2

2

– А что здесь? – спросила как-то Светка, указывая на очередное письмо.

– Выбрось, – велела Чума.

– А можно я прочитаю? – Светка закусила губку и посмотрела просительно. Чума пожала плечами и пошла в уборную. А Светка уселась на койке и стала вскрывать белый прямоугольник.

– Слушай, Чумочка, он такие вещи пишет… Отпад. Слушай, я зачитаю… – Чума выхватила бумажку у Малявки из рук и стала драть на мелкие кусочки. – Ну что ты, Чумочка, прикольно же… – Светка обиженно скуксилась, но тут же повеселела и принялась болтать дальше: – Говорят, концерт у нас будет в выходные, артисты приедут…

Чума вроде слушала, а вроде и нет, пустую болтовню девчонки и вдруг поймала себя на мысли, что улыбается. «Как она меня назвала? Чумочкой? Прикольно… Была Чума, теперь вот – Чумочка. А Андрей называл русалкой, наядой…»

Жизнь в новом доме походила на сказку. Гоги почти весь день пропадал то в Сочи, то ездил в соседнюю Абхазию – налаживал бизнес на новом месте. Иногда брал ее с собой. Иногда она оставалась дома, и весь день валялась на пляже. Маленький пляжик весь был окружен скалами, и вела к нему одна единственная тропинка от их дома. «Чужие здесь не ходят», – смеялся Гоги. Тело ее покрылось золотистым загаром, русые волосы выгорели и отросли. Теперь, когда она не тренировалась ежедневно, их длина уже не мешала. Она подолгу плавала, заплывая так, что берег превращался в узкую полоску. Далеко в море уходила каменная гряда огромных валунов, ограждая берег от постороннего вторжения. Возвращаясь к берегу, она всегда отдыхала на скользких камнях.

– Не боишься, так далеко заплывать? – услышала она как-то, сидя, как обычно, на камне. Услышала и от неожиданности чуть в воду не свалилась. – Да не бойся, ты, – я не кусаюсь, – раздался смех.

– Я не боюсь, – возразила она, с любопытством разглядывая незнакомца. Мокрые волосы волнистыми прядями прилипли ко лбу, голубые глаза щурились от яркого солнца. Парень подтянулся на руках и уселся на камень рядом с ней.

– Я видел, как ты там кувыркалась, – он кивнул в сторону горизонта, – как русалка. Я сначала так и подумал.

– Что подумал?

– Что русалка. Говорят же, что они существуют.

Ленка рассмеялась. Звонко, звонко. Парень тоже смеялся. Как-то быстро они познакомились и долго сидели на камнях, разговаривая обо всем на свете. Андрей учился в Москве, в аспирантуре, на математика. Приехал на каникулы домой.

– А ты где живешь? - спросил он. Ленка кивнула наверх на белую крышу дома, виднеющуюся над кронами кипарисов. – Красиво, - кивнул Андрей. – Ты всегда здесь купаешься?

– Всегда, – кивнула она. – Мне пора. Пока. – Соскользнула с камня и поплыла к берегу.

На следующий день она опять поплыла в море, вспомнила своего вчерашнего знакомого, и ей почему-то захотелось, чтобы сейчас он плыл рядом с ней. И тут увидела его. Андрей издали помахал ей рукой, пара сильных взмахов и вот он рядом.

– Привет.

– Привет.

В молчании они поплыли дальше, все дальше и дальше.

– Как возвращаться будем? – спросил он, когда берег почти скрылся из глаз.

– Боишься? – усмехнулась она.

– Не за себя. Я вырос на море. Даже спать на воде могу. Мне трудно утонуть.

– А я КМС по плаванию, – не удержалась она.

– Я же говорил, что русалки существуют. Может мне диссертацию на эту тему написать? Хочешь быть темой моей диссертации?

Она только улыбнулась и легла на спину – отдохнуть.

– Я спросил у мамы, кто живет в белом доме на горе. Она сказала – мафиози со своей женой.

Ленка от неожиданности резко дернулась и хлебнула соленой морской воды.

– А не боишься плавать с женой мафиози? – бросила она, отплевавшись. Повернулась и пошла быстрым кролем. Добравшись до камней, стала карабкаться по скользкой поверхности. Сильная мужская рука подхватила ее и втянула наверх.

– А я уже здесь, – улыбнулся Андрей. – Ты не обижайся. Это мама так сказала. А для мамы, как и для многих, те, кто умеет деньги зарабатывать, все мафиози.

– Права твоя мама, – Ленка скрутила волосы в жгут и отжала воду, – муж мой – мафиози, а я его жена…

– Нет мне никакого дела до твоего мужа, – Андрей протянул руку и убрал с ее лица мокрые прядки.

– А мне есть, – вскинула она голову и посмотрела ему в глаза.

