот теперь вряд ли им всем удастся остаться в живых.

Она спотыкается и падает на колени, больно ударяясь о каменный пол. Уже нет сил бежать в неизвестном направлении, пытаясь спастись.

Смерть и ужас наполнили весь Хогвартс и непонятно, где теперь можно спрятаться и через какой ход бежать. Всё больше кажется, что выхода нет.

Вокруг хаос, в проносящейся мимо толпе не различить ни одного знакомого лица.

Пэнси вдруг понимает, что отчаянно устала. От этой борьбы, от стольких лет лжи и мучений, от этой никчёмной жизни.

Она лишь слабая девушка, которая так ни разу и не проявила свободу воли, всегда двигалась по течению, подчинялась чужим желаниям и, в конце концов, кажется, потеряла себя. И ей приходит в голову, что сейчас можно так легко избавиться от страданий.

Она прикрывает глаза. И исчезают кошмары. В сознании лишь спокойствие и благодать, голубые небеса и далёкие леса. Ей представляется родной дом, который она не видела уже так давно. Ей вспоминается маленькая очаровательная девочка с чистым и невинным взглядом, стоящая на пороге. Она смотрит наверх, на солнце и облака, ей кажется, что всегда будет так, что она такой будет всегда. Наивная, мечтательная, такая ранимая и беззащитная. За что ей всё это?

На смену одному воспоминанию приходит другое: первый день в Хогвартсе. Но самое главное не весь этот удивительный магический мир, который поражает лишь воображение. Важнее то, что поражает сердце. Надменный белокурый мальчик, стоящий на несколько ступенек выше и оценивающе на всех взирающий. Он и есть то, что больше всего изменило её.

Если бы не он, она не стала бы тем, кем стала. И не бежала бы сейчас в неизвестность, думая о том, где он и что с ним мог сделать Тёмный Лорд.

Единственное, что сейчас приходит в голову – это Драко. Боль и любовь её жизни.

Любовь?

Спустя столько лет Пэнси, наконец, признаётся себе, что это любовь. Звучит слишком чисто и возвышенно для неё и для их отношений, она ведь сама так погрязла в обмане и пороках. Но тем не менее испытывает настоящее чистое чувство. Почему ещё она всегда с Малфоем? Почему прощает ему всё? Почему принимает его любым, каким бы он ни был? И почему готова пожертвовать всем и полностью отдать себя ему? В ней не осталось ничего. Ни гордости, ни индивидуальности… Ничего. Всё отдано ему.

А его нет рядом. Неизвестно, где он. Жив ли вообще? Если вдруг нет, она не перенесёт знания об этом. Лучше не дожить.

В любом случае, лучше. Так будет проще для всех.

Сейчас, стоя на коленях с закрытыми глазами, Пэнси осознаёт возможность не подняться. И отчего-то она её прельщает. Осталось немного. Скоро всё кончится…

Слышатся непонятные звуки. Приоткрыв один глаз, она замечает чёрный дым вокруг. Немного страшно. Но Паркинсон уверена, что будет не больно. Она не почувствует ничего, потому что уже разучилась чувствовать.

И вдруг из странного состояния на грани жизни и смерти её выводит вскрик: “Пэнс!”

Чья-то ледяная рука хватает её за запястье и резко тянет в сторону.

Наваждение рассеивается, она открывает глаза, хватая ртом воздух.

Драко держит её крепко, впервые с беспокойством смотря на неё.

– Какого чёрта?! – спрашивает он, встряхивая её за плечи. – Ты даже не защищалась.

– Да, – кивает она.

И вдруг приходит страх. Если бы он не пришёл вовремя… Ещё секунда и она бы никогда не услышала этого напуганного голоса, не увидела родных холодных глаз, крепкие руки не сжимали бы её хрупкие плечи.

Она начинает плакать.

– Не время для истерик! – кричит Малфой, начиная тащить её в неизвестном направлении.

Она подчиняется и бежит за ним. Он знает, где выход.

– Откуда ты? – по дороге со сбившимся дыханием спрашивает Пэнси.

– Оттуда, где уже ничего нет. Но мы проиграем в любом случае. Для Волдеморта мы предатели, а для Хогвартса злодеи, – он говорит это с ледяным спокойствием, которое куда хуже отчаянного крика.

Видимо, он всё-таки решился отступиться от Тёмного Лорда.

Они, наконец, оказываются на улице, в каком-то внутреннем саду замка.

– Нет нужды туда возвращаться, – произносит Драко. – Там всё кончено.

Паркинсон всё ещё плачет.

Она не особо понимает, что происходит. Но ей страшно.

– Эй… – тихо зовёт её.

Она поднимает взгляд. Он растрёпан, порванная рубашка в грязи и крови. Однако серые глаза (о, чудо!) снова смотрят на неё. И, что бывает так редко, в них даже плещутся какие-то эмоции.

Неуверенно Малфой протягивает к ней руку.

– Мне страшно, – шепчет Пэнси, хватаясь за его ладонь.

– Мне тоже, – признаётся он.

Вот та самая минута. Он не побоялся признать перед ней свою слабость, доверился ей. Сколько лет она ждала этого? Именно сейчас, среди борьбы и гибели, Драко всё-таки сделал то, чего она так долго от него ждала.