– Извини, я тебе больше не буду мешать. Скажи, ты уже что-нибудь надумал? Может быть, нам послушать ваше радио? Давай я попробую поискать нужные станции коммуникатором?

– Не знал, что они и как радиоприемник могут работать, – сказал Алексей. – Давай тогда пока уйдем с дороги. Держи куртки.

Жена взяла стянутые ремнем куртки, а он подхватил ее на руки и отнес на полсотни шагов от дороги.

– В траву не садись, запачкаешь платье, – предупредил он Лиду, поставив ее на ноги возле березы. – Придерживайся за дерево. Неважно мы с тобой одеты для прогулок на природе, а твои туфли – это вообще мрак. Но тебя босиком не пустишь: кожа на пятках, как у младенца.

– А зачем мы ушли с дороги? – спросила жена.

– А если кто проедет? – сказал Алексей. – Очень уж необычный у тебя приемник. Давай постоим здесь и попробуем хоть что-нибудь узнать.

Минуты три коммуникатор издавал только слабый шум, но потом попалась первая станция, за ней вторая...

– Это что-то американское, – сказал Алексей. – Уже можно слушать, но качество паршивое. Ищи передачи на русском. Все, останови!

Минут десять они слушали найденную станцию, потом перешли на другую, а напоследок попалась станция с хорошим качеством на французском. Он знал этот язык на вполне приличном уровне, поэтому послушал и ее.

– Выключай, – сказал он Лиде. – Не будем сажать батарею. Ты поняла, в какое время нас занесло?

– Сорок восьмой год?

– Четвертое июля сорок восьмого года, – подтвердил Алексей. – Еще жив Сталин, а я рожусь только через год. Тот, кто это сделал, – он показал рукой в небо – ничего не делает просто так. Значит, нам нужно было попасть именно сюда. Знать бы еще для чего. Но об этом у нас еще будет время подумать. А сейчас прежде всего тебя нужно куда-то пристроить.

– Да, ты уже об этом говорил, – кивнула жена. – А зачем меня куда-то пристраивать? Слушай, Леш, неси ты меня, наверное, опять на дорогу, все равно, похоже, по ней ездят редко. А то каблуки проваливаются, и очень неудобно стоять.

– Давай объясню, – сказал Алексей, после того как перебрались на дорогу. – Нам с тобой нужно обязательно обзавестись документами. Без них мы в этом времени долго не погуляем. Первая же проверка, и все! Дело это непростое, но решаемое при условии, что есть деньги.

– Через твою службу?

– В мою службу лучше не соваться – сразу повяжут. И доказать здесь свои слова будет не легче, чем у вас.

– А описание реактора?

– До того времени, когда его построят, еще нужно дожить. И, желательно, не в камере. А если не заинтересовать серьезных людей, все мои микрофиши по науке могут попасть вообще не к тому, к кому нужно. Объявят галиматьей и куда-нибудь сунут на хранение. Нет, паспорта будем заказывать у преступников. Что сделала круглые глаза? Знаю я одну группу, которая довольно долго изготавливала паспорта и другие документы на вполне приличном уровне. Начали с подделки чужих паспортов, причем сразу после войны. А повязали их только в начале восьмидесятых. Все упирается в деньги. А вот их я отправлюсь добывать самостоятельно. Денег нужно много и не только для документов. Нужно оплачивать жилье и на что-то жить.

– Будешь продавать монеты коллекционерам?

– Это только как запасной вариант. После войны у нас народ жил бедно, и большинству было не до коллекций. Наверное, были и среди них богатенькие, но я таких не знаю, а искать – это время. Я ведь рассчитывал на восьмидесятые годы, а здесь никого не знаю и сам официально не существую. Хорошо еще, что многое запомнил с учебы. Есть в Москве группа не слишком законопослушных граждан, по которым я кое-что помню. Большие, понимаешь, любители золота, валюты и драгоценностей. Продавать им статеры – это расточительство, но вот царские червонцы продать можно. Они коллекционеров не сильно интересуют. Ну и пару сережек с алмазами. На первое время денег должно хватить. Но публика это опасная, а я пойду не по наводке, а сам по себе, поэтому принять могут по-разному. И зачем ты мне там нужна? Чтобы я не делал дело, а за тебя трясся? Я, если что, дам деру, а как далеко ты сможешь бежать на этих каблуках?

