– Сколько вы всего нарыли возле самой Москвы! – удивилась жена. – Это же столько помещений!

– Ты даже не представляешь, сколько, – довольно засмеялся Алексей. – Когда мы все выпустим – это будет заметная прибавка к той живности, которая умудрится уцелеть.

Утром Алексей не стал ждать Лену, собрался, вызвал машину и уехал, успокоив жену тем, что позавтракает на работе. В приемной его уже ждал министр иностранных дел.

– Не спится, Алексей Павлович? – спросил Алексей. – Я сегодня вскочил ни свет ни заря, а вы уже на работе.

– Какой сейчас свет! – махнул рукой министр. – Единственная разница в том, что ночью гасят половину фонарей. А спал я действительно плохо – вы правы. Вы сейчас свободны?

– Проходите, – пригласил его в кабинет Алексей. – Что у вас за вопрос?

– Вчера после нашего разговора я связался с болгарами и немцами. Бартель сказал, что они к нам никого посылать не будут. Энергии у них много, с жильем и одеждой тоже проблем нет, а продовольствия они набрали года на четыре. Он поблагодарил и попросил прислать специалистов по выращиванию грибов и хлореллы. БВК они и раньше делали, теперь будут только расширять производство. Глядишь, еще и своим западным родичам помогут.

– А что болгары?

– А эти не отказывались, но еще будут решать, кого выделят на переселение. Если честно, я бы их много не брал.

– А много и не будем, – сказал Алексей. – Когда дело дойдет до конкретных цифр, предлагайте забрать пятьсот тысяч детишек нужного нам возраста. Взрослых брать не будем, разве что к детишкам добавим немного молодых девушек по японской схеме. А то с малышами на первых порах будет трудно общаться. А если откажутся, то поможем с грибами, но пусть вначале все подготовят. Если кочевряжатся, значит накупили много продовольствия. Теперь по поводу нашего вчерашнего разговора об эвакуации персонала. Сам я этим заниматься не буду. Люди ваши – вам и карты в руки. Соединитесь с Брагиным и от моего имени попросите помочь. У них должны быть экранолеты «Призрак». По-моему, как раз для ваших целей. В скрытом режиме их вообще ничем обнаружить нельзя, разве что пролетят совсем рядом. Нет у нас сейчас возможности действовать по дипломатическим каналам, да и желания тоже. Выделит вам Александр Иванович с десяток аппаратов, думаю, хватит. Их делали для дальней разведки, но и вооружение такое, что при необходимости разгонит любую толпу. В каждый можно запихнуть под сто человек, а у нас их ни в одном посольстве столько не было. Вот только в Китай лучше обратиться официально. Власть у них сохранилась, возможности противодействия большие, и с нами они церемониться не будут. Вы ведь оттуда часть персонала вывезли?

– Мы, Алексей Николаевич, незадолго до катастрофы всех лишних вообще отовсюду убрали, а в Штатах никого не осталось, кроме охраны посольства. Ими пришлось пожертвовать. Им оставили скафандры и транспорт высокой проходимости, но до побережья никто не добрался, и по радио не отвечают. А в Китае осталась охрана и несколько дипломатических работников – всего двадцать три человека. И официально их не выпустят.

– Тогда и этот вопрос обсуждайте с Брагиным. Может быть, у них есть что-нибудь получше «Призраков», я всех возможностей военных не знаю, просто не интересовался. Что из посольств передают по радиосвязи?

– Из Пекина было несколько попыток связаться, но все каналы глушат китайцы, большинство остальных передает о беспорядках, пожарах и отсутствии связи с официальными лицами. О видимости порядка и наличии связи с местным руководством сообщают очень немногие. А с каждым третьим посольством связи нет вообще. Я поэтому и тороплю.

Больше никто по его душу не пришел, не было и звонков, поэтому Алексей сходил в столовую позавтракать, решил несколько оставшихся со вчерашнего дня вопросов и, созвонившись с женой, вызвал машину. Когда он подъехал к дому, Лида уже ждала у подъезда.

– Ты хоть позавтракал? – спросила она, садясь рядом с ним на заднее сидение. – Или опять заработался и забыл?

