— На это уйдет какое-то время, — прошептал Тони, обняв Сэнди за плечи. — Подожди снимать, пока она не начнет откладывать яйца, чтобы не испугалась и не вернулась в океан. Но как только она начнет, то уже не остановится. Тогда сможешь спокойно пользоваться вспышкой, а ее даже рукой погладить.

Сэнди молча кивнула, следя за медленным продвижением черепахи. Ее переполняло чувство всепоглощающего удивления тем таинственным, что происходило у нее на глазах. Неведомый мир открывался ей. Как же благодарна она была за это мужчине, стоявшему рядом.

Сэнди вздохнула с облегчением, когда черепаха, наконец, остановилась не в порослях жесткой болотной травы, в которых, по словам Тони, ей трудно было бы устроить гнездо, а на плотном и ровном песке, словно решила передохнуть.

Черепаха заняла позицию и принялась копать, выгребая рассыпчатые комочки и раскидывая их за собой широкими задними ластами. Она работала, и железы ее глаз начали выделять влагу, отчего казалось, что она заливается горькими слезами, словно процесс подготовки к родам невыносимо труден, тяжел для нее.

— А где в это время самец? — тихо спросила Сэнди.

— Ждет у берега. Самцы не выходят из воды. Всю свою жизнь они проводят в океане.

Наконец в песке образовалась ямка около десяти дюймов в ширину и двадцати дюймов в глубину, как прикинула Сэнди. И снова черепаха решила передохнуть, будто собиралась с силами.

— А вот и они, — сказал Джо, зажигая фонарик и освещая подхвостье самки.

Сэнди придвинулась достаточно близко, чтобы рассмотреть все в деталях. Одно за другим черепашьи яйца — мягкие, белые, размером с мячик пинг-понга, с каплями прозрачного, желатинообразного вещества — шлепались в ямку. Сэнди немедленно приготовила фотокамеру, спросив взглядом разрешения у Тони.

— Давай, — сказал он, любуясь азартом, горевшим на ее лице. — Теперь, что бы ты ни делала, она не прореагирует.

С профессиональной сноровкой Сэнди работала камерой. Тихо жужжал и щелкал спуск, молнией сверкала вспышка. Крупным планом она снимала падающие в ямку яйца, древние, плачущие глаза черепахи, потом стоящего у гнезда на одном колене Тони Тернера, его помощников и друзей... Волны с шорохом накатывали на берег, мужчины негромко переговаривались, глубоко вздыхала черепаха...

Процесс кладки яиц замедлился и, наконец, прекратился. Заработали ласты — это она принялась тщательно засыпать гнездо песком, чтобы предохранить кладку от холода, хищников, излишней влаги или сухости.

Проверив панцирь — не поврежден ли — и измерив черепаху с помощью циркуля, Тони сделал несколько пометок в карманном блокноте.

Сэнди улыбнулась.

— Похоже, ты знаешь их всех в лицо.

— Почти, — не без юмора отозвался тот, продолжая наблюдать, как черепаха заковыляла обратно к океану.

Она свое дело сделала. Теперь наступал черед людей позаботиться о ее потомстве.

Сэнди сняла еще несколько кадров, когда Тони, Гарри и Джо стали осторожно раскапывать гнездо, перекладывая его ценное содержимое в наполненные песком пластмассовые ведра. Потом их нужно было доставить в специально построенную Джо загородку из металлической сетки, где уже ничто и никто не сможет уничтожить черепашьи яйца. Ни зверь, ни человек, ни стихия...

Было уже почти четыре утра. В хижину Тони и Сэнди возвратились уставшими, измученными песком, проникшим под одежду. Он даже поскрипывал на зубах и, как наждак, царапал кожу.

— Скорее бы в душ, — бросила Сэнди, торопливо вытаскивая из-под переднего сиденья дорожную сумку.

— И мне не терпится.

Пока Тони занимался добровольной работой, он, казалось, забыл обо всем на свете. Находившаяся рядом Сэнди тоже. И именно тогда и там, на далеком ночном океанском пляже, он вдруг окончательно понял: если не воспользуется благоприятной возможностью, которую предоставила ему судьба, может потерять Сандру навсегда.

— А не принять ли нам душ вместе? Очень уж мало осталось воды в баке.

Сэнди от неожиданности вытаращила глаза.

Осмелившись высказать такое предложение, Тони и не думал отступать.

