– Быстро под сиденье, и не вздумай высовываться, – успел я шепнуть Алине, после чего распахнул дверцу и выпрыгнул на мостовую, одновременно извлекая меч.

Наверное, я не смог бы сделать того, что сделал, если бы не сильный страх за любимую девушку. За всю свою жизнь, я убил только одно живое существо – воробья из рогатки. А потом стоял над жалким трупиком, в который превратилась до того весело чирикающая птица, и чувствовал себя дрянью и глупцом. Больше я в птиц никогда не стрелял.

А здесь были не птицы, а люди, но я подскочил к первому, пытающемуся запрыгнуть в экипаж, и без колебания ударил его мечом у основания шеи. Мне плескануло кровью прямо в лицо, но, по счастью, не залило глаза, и я успел зарубить еще одного из нападавших, прежде чем на меня бросились сразу двое, вооруженные длинными кинжалами. Меня они почти не видели и заученными движениями чертили перед собой воздух ударами клинков. Я же их видел прекрасно и уложил одного за другим ударами в грудь. Покончив с ними, я повернулся к экипажу.

Вместо кучера на козлах сидел какой-то детина, который уже собирался отогнать захваченное имущество в тот переулок, откуда выскочили нападавшие. Еще один бандит стоял на подножке экипажа, а трое остальных двигались в моем направлении. Я впервые применил ускорение, что было силы прыгнув к тому, кто мог вот-вот нашарить внутри экипажа мою Алину. Не ожидавшие от меня такой прыти, да еще едва видевшие грабители проморгали мой маневр, и их на одного стало меньше. Я успел наискось сверху вниз рубануть стоявшего на подножке и, когда он с жутким криком опрокинулся навзничь, занять его место. Обернувшийся на крик верзила получил колотую рану в грудь и, выпустив вожжи, молча, растянулся на брусчатке. Лишь зазвенел по камням выпавший из его руки тесак. Не теряя времени, я запрыгнул на козлы и, подхватив вожжи одной рукой, другой что было силы ударил одну из лошадей мечом плашмя. Она рванулась, чуть было не перевернув экипаж, но я тут же огрел и вторую, после чего обе поняли, что от такого возницы ничего хорошего ожидать не стоит, а надо улепетывать что есть силы.

Я гнал лошадей минут пять, после чего с трудом их остановил и бросился к Алине. Только хорошая реакция и сумеречное зрение помогли мне избежать удара кинжалом, который нанесла из-под сидения заметившая мое движение девушка.

– Слава богу, с тобой все в порядке! – вырвалось у меня. – Больше на ночь глядя я и сам без нужды никуда не пойду, и тебя не пущу. И откуда у тебя кинжал, которым ты мне чуть не выколола глаз?

– Прости, я не думала, что это ты. А кинжал выронил тот разбойник, которого ты зарубил.

– Выбирайся из-под сидения и будем думать, как найти дорогу к дому. Я и днем-то в городе почти не ориентируюсь, тем более сейчас.

– А где наш кучер?

– Или убили, или удрал.

– Пошарь на козлах под сидением, там они обычно держат факелы именно на тот случай, когда нужен свет. Наверное, лучше них город вообще никто не знает, но такой ночью, когда не видно ни зги, и они могут заблудиться. Экипажи ночью редко ездят, этому кучеру братья заплатили вдвойне.

– А он и согласился на свою беду. Надо было мне быть умнее, и предупредить Клару, что мы можем заночевать у твоих. Завтра все равно на занятия не идти.

– Что толку по-пустому сокрушаться о не сделанном? Ты факелы нашел?

– Факелы нашел, ищу огниво. Ага, вот и оно!

Через пару минут Алина узнала место, где мы остановились. Для меня все дома были одинаковыми, да еще в свете факела, но прожившая в Расвеле всю жизнь девушка, ориентировалась в нем не хуже кучеров.

– Езжай прямо еще пару кварталов, – велела она мне. – А потом повернешь направо. Тогда вскорости будет наш дом. Смотри его по левой стороне, уж дом Клары ты узнать должен.

До нашего дома факел не дотянул, но уже пошла знакомая мне улица, и я не стал возиться, зажигая другой. Возле калитки я остановил экипаж и соскочил с козел.

– Я привяжу лошадей к забору, и пусть стоят до утра, а ты иди вперед и предупреди Клару. Если она меня увидит первым, с ног до головы залитого кровью, боюсь, для нее это может плохо кончиться.