– Позавтракал, – ответил он. – Работы было совсем мало. И слава богу. Мы уже выполнили почти все, что было намечено, причем без авралов. Народ потихоньку привыкает к новой жизни, а возникающие проблемы быстро решаем. Теперь до наплыва эмигрантов будем жить спокойно.

– Если бы у вас после семидесяти лет подготовки были авралы и неудачи, вас бы всех нужно было разогнать! – сказала жена. – И начать с тебя. Что у нас на границах?

– Тишина. Возвращаются те, кто уезжал за границу и по каким-то причинам не смог или не захотел вернуться раньше. Мы ведь не могли кричать на весь мир, чтобы все бросили дела и бегом мчались в Союз. Кого смогли, тех предупредили и постарались, чтобы было меньше выездов за границу по служебным делам. От соседей наведались всего несколько сот эмигрантов. На них опробовали систему. Но уже с сегодняшнего дня японцы начнут по воздуху перебрасывать детей. Во Владивостоке к этому готовы, и скоростные поезда сейчас перебрасываются на Дальний Восток. В день перевезут только пятьдесят тысяч, поэтому если не задействуют флот, все растянется на пять месяцев. Мы столько ждать не можем, поэтому через пару недель, как только закончим с кубинцами, перебросим в Японию «Ковчеги».

– А как у нас обживаются кубинцы?

– Пока не интересовался, – пожал плечами Алексей. – Раз по ним ничего не выносится на Совет, значит, все идет так, как запланировали. А самой Кубе с одеждой помогли. Через пару дней начнут прибывать те корабли, которые мы взяли у побережья Штатов. Кубинцев они везут немного, но ценных грузов там... много. Вот пока и все новости. А вот и «Ковчег Алекса».

Машина свернула на съезд с шоссе и заехала на огороженную территорию, застроенную десятком многоэтажных зданий.

– Здесь живут большинство работников «Ковчега», – пояснил жене Алексей. – Нам нужно к главному корпусу.

У входа в большое девятиэтажное здание их встретили двое. Один, который оказался директором объекта, представился Лиде Ольховским Вячеславом Андреевичем, второй – его заместитель по хозяйственной части – только поздоровался, передал мужу какие-то бумаги и ушел.

– Дай нам кого-нибудь в гиды, Вячеслав, – попросил директора Алексей, – иначе мы с женой у вас заблудимся, а то и вовсе попадем в вольер к кому-нибудь из хищников, а вам потом долго придется отписываться.

– Если наши питомцы вас съедят, я отписками не отделаюсь, – пошутил Ольховский. – Лучше я с вами похожу сам. Если вы не против, насекомых, пресмыкающихся и земноводных я вас смотреть не поведу. Их в основном содержат при пониженных температурах, поэтому эти секции не зрелищные. Рыбы интересуют?

– На сковородке, – засмеялась Лида. – Шучу. Давайте ваших рыб и ракообразных отложим напоследок, а начнем с животных.

– Желание женщины – закон! – галантно наклонил голову Ольховский. – Особенно такой, как вы! Прошу вас!

Они прошли мимо охраны к лифту и спустились на четыре этажа.

– А почему так глубоко? – спросила Лида.

– Верхний этаж для административных нужд, – начал объяснять директор. – На нем же находятся склады с продовольствием. Два следующих этажа – это наши питомцы, причем для мелочи используются помещения с обычной высотой потолка, а для более крупных животных два этажа свели в один. Сейчас сами увидите. А последний этаж инженерный. Там у нас нагреватели и вентиляторы. Воздух еще ионизируется и меняется его влажность. Кроме того, здесь расположены криогенные хранилища спермы. Прошу вас сюда, здесь у нас самые крупные звери.

Он открыл дверь в коридоре, которым они шли от лифта, и пропустил вперед Самохиных.

– Да, попахивает, – сказала Лида, осматривая огромных размеров помещение, разбитое на секции металлической оградой.

– А что вы хотели? – пожал плечами директор. – Здесь полсотни видов животных, число которых немного не дотягивает до двух тысяч. Вентиляция просто не справляется. Но пахнет не слишком сильно. Мы уже принюхались и не замечаем.

– А вообще, здорово! – сказала Лида, подходя к ближайшему вольеру. – Не просто пол, вы им устроили царские условия!