– Моя жизнь здесь. И под жизнью я подразумеваю мой фиктивный брак и место, где я собираюсь начать завтра работу волонтером. Потому что девушка должна что-то делать, чтобы держать себя в руках. Слушай, спасибо, что ответила на звонок. Я знаю, что позвонила очень поздно, но это много значит, что я могу на тебя рассчитывать.

– Потому что ты влюблена. Ты слаба. Обычно ты просто говоришь мне заткнуться и перестать быть такой киской, когда я говорю тебе, что скучаю по тебе.

– Я сегодня вечером вне игры. Прости.

– О, боже мой! Мне придется арендовать машину и приехать к тебе домой. Я ни разу не слышала, чтобы ты перед кем-то извинялась. Даже в тот раз, когда вы добавила сок перца чили в бутылку с водой Люка…

– Я все еще не сожалею об этом. И никто не может доказать, что я это сделала.

– У нас были камеры безопасности на работе.

– Они были взломаны. Ублюдки, которые меня достали. Меня подставили.

– В одиночку! – рассмеялась Бритт, – Теперь береги себя и перестань быть сентиментальной или я звоню 911.

– Договорились. Мне не нужен соблазн от горячих парамедиков. Я должна быть счастлива в браке и носить фальшивый загар.

– Понятно. И если он действительно играет с тобой, ты должна сказать мне, когда получишь доказательства, потому что я не хотела бы нанимать своего первого киллера на основании необоснованных слухов. Мне нужны доказательства. Что-то конкретное.

Мардж понравилось, как Бритт пыталась ее рассмешить.

– Ты не наймешь киллера, – сказал Мардж с громким смехом.

– Но смотри! Я заставила тебя смеяться!

– Точно. Пожалуйста, не нанимай киллера.

– Хорошо, я попрошу своего большого сильного мужа нанять одного для меня.

– Ха-ха. Я просто хочу, чтобы Брэндон чувствовал то, что он говорит. Что вряд ли произойдет, но я была бы так довольна этим, так готова просто отказаться от всего и жить той жизнью, которую он хочет, пока у него есть я. Это очень-очень-очень-очень-очень жалко, глупо и ужасно, – Мардж закрыла лицо руками.

– Как ты вписываешься в его мир? – спросил Бритт.

– Ну, если я выхожу за рамки, они проигнорируют меня.

– Что?

– Я была на пробежке, и Брэндон захотел встретиться со мной в парке, поэтому послал лимузин искать меня. Водитель лимузина полностью игнорировал меня, пока я не подошла к нему и не взмахнула своим обручальным кольцом, и любезно не сказала ему, кто я. Затем он сразу же перешел в режим целования задницы.

– О, сила кольца!

– Моя прелесть…

Бритт засмеялась:

– Я люблю Властелина Колец.

– Кольцо Брэндона на моем пальце дает мне буквально все, что я хочу.

– Когда ты одета как светская львица.

– Ха-ха. Мы обе знаем, что я никогда не впишусь в круг этих богатых домохозяек.

– Почему нет? Ты красивая, забавная и богатая.

– Потому что некоторые из жен друзей Брэндона, с которыми я пыталась тусоваться, просто не живут в реальном мире.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, я обедала с ними. И это такие женщины, которые поддерживают опасно низкий вес, чтобы вписаться в свои гладкие дизайнерские платья.

– Да, я знаю этот типаж.

– Я слышала, как наша официантка плакала, потому что ей не хватало на арендную плату. А женщины, с которыми я была, веселились за ее спиной и смеялись над ее размазанной тушью. Затем они просто говорили и говорили о собачьей конуре Салли с кондиционером. А потом они говорили о том, как важно, чтобы их видели в правильной одежде в нужных местах. Я не знаю, Бритт. Это не для меня. Я не могу тусоваться с такими женщинами.

– Это потому, что ты приземленная.

– Я дала официантке 5000 долларов в качестве чаевых. Надеюсь, это ей поможет.

– Мардж, ты такая щедрая и любящая.

– Именно таким человеком я хочу быть. Не тем человек, который постоянно говорит о собачьей конуре с кондиционером и смеется над людьми. Я не уверена, смогу ли вписаться в его мир. Я не дочь богатых, социально выдающихся родителей. Я не росла таким образом. Может, я не смогу вписаться в его мир высокого класса.

– Конечно, сможешь. Просто найди друзей. Не все богатые женщины такие.

– Надеюсь, что Брэндон не распланировал мою жизнь как светской львицы. Потому что у меня ничего не выйдет, – она зевнула. – Хорошо, милая, я собираюсь спать. О, подожди. Думаешь, я смогу жить в зоне, свободной от снобов? Переехать куда-нибудь, где все милые и добрые?

Она усмехнулась:

– Такой не существует. Спокойной ночи, детка. Дай мне знать, что как ты себя чувствуешь утром. Отдохни немного.

Мардж выключила телефон, легла и попыталась закрыть глаза. Это было правильное решение – рассказать Бритт. Это было похоже на разрыв корки, вместо того, чтобы срывать ее насовсем. Если бы она держала секрет так взаперти, если бы она никогда не призналась, что она была не чем иным, как удобством для Брэндона, тогда горячий уголек этих знаний съел бы ее. Она должна была признать это вслух, прежде чем могла замкнуться – или что-то подобное. Мардж не хотела расставаться. Она хотела выть, плакать, рыдать и заставить Брэндона Кейтса полюбить ее.

Ей нужно было около тридцати часов сна, чтобы даже начать обдумывать все, что случилось с ней в последний день. Может быть, после такого сна, все будет иметь больше смысла. Может, ей не захочется позвонить на горячую линию, чтобы спросить совет. Может быть, она станет уверенной в себе и уравновешенной. Может, она придумает, как занять себя и остановит свои эмоции от безумств. Потому что прямо сейчас, в изысканно удобном будуаре их роскошного Манхэттенского таунхауса, Мардж сильно дрожала, ее зубы бесконтрольно стучали, не от холода, а от страданий. От абсолютного шока реальности.

Она обхватила руками колени и издала жалобный звук сквозь зубы, притворяясь, что это всего лишь одно из проявлений печали и горя. Притворяясь, что она имела какое-либо право голоса в этом вопросе, когда, на самом деле, она сидела на краю опустошения, настолько большого, что не могла осмелиться посмотреть на него прямо. Яма тьмы – это то, как она себе ее представляла, такая черная пустота, которая заставляет ваши глаза болеть, чтобы увидеть ее. Она не была уверена, что справится с этим. Она прикусила губу. Конечно, она это сделает. Она должна.

Мардж попыталась выпить воды и просто подавилась ею. Когда ее телефон загорелся, она схватила его, как будто это было кольцо, и она была Голлумом, который был слишком долго в проклятой пещере. Только на экране был не номер Брэндона. Это была Лена Кейтс, Злая Королева.