– Я вчера говорил о тебе с дядей. На занятиях сказать об этом не получилось, поэтому слушай сейчас. Он тобой заинтересовался еще до поездки в столицу, когда я сказал о твоем авторстве сказок, а когда узнал, что Игра королей – это тоже твоя придумка, захотел срочно с тобой встретиться. Но вчера передумал, узнав, что у тебя на носу свадьба. Тут дело вот в чем. Сейчас ты гость короны и, если возьмешь в жены простолюдинку, это будет только твоим делом. Если после свадьбы ты присягаешь королю, твоя жена уже идет как приложение к тебе, и ее новый статус признают без проблем. А вот, если ты становишься подданным Орсела до свадьбы, да если еще за тобой признают право на баронский титул, то такое бракосочетание уже требует одобрения наместника. Почему дяде нежелательно его давать, я не знаю. У него тут свои враги, и свои сложности. Я в них не вникал, неинтересно. Поэтому он и отложил встречу на пару дней. Я слышал, что его величество поручил дяде разыскать автора Игры королей, поскольку в столице знают, что ее начал распространять маг Расвела Маркус Страд. До нашего с ним разговора дядя хотел его вызвать к себе. Может быть, еще и вызовет. Одно дело – слова племянника, к тому же еще мальчишки, другое – свидетельство уважаемого человека, с которого все и началось. 

– По мне, чем позже, тем лучше.

– Тогда ладно. Скажи, что ты там начудил с гербом.

– А что? Заметил нарушение канонов?

– Вообще-то, нет, но...

– На гербе должны быть живые существа, как-то характеризующие владельца. Обычно это звери или птицы, хотя я видел и рыб. Не знаю, додумался кто-то еще, кроме меня, изобразить гадов, но на их изображение прямого запрета нет. Так?

– Так, но...

– Идем дальше. Кроме животных, должно быть изображение чего-нибудь убойного, например, меча или копья. В справочнике я у одного барона видел катапульту.

– Точно? – не поверил Ник.

– Абсолютно точно. У меня тот же меч, а что поломанный, так нигде не сказано, что он обязательно должен быть целым. В том же справочнике я видел сломанное копье. Чем меч хуже?

– Когда ты так говоришь, все вроде правильно. А вот твой герб все равно будет смотреться странно и жутковато. Точно все коларийцы дикари, потому у них и гербы такие! И как только ты смог придумать такую игру?

– Вы с этой игрой совсем чокнулись! Интересная игра, не спорю, но придавать ей такое значение – это чересчур. Ты мне лучше скажи, дядя уже заметил пропажу Защитника?

– Пока вроде нет, – Ник помрачнел. – Мне, наверное, не стоит этого дожидаться. Лучше я с ним сам на эту тему поговорю, дешевле выйдет. Поеду-ка я домой, а то вон Гарт совсем извелся. Завтра, если получится, я обязательно побываю на вашей свадьбе.

До дома я доковылял в гордом одиночестве. Первым, кого я встретил, был Маркус.

– Идем в твою комнату, болезный, – сказал маг. – Нечего на меня так удивленно смотреть. Я вчера попросил Лонара ускорить твое обучение, и нетрудно было догадаться, во что это для тебя выльется. Сейчас я тебя немного подправлю, чтобы завтра ты смог произвести на людей приятное впечатление. Чудес не жди, подхлестну восстановительные процессы примерно так же, как у вас это делает Корис, но без мазей и немного сильнее. Резервов у твоего тела достаточно, так что все должно получиться. Мяса сегодня в рот не бери, нагрузка на организм и так большая. Только легкая пища. Я там принес горшок с медом, можешь есть сколько влезет. Только поспеши, а то к нему присосалась твоя невеста. Оказывается, она у тебя сладкоежка. Пока это не страшно, но к старости может разнести.

– До старости надо еще умудриться дожить. Спасибо за заботу, Маркус, не знаю, что бы я без вас делал.

Колдовал надо мной маг недолго, но результаты его работы проявились сразу же. Начала уходить боль, меньше стала усталость.