– А мне нет, – улыбнулся он и поцеловал ее в губы.

– Вот дурак, – прошептала она и пулей слетела в воду. Он что-то крикнул ей вслед, но она не расслышала, мчась к берегу с быстротой торпеды.

До вечера она не находила себе места. «Дурак, какой», – повторяла она про себя, трогая рукой губы, где все еще горел поцелуй. Потом не выдержала, схватила полотенце и выбежала из дома. «Я просто искупаюсь, – говорила она себе, – все равно Гоги нет дома»

– Я уж думал, ты не придешь, – сказал Андрей, помогая ей забраться на камни.

– А ты ждал?

– Конечно. Я же сказал, что буду ждать.

Ленка помотала головой. Она не слышала. Если бы слышала, наверное, не приплыла бы сюда – испугалась.

– Чего ты боишься? – обнял ее Андрей. – Мужа?

– Тебя, – прижалась она к его плечу, – и себя тоже.

– Не бойся, – шепнул он ей на ухо, – все будет хорошо. – Его губы мягко скользнули по коже. Она вздохнула и обвила его шею руками.

Подплывая к берегу, уже в темноте, она заметила огонек чьей-то сигареты. Хотя она знала чьей. Гамлет. Это он варил шоколад по утрам. Он ухаживал за розами в саду. Такой незаменимый помощник. Она не знала, сколько ему лет и поначалу даже его боялась. Но Гоги смеялся над ее страхами. «Он безобидный, а немой с детства, хотя раньше говорил». Приходился он Гоги каким-то дальним родственником. Впрочем, родственников у Гоги было не счесть. Так что Ленка уже не удивлялась частым приездам многочисленной родни и относилась к этому с известной долей юмора. Гамлет сидел на корточках, рядом с ее полотенцем и неодобрительно покачал головой, показывая ей часы на своей руке.

– Да ладно, Гамлет, – весело махнула она рукой, – что со мной может случиться. Что, Гоги приехал? – Гамлет закивал головой. – Тогда пошли, – она надела сарафан и побежала по тропинке к дому. Сзади ковылял Гамлет.

– Смотри, что я привез! – Гоги протянул ей маленькую коробочку.

– Красиво, – она чмокнула его в щеку и побежала переодеваться.

Гоги часто дарил ей драгоценности. Она их, правда, не носила. Вернее, носила, но очень редко. Вот у Нодара был юбилей, она и обвешалась вся с ног до головы. Чувствовала себя новогодней елкой, а всем понравилось. Аллочка – жена Нодара глаз не могла оторвать от колье на шее, прямо слюной изошла. А Гоги, так вообще, чуть не лопнул от гордости. Она быстренько приняла душ, оделась, вдела подарок – бриллиантовые сережки – в уши, и пошла к накрытому столу. Весь вечер она провела рядом с мужем, смеялась его шуткам, подливала чаю, слушала рассказ, как прошла поездка, давала какие-то советы… А сама все еще была там, на камнях… По телу бегали мурашки, и всю ее основательно трясло. Даже Гоги заметил, что с ней что-то неладное творится.

– Тебя чего колбасит-то так? – обнял он ее за плечи, притягивая к себе.

– Все в порядке, – улыбнулась она, пытаясь незаметно увернуться от его губ.

– Я говорил, что эти твои купания плохо кончатся, – сказал Гоги, – простудилась, наверное.

– Ага, – легко согласилась она. – Наверное. Пойду, лягу, а то голова что-то болит…

«Что я наделала?» – билась мысль в ее голове. И не сам факт измены волновал ее. Нет, она даже не думала об этом. Секс для нее был сродни борьбе: атака и нападение, захваты и зажимы – боли ее тренированное тело почти не чувствовало. Она, правда, подозревала, что может быть и по-другому. Но задумываться об этом не хотелось, да и ни к чему было. То, что произошло в море, у скользких камней, потрясло ее. Все что делал с ней Андрей, и как он это делал… Она не могла описать это чувство, ей хотелось плакать. Она представила, как теперь будет с Гоги… и застонала в темноте от отчаяния. Он не целовал – впивался губами в тело, как будто хотел вырвать оттуда кусок побольше. Губы Андрея скользила мягко, едва касаясь кожи, и все тело при этом покрывалось мурашками, даже сейчас, от одного воспоминания. «Вот дура. Дура и дура», – ей было так жалко себя, хоть вой. – Все. Больше никогда», – решила она и, решительно встав, пошла искать мужа. Тот спал в кресле перед включенным телевизором. Она положила руку ему на плечо. Гоги потянулся и сказал: «Иди спать. Что-то я устал сегодня. Завтра пообщаемся» Гоги называл это – общаться. «Пойдем, пообщаемся», – говорил он, увлекая ее в спальню. Она вернулась в кровать и до утра вертелась на ней, как уж на сковородке.