Мы знаем, к чему это приводит. Я не говорю о баловнях, но посудите сами: бородатый «ребёнок» начинает по примеру матери воспитывать и своих детей. А дети эти, вероятно, будут жить при коммунизме, или, во всяком случае, им посчастливится воспитывать новых граждан коммунистического будущего.

Это великая эстафета, которая призвана передавать в наше близкое завтра только самые лучшие помыслы, благородные стремления, чувства!

Вот почему сегодня я взываю к голосу совести тех сыновей и дочерей, кто, пользуясь слабостью матери, чуть ли не до конца её нелёгкой жизни спекулируют на материнских чувствах.

Женатые или просто взрослые дети, не пора ли всё-таки оторвать пуповину, оставаясь нежными и любящими детьми с глубокой признательностью к тем, кто дал вам жизнь и помог выйти на светлую дорогу!

Материнская мудрость! Опять я вспоминаю о ней и всё больше убеждаюсь, что мудрость эту нельзя отождествлять ни с природным умом, образованием, культурой… Это нечто большее, во многом зависящее от воспитания чувств и сознания своего общественного долга.

Может показаться, что я не совсем правомерно поставил на второе место общественный долг и отдал преимущество чувствам. Но речь идёт о таких глубоких, порою интимных понятиях, как материнский инстинкт, далеко не всегда облагороженный высокими человеческими чувствами, которые в данном случае могут повлиять и на общественное сознание.

Я хочу привести ещё один случай из жизни. К сожалению, здесь опять играют роль жилищные условия, но в несколько другом аспекте. Жилищный вопрос, особенно в крупных городах, пока ещё много значит в семейном воспитании, и на нём подчас испытываются и материнская любовь, и всякие другие родственные чувства.

Пройдут ещё годы, пока молодому поколению станут непонятными семейные раздоры, судебные иски, претензии на площадь родителей. К сожалению, это всё ещё есть.

А пока вот этот случай… Отдельная квартира, взрослая дочь. Дочь представляет матери своего жениха. Молодой человек — приезжий, решил поискать счастья в Москве. Пока живёт у родственников, родители высылают деньги. Предупредителен, вежлив, дочь его любит. Мать, желая счастья дочери, могла даже примириться с мыслью возможного расставания, хотя это и не вызывалось особой необходимостью — у дочери была отдельная комната. И вот, когда дочь где-то задержалась и молодой человек тоскливо сидел в ожидании, в столовую вошла мать и вызвала его на откровенный разговор.

— Я вас ещё плохо знаю, — сказала она, садясь напротив, — но, судя по рассказам дочери, человек вы упорный, настойчивый… Найдёте своё место в жизни. На работу сможете устроиться в городе, где я жила. Город хороший и совсем недалеко от Москвы, часов восемь езды. Пока получите комнату, а потом и квартиру дадут…

— Да, да, конечно… Большое спасибо, — растерянно лепетал влюбленный. — Но как вы можете расстаться с дочерью? Ведь ей здесь лучше… Она не согласится…

— Уже согласилась.

Молодой человек посмотрел на часы, что-то пробормотал насчёт опоздания и поспешил к выходу. Потом он несколько раз звонил, спрашивал у девушки, не изменила ли мать своего решения. Нет? И тогда замолкли звонки.

Дочь плакала, упрекала мать, что та разбила её счастье… Мать сдерживала себя, как умела, скрыла всю эту историю от мужа (за последнее время он часто прихварывал). Мучилась, что узел пришлось разрубить самой, ни с кем не советуясь. А в глубине души зрела уверенность, что поступила правильно.

Разве можно сравнить такую материнскую любовь с жалкой, рабской покорностью всем детским прихотям и капризам? Сравнить с неумным кокетством по принципу «дети мои выросли, и я не вправе ограничивать их свободу». Нет, вправе, если они живут в твоей семье! Это даже не право, а обязанность!

Вот когда дети покинут твой дом и воспитанием их займётся коллектив, который может быть породительски и суров и нежен, но справедлив, тогда, видимо, и не потребуется ограничивать свободу.