– Боль я просто снял, – предупредил он меня. – К лечению это не имеет отношения. Вообще-то, боль полезна, она подстегивает восстановление организма, но не в твоем случае: больше, чем я его подстегнул, ускорять уже нельзя, так зачем тебе страдать понапрасну? Иди на кухню заправляйся, а потом примеришь обувь, недавно ваш заказ доставили от башмачника. Заказ на зимнюю обувь он пока выполнить не успел, а то, что сделал, по качеству просто превосходно. Твои женщины уже все примерили, все впору. Алина просто в восторге, хотя ходить на таких каблуках...

Поблагодарив Маркуса, я направился на кухню, где съел поданную мне новой кухаркой горячую кашу с маслом, положив в нее несколько ложек меда. Ларда, как звали кухарку, нанялась к нам только готовить, все остальное нам пока предстояло делать самим.

Мне никогда не шили обувь на заказ, всегда покупали готовую, которую потом приходилось долго разнашивать под свои ноги, с определенным ущербом для самих ног, поэтому я слегка удивился, когда, натянув сапоги, обнаружил, что нигде ничего не жмет и не натирает. Сшиты они были классно, но сильно пованивали тем, чем обычно воняет новая обувь, из-за чего я их вынес проветривать во двор. Лежавшая у крыльца Лана поморщилась на неприятный запах и ушла отдыхать в другой конец палисадника. Я прошел посмотреть, как все сделали с конюшней, утром было не до того. От небольших ворот с запором изнутри и ушками для навесного замка снаружи вдоль забора шла широкая, усыпанная гравием дорожка, которая заходила за дом прямо к небольшому аккуратному домику конюшни. Зайдя внутрь, я обнаружил там два стойла, и два еще пустых отделения: под упряжь и для корма.  На выходе я столкнулся с Кларой.

– Ларша сказала, что ты здесь, – пояснила она и, увидев мое вытянувшееся от удивления лицо, рассмеялась и добавила. – Я у нее спросила, где Ген, а она почему-то поморщилась и мотнула головой в сторону конюшни. Я тебя искала, чтобы сказать, что к вашей свадьбе с нашей стороны все готово. Два экипажа на утро я заказала, денег на подарки наменяла...

– Какие подарки? – удивился я. – Для кого? Это мы их должны дарить? У нас, наоборот, подарки дарят гости новобрачным.

– А у нас считается, что вы и так счастливы, зачем вам еще что-то дарить? Вот вы и делитесь таким образом своим счастьем с друзьями. Подарки чисто символические, но я не знаю, сколько народа будет со стороны родственников Алины, поэтому золотом разбрасываться не будем, достаточно серебра. Кстати, от Альфара посыльный принес еще кошель с золотом. Поменьше, чем в прошлый раз, но тоже немало.

– Когда только успевает, – сказал я. – У меня создается впечатление, что он это золото сам делает.

– С твоей помощью, – засмеялась Клара. – К нему пошли заказы из других городов, так что он послал человека в столицу завербовать к себе на работу несколько писцов и закупить бумаги. Здесь он уже всех подходящих людей к себе сманил.

Дверь конюшни отворилась, распахнутая когтистой лапой, и в проеме возникла Лана. Она зашла внутрь, обошла Клару и очень чувствительно толкнула меня башкой в сторону выхода.

– Тебя, наверное, ищет Алина, – предположила Клара.

– У нас для такого иной раз используют собак, – сказал я. – Только они не толкаются, а деликатно берут в зубы штанину и тянут, показывая, что надо идти.

– Если тебя своими зубками возьмет за ногу Лана, останешься без штанов, или без ноги.

– Ладно, мама, пошли, а то она вроде опять собирается толкаться, а у меня после тренировки и так все тело – сплошной синяк.

Я направился к двери и, услышав за спиной всхлипывания, обернулся. Клара плакала, прикрыв лицо руками.

– Я все ждала, когда ты меня так назовешь, – сказала моя приемная мать. – И боялась, что могу не дождаться. Ты иди, сын, я сейчас выплачусь и приду.

– Вот еще! – я обнял ставшую для меня дорогой женщину и начал целовать в макушку ее волосы, среди которых кое-где уже виднелась седина. – Надо не плакать, а смеяться. Наши врачи утверждают, что смех продлевает жизнь. Давай я вытру слезы. Плохо, что у вас нет носовых платков. Наверное, просто никто не болеет насморком.

– А что это такое? – понемногу успокаиваясь, спросила Клара.