— Я видел тебя в любом виде, да и ты меня, — напомнил он. — Так что чего уж стесняться друг друга?

Подобные аргументы годились только в это время суток, да разве что при полном отсутствии цивилизованных удобств, рассуждала про себя Сэнди, а Тони тем временем демонстративно нес к примитивной кабинке под баком с водой, приткнувшейся за домом, два их полотенца.

Явно считая ее молчание за знак само собой разумеющегося согласия, он сбросил шорты. Сэнди отвела глаза, но не прежде, чем невольно охватила взглядом мощную мужскую фигуру.

— Идешь? — спросил он, все еще держась к ней спиной. Потом нырнул в кабинку, дернул за цепочку. Послышался характерный, дробный звук льющейся воды.

Это словно подстегнуло Сэнди. Охваченная волной лихорадочного желания, она быстро, чтобы не передумать, разделась и присоединилась к Тони.

Чуть теплая, пахнущая дождем и цинком бака вода была восхитительна. Под луной ее струи сверкали и переливались, предавая мужскому и женскому обнаженным телам фантастическое свечение. И через секунду Тони и Сэнди уже стискивали друг друга в объятиях.

Их соединила страстная, притягательная сила, тысячекратно умноженная разлукой, одиночеством ночей, горечью сожалений. Они исстрадались, изголодались, обезумели...

Сэнди было плевать, как она выглядит, что обвисшие мокрые волосы облепили ей голову. А для Тони побледневшее лицо Сэнди казалось самым прекрасным на свете. Глаза, губы, грудь — все в ней было совершенством. Он стонал, целуя и прижимая ее к себе. Живот к животу, бедро к бедру. Они оба жаждали снова стать единым целым. И когда Тони чуть приподнял ее, обхватив за ягодицы, Сэнди сама обняла его ногами, открыто идя навстречу мощному мужскому напору. Сладкая мука залила ее, вознося на вершины блаженства. Она нарастала с каждым движением его плоти внутри нее, приводя в исступление, закончившееся бурным, сотрясавшим их тела экстазом...

Сэнди отстранилась и едва слышно проронила:

— Тони... мы не должны были это делать...

— Шшш, — разгоряченный донельзя, он прижал палец к ее губам и на руках вынес из кабины.

Стало абсолютно тихо. Воды хватило ровно на столько, сколько длились мгновения их счастья.

Как ребенка, Тони вытирал ее полотенцем. Ласково, осторожно.

— Мы должны были остановиться, — дрожащими губами шептала она.

— Возможно... Но давай поговорим об этом не сейчас.

Стараясь не глядеть в глаза друг другу, они оделись. Сэнди — в майку с короткими рукавами и трусики, он же просто обернулся полотенцем.

Пора было спать. В доме Тони расстелил постель, вернее чуть расправил простыни и сразу лег. Не давая Сэнди возможности раздумывать, похлопал по соседней подушке.

Его приглашение не вызывало сомнений.

Как только она опустилась рядом, Тони протянул руку и погасил лампу. Постепенно их глаза привыкли к темноте. Они лежали бок о бок, близко, но не касаясь друг друга.

Я просто не вынесу, если он меня не обнимет, грустно подумала Сэнди. Если Тони не сделает этого — значит, не любовь движет им, а чисто половой инстинкт, требующий немедленного удовлетворения. Подвернулась я, могла оказаться другая. Обида и горечь захлестнули ее, беззвучные слезы потекли по щекам. Теперь она и в самом деле жалела, что поддалась, проклинала себя и его.

Тони будто прочитал эти мысли.

— Иди сюда, Рыжик, — хрипло сказал он, притянул к себе ее голову, прижал к плечу, подвинулся, чтобы ей было удобней примоститься, ласково погладил ладонью волосы...

Час спустя первые капли долгожданного дождя забарабанили по крыше. Сэнди сразу проснулась, а Тони даже не шевельнулся. Она осторожно выбралась из его рук — даже во сне он не выпускал ее из объятий. Какое счастье смотреть на него, вдыхать терпкий запах кожи, слышать, как бьется сердце...

Где-то недалеко прогремел гром. Дождь вдруг припустил, застучал по металлическим стульям, забытым Тони под окном, выходящим в сторону болот, откуда доносился горьковатый аромат травы. Так вот откуда своеобразный запах его кожи! Он впитал сам дух этой неповторимо прекрасной земли!