Проснулась она не сама, разбудил муж.

– Малыш! – легко потряс он ее за плечо. – Ты собираешься сегодня вставать или нет? Мы тут уже все давно клацаем зубами от голода, чай остывает, а ты храпишь и не думаешь просыпаться. Вот меня все купе и делегировало тебя поднять.

За окном рассвело, но было пасмурно и шел дождь, а на столике действительно стояли четыре стакана с чаем в металлических подстаканниках. Николая в купе не было, а уже одетая Елена скатала свою постель и сидела у окна с книгой в руках.

– Я выйду в коридор, а ты приводи себя в порядок, – сказал Алексей. – Постель убирать не нужно, мы и на ней посидим. И можешь надеть пижаму, я думаю, что Николай это переживет.

– Ну что, разбудил, благоверную? – спросил Николай. – Она, наверное, в поездах вообще не ездила. Вчера осматривала купе, открыв рот, а ночь наверняка толком не спала. Без привычки так оно и бывает. Нас предупредили, что вы люди со странностями, но в причинах этих странностей разбираться чревато крупными неприятностями. Кстати, если жене нужно будет посетить туалет, обязательно проводи, иначе это нужно будет делать мне. Или отправим с ней Лену.

– Елена не оперативник? – спросил Алексей. – Спрашиваю, чтобы знать, на что с ее стороны можно рассчитывать.

– Не оперативник, но и не кабинетный работник, так, немного того, немного другого.

– Заходите уже, голодные! – сдвинув дверь, сказала Лида. – Шевелитесь, а то чай действительно остынет.

– Давайте посмотрим, что нам здесь наложили, – предложил Алексей, доставая сумку с провизией. – Чувствует мое сердце, что мы все это и вчетвером не съедим.

– Ничего, Алексей, – сказала Елена. – Мы будем в Челябинске рано, и все кафе и столовые будут закрыты. И из города мы уедем еще до их открытия, а пока доберемся до места... А потом, квартиру-то вам дадут, но пустую. Раскладушки с матрасами обеспечат и все. У вас там даже посуды не будет. Столовые есть, одна в городке, а другая на комбинате, но разносолов там не ждите. Еще год-два все будет строиться и приводиться в порядок, тогда там будет неплохо. А пока школу построили, а больницы нет, даже городской парк сделали только наполовину. Есть магазин, но вряд ли вы в нем найдете все необходимое. Составите список покупок, а я для вас организую машину в Челябинск. Вот там можно будет купить все. Так что вы продуктами не разбрасывайтесь, они вам еще и самим пригодятся.

– Учту, – пообещал Алексей. – Только еще не зима, и половина этого богатства до завтра протухнет. Отравимся, и с вас снимут не только погоны, но и головы. Поэтому дружно навалились и съели все скоропортящееся. А то, что может полежать, я, так и быть, пока уберу. А для начала попьем чай.

– А куда прячешь сдобу? – запротестовала Лида.

– Сдоба полежит, а ты ешь мясо, паштет и яйца. Нам с тобой даже любимую печеную картошку Деда отдали. Мажь на хлеб масло и ешь. Да и других продуктов здесь навалом. Нет, Лена, вашу курицу мы оставим на обед, а то и на ужин. У нас ведь еще одна сумка есть. Что там? Так, красную икру нужно съесть в первую очередь!

– Чуть по привычке не сказала «наркомовский паек», – засмеялась Лена. – Вы не министра, часом, ограбили? Я ее только к праздникам беру.

– Нас, дорогая Лена, тоже в детстве икрой не закармливали, – сказал ей Алексей, доставая балык и ветчину. – Все поняли задачу?

– Я поняла, – кивнула Лида. – Но чтобы с ней справиться, мне нужно кое-куда отлучиться.

– Я с тобой, – поднялась Лена. – Возьми мыло, а я прихвачу полотенце, одного хватит.

– Вас с нами надолго командировали? – спросил Алексей, когда женщины ушли.

– Командировка бессрочная, – ответил Николай. – Ни у меня, ни у Лены нет семьи, нас, наверное, еще из-за этого выбрали. Отозвать, конечно, могут в любой момент, но не раньше, чем пришлют замену.