Далеко не у каждой матери возникает разумная потребность сочетать семейное воспитание с коллективным. Больше того, у некоторых матерей и, особенно, бабушек существует обывательское мнение, что детей отдают в ясли, детский сад и тем более в школы-интернаты лишь в случае крайней необходимости.

Я помню, как-то при мне спросили молодую бабушку, которая ради внучки бросила любимую работу и страшно тоскует по ней.

— А почему бы не вернуться обратно? Внучка подросла, и теперь её можно водить в детский сад.

Бабушка, здоровая женщина, около пятидесяти лет, безнадёжно махнула рукой.

— Мы с дочерью уже думали об этом. Но ведь жалко ребёнка…

Я тоже пожалел ребёнка, но именно потому, что вновь столкнулся с мещанской психологией его воспитателей. А до этого слышал иной разговор.

Молодая женщина рассказывает приятельнице о своей четырёхлетней дочке, с радостным волнением перечисляет все её необыкновенные качества: и умна, и сообразительна, и ласкова…

— Но завтра поведу её в детский сад. Подошла очередь.

На лице подруги недоумение.

— Разве это так необходимо? Две бабушки!

— Да, но боюсь, что втроём мы ей испортим всю жизнь. Растёт в доме этакая маленькая солипсистка. По теории значится, что только она существует в мире. А остальные — плод её воображения.

Далее мама «солипсистки» призналась, что мысль о детском саде у неё возникла лишь после того, как на живом примере она убедилась в необходимости коллективного воспитания. В том же доме живут две девочки, сейчас старшей — восемь, а младшей — пять. Старшая воспитывалась только в семье. Девочка заносчивая, капризная, дерзила матери: подай, прими… Младшую отдали в детский сад, и произошла разительная перемена, пятилетняя девочка, у которой раньше проявлялись эгоистические наклонности, стала делать замечания старшей сестре и, если так можно выразиться, «передавать опыт» воспитания в детском саду.

К сожалению, сегодня далеко ещё не везде можно устроить ребёнка в детский сад. Об этом пишут многие читатели. Но даже там, где эта возможность имеется, матери не всегда её используют.

Я пишу об этом вовсе не потому, чтобы агитировать за детские сады или школы-интернаты. За них агитирует жизнь.

А иначе как же воспитывать юных граждан, которым посчастливится жить при коммунизме? Человек будущего должен быть совершенен во всём. Самая идеальная семья не справится с такой задачей. Она решается общими усилиями и семьи, и коллектива.

Однако я предвижу, что кое-кто из читателей усомнится в искренности позиции автора. Сейчас он говорит об усилиях семьи и коллектива, а весь пафос его выступления направлен против семейного воспитания, и он больше склоняется к тому, чтобы заменить его коллективным. Автор недвусмысленно дал понять, что взрослому ребёнку в родительской семье делать нечего. Иди, мол, на все четыре стороны. К тому же он ополчился на «женатых детей», родственников, доказывает, что матерям не следует воспитывать своих взрослых детей, что надо ограничить её влияние на детей несовершеннолетних… Тогда причём же здесь материнская любовь? Об отце и говорить нечего, автор пишет, что его роль в воспитании ничтожна. Чему автор учит нашу молодёжь? Полный подрыв родительского авторитета!

Я высказал возможные упрёки в несколько гротесковой форме, но мне почему-то довольно отчётливо представился такой читатель. Он присутствует на многих страницах этой очень трудной для меня книги.

Чаще всего это аноним. Он может подписать письмо несколькими фамилиями, но без адреса. Отвечать некому. Впрочем, может быть, он узнает себя в этой книге? Его возмущает моё выступление о «женатых детях», и он с пеной у рта доказывает, что нельзя уходить из-под родительского крова и матери нечего делать, кроме как жить для своих детей.

В этом её единственное призвание. А о молодой бабушке и говорить не приходится. Придумал же автор, что у неё кроме того, чтобы нянчить внуков, могут быть другие интересы!