Так и сделали. Я остался возиться с лошадьми, которых постарался покрепче привязать к забору, а Алина побежала в дом, где ее встретила ждавшая нашего возвращения Клара. Мы ее все равно перепугали, потому что, как оказалось, кровью окатило не одного меня, ее и на Алину попало достаточно. А она еще размазала кровь по лицу. Я, когда зажигал факел, больше смотрел по сторонам и эти мазки не заметил, а вот Клара все прекрасно рассмотрела и от страха чуть не разбила лампу. Мое появление она восприняла уже более спокойно, несмотря на то что я до пояса был весь в потеках крови. Как выяснилось, когда я начал переодеваться, колет был разрезан ударом кинжала. Один выпад я все-таки пропустил, но, по счастью, до тела клинок не достал, а только испортил одежду.

– Это уже не отстираешь, – с сожалением сказала Клара. – Завтра наденешь что-нибудь из вещей сына, и пойдем пройдемся по лавкам. Деньги теперь есть, поэтому надо справить одежду, да и к свадьбе заказать тебе праздничный дворянский костюм, а Алине новое платье.

– А мы с Маркусом хотели с утра ехать за город.

– В этом можно ехать, если только ты решил податься в разбойники. При виде тебя в таком облачении, все будут без возражений складывать на дороге все самое ценное, умоляя, чтобы ты только сохранил им жизнь.

– Ну, а штаны хоть можно отстирать? – с надеждой спросил я. – На них и крови всего ничего, да и кожа все-таки.

Видел я одежду ее сыночка, когда Алина ее убирала из моей комнаты. Самые маленькие вещи там были мне на вырост, даже с учетом того, что я подрос и раздался в плечах.

– Можно попробовать, – сказала Алина. – Снимай штаны!

– Это я всегда с радостью, – пошутил я, стягивая свою одежду. – Ты бы тоже переоделась, да заодно еще и умылась, а то похожа на вампира.

– А кто это?

– Это такие мертвые люди, которые пьют человеческую кровь, чтобы казаться живыми. Выдумка из моего мира.

– На себя бы посмотрел! – фыркнула девушка, подхватила мои штаны и пошла на задний двор, где у нас было корыто и стояли бочки с водой.

В какой-то книге о войне я прочитал эпизод, в котором молодого солдата колотило после боя, когда он в первый раз заколол штыком врага. Я же не испытывал абсолютно ничего, кроме усталости и раздражения из-за испорченной одежды, и того, что очень нужная поездка накрывается медным тазом. Может быть, так случилось из-за того, что я дрался в темноте и плохо видел своих противников, или сыграли свою роль постоянные нотации Лонара, но, скорее всего, дело было в том, что они покусились на самого дорогого для меня человека. Во всяком случае, спал я эту ночь хорошо, а проснувшись, уделил внимание Алине и пошел в одних трусах во двор посмотреть, что со штанами.

– Надо будет придумать халат, – сказал я сам себе. – Нормального белья нет, а весь день ходить в коже...

Штаны почти отстирались, но еще не совсем высохли. Поеживаясь от утренней прохлады, я натянул их сырыми и пошел мерить рубашки, которые для меня еще вчера отобрала Клара. Самая маленькая из них в штаны не влезла, и пришлось надеть ее поверх, заодно закатив рукава. Мой вид почему-то рассмешил Алину. Отсмеявшись, она попробовала это, как она выразилась, платье с меня стянуть. Мы устроили возню, в результате которой я оказался на полу, а она на мне сверху, пытаясь расстегнуть ворот. В таком виде нас и застал Маркус, пришедший, чтобы меня забрать. 

– Я вам не помешал? – спросил он, увидев нас в такой двусмысленной позе. – Я человек деликатный, но мы, если ты помнишь, собирались с утра уехать. Зачем ты заказал экипаж, я же говорил, что сделаю это сам?

– Значит, его за ночь не украли? Слезай с меня, милая, подурачились и хватит. Это не то, о чем вы подумали, Маркус. Я не заказывал экипаж и не могу сейчас никуда ехать по той простой причине, что мне просто нечего надеть. Вчера поздно вечером мы возвращались на этом экипаже от родителей Алины. На полдороги на нас напали какие-то мерзавцы. Кстати, большое вам спасибо. Без вашего подарка, я имею в виду сумеречное зрение, мы бы не выкрутились. А так, мне удалось отбиться и удрать. Кучера они, скорее всего, убили. Ну, а я в драке испачкался в крови, как мясник.