День прошел скучно. Расспросить Елену о городке не удалось. Она ответила на пару вопросов, потом стала уводить разговор в сторону, а под конец просто отказалась говорить на эту тему, сославшись на инструкцию. Треп ни о чем быстро угас, и все до обеда разбрелись по своим полкам. Мелькавший за окнами серый пейзаж, перечеркнутый косыми струями дождя, ничего, кроме уныния, не вызывал. После обеда Николай достал колоду карт, и они часа два резались в «дурака», научив этой игре Лиду. Потом мужчины рассказали по нескольку анекдотов, и на этом лимит общения был исчерпан. Вечером поужинали очень рано и совсем немного, после чего все улеглись спать. На этот раз плохо спавшая прошлой ночью Лида заснула одной из первых и ночью просыпалась всего один раз, да и то ненадолго. В Челябинск прибыли в семь утра. Дождя в городе, к счастью, не было, поэтому обошлись без зонтов. Крикнули носильщика с тележкой, с помощью которого перебрались в зал ожидания вокзала,  где Самохины вместе с Еленой остались ждать машины, а Николай, взяв такси, поехал за ней в территориальное Управление МГБ. Вернулся он только через пару часов.

– Пришлось ждать начала рабочего дня, а потом – пока освободятся нужные люди, – хмуро сказал он Самохиным. – О нас сообщили, но кто-то решил, что мы можем подождать. Я не стал разбираться, кто именно у них там такой самостоятельный, а то бы приехал еще позже. Передам в министерство, пусть разбираются, если сочтут нужным. Машина ждет на площади, поэтому сейчас поедем. Это рядом, так что обойдемся без носильщиков. Продукты мы подъели, а чемоданы у вас легкие.

Мужчины нагрузились вещами, оставив женщинам по небольшому чемодану, и все вместе вышли на привокзальную площадь. В полусотне метров от вокзала их поджидала новая «Победа». Водитель уже открыл багажник, и в него сгрузили все вещи, кроме продуктовых сумок Самохиных.

– Перекусим по дороге, – пояснил Алексей. – Сейчас сядем, и я всем сооружу бутерброды с ветчиной. Сколько нам ехать?

– Часа два, – ответила Елена. – Но если хотите есть, нужно этим заняться сразу, потом будет неважная дорога.

Сначала было неплохое шоссе, и они с удовольствием съели по паре бутербродов, потом дорога пошла хуже, и машину стало трясти, поэтому шоферу пришлось немного сбавить ход. Километра за два до городка дорогу перегораживал шлагбаум, возле которого было построено небольшое одноэтажное здание для охраны. Сама охрана КПП в составе лейтенанта ГБ и пяти автоматчиков профессионально окружила машину.

– Предъявите документы! – приказал лейтенант.

Стоявший рядом с ним сержант подбежал к «Победе» и, собрав у всех документы, отнес начальству. После их просмотра лейтенант приказал Самохину выйти из машины.

– Почему в гражданском? – спросил он, с явным недоверием осматривая Алексея.

– А какое вам дело, лейтенант? – ответил тот. – Я могу приехать хоть в домашнем халате и тапочках, вас это не касается. Что-то не так с моими документами? Тогда прямо и скажите!

– У вас не может быть указанного в документах воинского звания! – с неприязнью сказал лейтенант. – Ваш возраст не подходит!

– К вашему сведению, в жизни случаются исключения из правил, – пояснил Алексей. – Василий Сталин, например, в двадцать шесть лет стал генерал-лейтенантом. Так что для меня звание майора это еще не предел. Но если вам что-то кажется, и вы не верите офицерам центрального аппарата МГБ, которых отправили меня сопровождать, и бумагам с подписью министра, флаг вам в руки и барабан на шею. Я вижу, здесь проложена телефонная связь. Позвоните в комендатуру, пусть они пришлют машину и отвезут меня к себе. Там уже будет видно, с кем они станут дальше разбираться, со мной или с вами. Нет у меня никакого желания выяснять здесь с вами отношения.

– Постойте здесь! – решил лейтенант. – Я доложу начальству.

Он ушел в домик охраны и вернулся через несколько минут.

– Ваша фамилия есть в списках, – сказал он Алексею. – Возьмите, пожалуйста, документы и садитесь в машину. Онищенко, открой шлагбаум!

– Ну и почему вы им не предъявили свои бумаги? – спросил Алексей, когда пост охраны скрылся за поворотом дороги.