– И куда ты меня думаешь деть?

– Я думаю, что мы где-то под Москвой. Вряд ли тот, кто нами играет, станет усложнять нам задачу, забрасывая к черту на кулички. Поэтому сейчас поищем съезд с дороги и пойдем искать деревню. Договорюсь с кем-нибудь о тебе на несколько дней и буду добираться до Москвы.

– А если мы от нее все-таки далеко?

– А вот это будет плохо! – сказал Алексей. – Без денег и документов мы с тобой далеко не уедем. Не хотелось бы опускаться до банальной уголовщины. Но давай пока об этом не думать. Найдем деревню и все выясним. Судя по пустынному шоссе, сегодня воскресенье. Сколько сейчас, часов десять?

– Наверное, больше, – посмотрела на солнце Лида. – Смотри, вон там отходит дорога! Только на ней почему-то нет асфальта.

– Как раз то, что нужно, – одобрил Алексей. – Обычная грунтовая проселочная дорога, и даже пыли не очень много.

– А как я пойду по ней на каблуках?

– Нормально пойдешь, – успокоил муж. – Дождей давно не было и дорога, как камень. Главное, следи, чтобы каблук не угодил в какую-нибудь трещину. Поломаешь свою шпильку, а мне тебя потом нести на закорках. Представляю, как на нас отреагируют в деревне. Мужики в костюмах вроде моего там со дня ее основания не появлялись, а такие, как ты, сродни космическим пришельцам. Не устала?

– Если бы не твои упражнения, ты бы меня уже нес, – ответила Лида. – А так я еще немного пройду. Эх, были бы туфли без каблуков!

К счастью, долго идти не пришлось. Минут двадцать дорога шла по лесной просеке, но потом лес закончился, и пошли поля. Дорога взобралась на невысокий холм, а с него спустилась прямо к деревне, недалеко от которой протекала небольшая речка. Дома стояли в линию вдоль дороги, а за ними до самой реки шли огороды. На дороге, кроме игравших в мяч мальчишек, никого не было.

– Точно воскресенье, – сказал Алексей. – В полях никого, да и здесь не видно, чтобы кто-то надрывал пуп. Ребята, а что никого не видно?

Мальчишки лет по девять и чуть старше, к которым обратился Алексей, оставили свой мяч и несмело приблизились.

– Так ведь обед, дяденька! – ответил самый старший на вид.

– А участковый у вас живет или бывает наездами?

– Дядька Степан здесь живет, – пояснил тот же малец. – Наездами он к соседям ездит на лисапеде. Считайте отсюда пятую хату, там он и будет.

– А Москва от вашей деревни далеко?

– Далеко! – вздохнул мальчишка. – На телеге не доедешь, только на машине.

Поблагодарив ребят, пошли к указанному дому. С его хозяином столкнулись у калитки. Парень чуть старше двадцати лет в непривычной для Алексея милицейской форме вел к калитке велосипед. Увидев Самохиных, он прислонил велосипед к дереву, одернул гимнастерку и решительно направился к калитке.

– Майор второго управления МГБ Вербицкий, – назвал себя Алексей. – Вы здешний участковый? Предъявите документы!

Младший лейтенант в замешательстве остановился, потом поспешно расстегнул карман гимнастерки, вынул из него удостоверение и протянул Алексею.

– Участковый уполномоченный Степан Махров, товарищ майор!

– Возьмите, лейтенант, – вернул ему документ Алексей. – Вы должны здесь всех хорошо знать. Мне нужно на несколько дней оставить жену у приличных людей. Она у меня на сто процентов горожанка, корову и ту видела только в кино. А тут, понимаешь, загорелось ей пожить в деревне. Почему не сделать женщине приятно? Посоветуйте, к кому лучше обратиться. Естественно, я хорошо заплачу. Это всего дня на три-четыре и только для нее. Я думал отдохнуть вместе, но не получилось: срочная работа.

– Конечно, товарищ майор! – кивнул Степан. – Я думаю, можно поговорить с нашими соседями. Вот эта хата. Дети с ними уже не живут, но старики еще крепкие, и хозяйство у них неплохое. И им будет веселее, и ваша жена деревенскую жизнь попробует. Давайте я пойду с вами.